Сексуальные маленькие девочки

Порно история Туристический поход

Первые пять дней пути она вынесла достойно, но потом силы её кончились, и она была готова всё бросить и вернуться "домой к маме". Этого Мы ни как дозволить не могли, так как возвращаться пришлось бы всем, и нам пришлось тянуть жребий... кто понесёт её рюкзак (130-ти литровый, как ни как, весом около 25 кг), и жребий выпал мне... Вот с этого момента и начинается самое интересное... Поскольку я нёс её рюкзак, то она автоматически была причислена к моей палатке, в которой кроме меня должен был быть мой доруган. И вот долгожданный момент ночёвки... первой с ентой девочкой (а она действительно оказалась девочкой, но об этом позже). Ночь оказалась достаточно холодной, и в целях согреву мы разожгли почти пыонерский костёр само собой с песнями под гитару и выпиванием внутренне-согревающей жидкости температурой под 40 градусов... Палатки поставлены... костёр догорал... народ начал расходиться по парам... С сознованием того, что мне ничего не светит я побрёл в свою опочивальню. Но повторюсь... ночь была холодная, и я предложил своей невольной "сожительнице" соединить спальники и спать в одном большом "конверте". На что она неохотно согласилась (и ей тоже холодно было). Ах да я пропустил одно... во время сидения у костра мы выпивали (это я упомянул), она ведь тоже хорошо выпила... 

И так действо переноситься в палатку. Она забралась в дальний уголок спальника, съежившись в один маленький дрожащий комок (видно замёрзла), я в свою очередь, как "истинный джентльмен", попытался согреть её своим телом. Я к ней прижался и как бы ненароком обнял. Но вопреки моим ожиданиям она не стала возмущаться и не попыталась скинуть мою руку с себя. Вот этого я как раз и не ожидал. Тогда почувствовав её нерешительность, и скажем так готовность к продолжению, я приступил к более активным действам по совращению. Я мягко, но настойчиво положил свою руку ей на грудь, которая как оказалось, не была скована ни чем кроме тоненькой маечки. Она ни чем не ответила на мои действия, кроме как тем, что дыхание её участилось. Всё это была финальная отмашка сигнального флажка перед стартом! Следующим моим шагом был поцелуй ... нежный... мягкий ... робкий поцелуй сначала в шею, потом в ушко, потом в горящую щёку. Она наконец-то мне ответила тем, что повернулась ком не лицом. И я тут же впился в её слегка припухлые губки, проникая языком в её ротик... наши языки сплелись воедино, (она оказывается, и целоваться-то и не умеет), НАШ поцелуй длился, как мне показалось целую вечность, но вечность сладострастную, нескончаемую. Мне пришлось оторваться от её медовых губ, но лишь для того, чтобы снять с неё маечку, что мне удалось за пару секунд. И вот передо мной предстали пара совершенных, полных грудок, никем не целованных, не обласканных, которые требовали, наконец, внимания, оказанного кем-то кроме зеркала. И я дал им то внимание, которое они заслуживали. Я примкнул к ним губами, я целовал, посасывал и покусывал соски, поочерёдно одной и другой груди,... на что соски незамедлительно ответили затвердением,... Затем я оторвался (нехотя) от этих медовых дынь, и взглянул в лицо моей, теперь уже возлюбленной, подруги... её глаза были закрыты, ротик приоткрыт и из него вырывался слабо приглушенный стон. Я продвигался дальше, поцелуями исследовал каждый сантиметр её тела, каждый миллиметр, на каждый мой поцелуй она отвечала содроганием. Так я добрался до шорт-велосипедок и трусиков под ними. Тогда я остановился и вновь обратил взор на её личико... она открыла глаза... я бы в них утонул... в них читался страх, но в то же время и доверие, которое она оказывала, мне и моим действиям, и я непременул воспользоваться этим доверием. Я потянул шортики вместе с трусиками на себя, тем самым избавить её от последней преграды на пути. Передо мной предстала святая-святых, её заветная ложбинка, слегка прикрытая чёрным пушком. Я поцеловал её пупочек, и спускался ниже... я покрывал поцелуями её животик, и, наконец, лобок. Далее я припал губами к святому источнику, который уже сочился. Языком я проник вглубь этого цветка жизни, который непременул раскрыть передо мной свои лепестки, выставив мне пестик, требующий внимания. Я обхватил её дрожащий клитор губами, слегка посасывая его, вот этого испытания моя девушка уже не выдержала... из её, нет не губ, не рта, но из груди вырвался стон, она прогнулась, вытянулась, все мышцы содрогнулись в едином спазме- спазме оргазма... Но это было лишь начало... я вновь принялся ласкать и целовать её тело, поднимаясь к губам. На этот раз уже она жадно впилась в меня... Её руки блуждали по моей спине, спускаясь ниже ... к джинсам. Этим она дала мне понять что готова к знакомству с моим другом. Я быстро скинул джинсы и то, что было под ними. Увидев моего друга она немного испугалась, что вполне естественно, так как это был первый раз, когда она видела живьём мужской член. Осознав увиденное она легла на спину, и слегка раздвинула ножки, чем я воспользовался. Оказавшись меж её прохладных ног, мой друг правильно понял приглашение погостить, и сам устремился в девственную щёлку девушки. Когда я начал вводить свой член в неё, она слегка простонала, этот стон был вызван и наслаждением и лёгкой болью одновременно. Проникая, глубже я наткнулся на последнюю преграду к нашему слиянию. Надавив, посильнее я полностью проник в неё. Она негромко вскрикнула, и несколько слезинок заскользили по её щеке. Я знал, что девушки болезненно переносят первый половой акт поэтому, чтобы не причинять боль девушке я вынул своего труженика из её недр. Я посмотрел в её глаза, в них читалась благодарность. Я решил подождать денёк-другой пока ранка заживёт. Но следующее действие Жени (совсем забыл Вам сказать... её звали Женя) удивило меня. Она приподнялась и примкнула своими чудесными губами к моему члену. Она сначала поцеловала головку, потом обхватила её губами, сделав несколько сосательных движений, она полностью заглотила мой член. Сосала она неумело (ха ведь всё в первый раз), но чертовски приятно. Когда я почувствовал приближение оргазма, то вопросительно посмотрел на Женю... наши глаза встретились, я понял, что она тоже это почувствовала, но вопреки моим ожиданиям она не отпрянула (как поступали многие девушки), а с ещё большим энтузиазмом насадилась на член. Она сосала жадно, и когда я, наконец, кончил, она высосала всё до последней капли. Высосав всё она отпрянула от члена, и посмотрела на меня... на её лице была блаженная улыбка. Она легла мне на грудь, так мы отдыхали где-то минут десять, но аппетит, как известно, приходит во время еды и мой друг требовал "продолжения банкета". Но просить девушку о повторном миньете сами понимаете неэтично, а её щёлка болела, то осталось только одно... точнее только одна дырочка, в которую я мог бы проникнуть. Я ловким движением выполз из-под неё и приступил к подготовке. Сначала я начал гладить её по спине, мягко продвигаясь к её попке, которая, кстати сказать, была восхитительна. Я начал мять её ягодицы, жадно и достаточно грубо, одновременно большими пальцами я начал массировать маленькое колечко. На этот жест Женя приподняла попку, дав мне тем самым возможность получше поупражняться. Воспользовавшись моментом я подложил рулон-подушку под приподнятую попку, тем самым не дав ей опуститься. Смочив указательный палец слюной я начал вводить его в анус девушки. Колечко всё не хотело пропускать меня внутрь, но всё-таки мне это удалось. Поняв, что мне надо женя, протянула руку к своей косметичке и извлекла оттуда тюбик "крема для рук". Я, честно говоря, не ожидал от неё такой сообразительности. Взяв у неё тюбик, я выдавил достаточно большое количество крема на два пальца. Которыми в свою очередь принялся смазывать столь желанное колечко, проникнув внутрь я также очень хорошо всё смазал внутри. Далее выдавив также почтительную порцию крема на свой член, хорошенько смазал его. Всё было готово. Я приблизил головку члена ко входу и слегка надавил, несмотря на хорошую смазку, анус Жени не хотел пускать гостя в себя. Но когда мне всё-таки удалось войти в него, Женя вскрикнула, видимо боль всё же была достаточно сильной. Я медленно ввёл член до конца, и подождал секунд пять, дав тем самым анусу растянуться и привыкнуть. Выждав паузу я также медленно начал поступательные движения "вперёд-назад" постепенно увеличивая темп. Сначала Женя покрикивала, но спустя некоторое время из её груди уже раздавались стоны, и она начала подмахивать мне. Спустя где-то с 2 минуты бешенной долбёжки я также бурно, как и в первый раз кончил в её попку. И мы повалились обессиленные и довольные друг другом. Женя достаточно быстро уснула, а я, обдумывая всё ни как не мог уснуть. В течении всего похода мы с Женей спали вместе, и наши приключения на этом только начались. 

Сейчас я на 3-м курсе института, Женя ходит моей невестой, где-то с неделю назад мы обручились. Сейчас она также застенчива, и невинно чиста, и многие парни смотрят на меня с малоскрываемой завистью.

Мирный, мирный ислам блеать

Классный час (переделанный)

Сперва малюсенькое вступление, ибо это мой дебютный пост.

Это далеко не первый мой написанный рассказ, но я решил опубликовать его первым, так как этот и следующий рассказы представляют собой очень интересный опыт творчества - написать на основе чужого рассказа с интересным зачином, но оглушительно проваленной серединой и финалом, свой собственный рассказ с устранением всех названных недочётов! Получилось у меня или нет - решать вам. 
Сам я собираю свои книги, в которых есть иллюстрации, в формате fb2.
Приятного чтения! Буду рад отзывам и впечатлениям (например, мне как писателю важно, возник ли во время чтения рассказа у вас момент, когда вам сильно захотелось поласкать себя и кончили ли вы, и на какой именно эпизод рассказа пришёлся оргазм; особенно интересно, если вы читатель-девушка - так как я старался сделать все свои рассказы возбуждающими не только для мужского пола, но и для женского, но протестировать пока имел возможность свои рассказы только на читателях мужского пола), но просьба не писать отзывы тем, кто в принципе не любит жанр ГУРО - вы имеете право на свой вкус, я имею право на свой вкус, и рассказ ориентирован на тех, кто не относится к гурятинке негативно!
В заключение. Не все мои рассказы основаны именно на жанре ГУРО, но элементы этого жанра встречаются во всех рассказах. Основное отличие моих рассказов (не всех, но большинства их тех, что написаны мной с нуля, а не переделаны, как рассказ Классный час и ещё пара рассказов) от других авторов, пишущих в жанре Гуро, как например от знаменитого немецкого автора рассказов про Трину и Кристину, что в моих рассказах почти всегда будет хэппи-энд для девушки, даже если в процессе рассказа её медленно сварят в супе)) Жанр моих рассказов - фентези/фантастика - без проблем, при должной фантазии, позволяет это делать. Надеюсь, что найдутся люди, которым понравится такой жанр.
Если какие-то теги лишние, то просьба не судить строго (теги прикреплял исходя из общей логики и рамок рассказа) - в первый раз публикую.

"Классный час"

 Настроение у Мариши было приподнятое. Каждый вторник после шестого урока ее класс собирался в кабинете истории, чтобы послушать очередное нравоучение. Казалось бы, чему тут радоваться - скукотища на 45 минут, ничего хорошего. Но сегодня, по слухам, на классном часу должно было произойти что-то действительно интересное. Сердечко девочки бешено забилось, когда она вместе с одноклассниками зашла в кабинет и увидела, как учитель Аркадий Семенович стоя на стремянке привязывает веревку с петлей к здоровенному крюку над доской. 

 Она никогда раньше не обращала внимания на этот ржавый крюк. Такой был почти в каждом кабинете - иногда на него вешали учебные таблицы или мультимедийный экран, а иногда он пустовал. Но сейчас вдруг открылось еще одно его предназначение. Когда все уселись, учитель завел разговор о свободе выбора. 

 — Как вы знаете, в наше время вопрос свободы выбора встал особенно остро. Где та грань, которую нельзя переступать? С какого возраста человек может выбирать, заниматься ему сексом или не стоит? Может ли человек выбрать, когда ему умереть? Долгое время считалось, что нет. Потом появилось узаконенное самоубийство - эвтаназия, смерть без мучений. 

 Мариша зевнула, прикрыв ладошкой свой очаровательный ротик. Она все это знала, материал был в учебнике. Ей захотелось поприставать к своему соседу Илюше. Илья с восторгом воспринял эту идею и тут же расстегнул ширинку, вываливая свое хозяйство на всеобщее обозрение. Мариша поерзала на стуле, устраиваясь поудобнее. Затем она наклонилась и легонько лизнула Илюшин член. Мальчик счастливо улыбнулся. Он старался сидеть ровно, а вот Марине пришлось принять довольно красноречивую позу, что не укрылось от внимания учителя. 

 — Надеюсь, вы будете меня слушать во время минета, - улыбнулся Аркадий Семенович. - Марина, постарайся сильно не хлюпать и не мычать, чтобы не отвлекать остальных. 

 — Хорофо, я пофтараюфь, - ответила девочка, изо всех сил насаживаясь на член одноклассника. Класс прыснул от смеха - невозможно было удержаться, наблюдая как Мариша пытается говорить, пока ее ротик заполняет пенис Ильи. 

 Учитель продолжил. 

 — Разумеется, эвтаназия - это был первый шаг. Потом эвтаназию разрешили всем желающим. Но это было не очень весело - смерть во сне без мучений едва ли даровала наслаждение как самому умирающему, так и его окружению. Затем всем взрослым было позволено убивать себя и других с их согласия каким угодно образом. И, наконец, сейчас, как вы знаете, во всех школах детям разрешено убиваться любым понравившимся способом. 

 Класс заметно оживился. Даже Илья, который был как в тумане от ласк Мариши, открыл глаза и заинтересованно посмотрел на учителя. 

 — Но! При одном условии, - учитель поднял палец. - Ваша смерть должна быть публичной и обязательно необходимо пройти курс основ прекращения жизнедеятельности - ОПЖ. 

 Карина, девочка на первой парте, подняла руку. 

 — Да, Карина? 

 — Но ведь ОПЖ у нас только в следующем году, - обиженным тоном заявила ученица. - Мы что, не сможем сейчас это сделать? 

 — Не волнуйтесь, - Аркадий Семенович успокаивающе посмотрел на своих подопечных. Сегодня на классном часе под моим присмотром мы проведем показательное повешение одной из девочек. А после изучения дисциплины ОПЖ вы сможете совершать подобное совершенно самостоятельно, без присмотра взрослых. По понятным причинам, перекличку проведем уже после, когда нас станет на одну меньше. 

 — Ну, есть добровольцы? - Аркадий Семенович оглядел класс. 

 Мариша, хоть и была занята членом Ильи, подняла свободную руку. А другой она тем временем ласкала яички своего соседа, надеясь, что он кончит раньше, чем начнется повешение. 

 — Так, Марина первой подняла руку. Вы уже закончили? 

 — М-м, - Мариша отрицательно покачала головой. Она уже пыталась заглотнуть непослушный пенис до самого горлышка, душа себя им, чтобы затем успеть на удушение уже окончательное и бесповоротное. Марина не любила бросать дела на полпути, поэтому и в мыслях не допускала, что побежит вешаться, не подарив Илюше окончание в ротик. А Илья и не думал спускать, наслаждаясь каждым Марининым движением. 

 — Ну жавай быфтрее, я иж-жа фебя не повефуфь феводня! - в сердцах воскликнула девочка, но вместо четкой фразы получилось невнятное мычание. Она отвлеклась на секунду, расстегнула блузку и лиф, чтобы обнажить свою сочную юную грудь и положила ладони Ильи прямо на напряженные сосочки, чтобы скорее довести его до кондиции. 

 Но учитель не собирался ее ждать, и уже вызвал другую девочку. Мариша разочарованно фыркнула и, раз уж произошла такая оказия, решила сосредоточиться на удовольствии от орального секса - минет ей нравился не меньше куни. Она уже давно и сама вся текла, размазывая влагу трусиками по всему сиденью. 

 Тем временем учитель выбрал Лику, миниатюрного роста нежную хрупкую блондинку со третьей парты. Она подняла руку второй, сразу после Мариши. Учитель попросил ее снять обувь и носочки, так как босые ножки девочки, дергающейся в агонии, вызывали у него острое сексуальное возбуждение. Кроме того, в процессе удушения туфелька могла слететь и больно заехать кому-нибудь по голове. Очень важно было соблюдать технику безопасности. 

 Лика послушно разулась и подошла к стулу, который заботливо придвинул к свисающей веревке учитель. Лика была такой низенькой, что ну никак не дотянулась бы до петли без стула. Свои туфельки она аккуратно поставила возле парты, вложив в них носочки и вдруг осознав, что они ей больше не понадобятся. 

 Учитель объяснил, что он не связывает девочке руки, чтобы она могла схватиться за петлю и продлить свои мучения. Аркадий Семенович завязал особый узел - чем больше девочка будет дергаться, тем сильнее будет затягиваться веревка. 

 И вот Лика уже стоит на стуле. Ее нежные плечи сводит от волнения, словно от холода. Лика сегодня надела платье и красивый зеленый бант. Такой класс ее и запомнит - милой и невинной. Ее тонкие губки больше не порадуют мальчиков, а нежные маленькие пальчики на ногах не коснуться паркета в спортзале. Рослый Митя с последней парты набросил Лике петлю на шею, а учитель приготовился выбить из-под нее стул. Петля на тонкой изящной шее девочки смотрелась просто восхитительно - Лика ощутила на себе взгляды девятнадцати пар глаз и покраснела от смущения, опустив свою прелестную головку. 

 И в это время прозвенел телефон. В кабинете повисла тишина, которая лишь изредка прерывалась постанываниями с из-под парты Ильи и Марины. Девочка хотела успеть, чтобы, если не поучаствовать самой, то хотя бы насладиться зрелищем, которое вот-вот всему классу подарит Лика. А телефон продолжал звонить. 

 — Это у тебя, - пробормотал Рома, сосед Лики по парте. Он узнал нежную приятную мелодию, которая стояла у нее на телефоне. 

 Лика вопросительно посмотрела на учителя. Тот застыл в нерешительности. 

 — А вдруг это что-то важное? - засомневался Аркадий Семенович. 

 — Что может быть важнее этого? - прошептала Лика. Одноклассники одобрительно загудели. 

 — Нет, трубку все же придется взять, - стоял на своем учитель. 

 Рома, чтобы не отрывать Лику от повешения, нашел телефон у нее в сумке и принес прямо ей в руки. 

 — Да, пап! - звонко сказала Лика. 

 — Что делаешь? - послышался довольный голос отца. 

 — Вешаюсь, пап! - ответила девочка, улыбнувшись. 

 — Ааа... Так значит, на завтра тебе билет в парк аттракционов не брать? 

 — Не надо! - улыбка Лики стала еще шире. 

 — И забирать тебя из школы сегодня не нужно... Уф, отлично! Это ты хорошо придумала, доча! - папа Лики, похоже, был в восторге от идеи дочери. 

 — Ага. Хорошо, что ты позвонил! Ну ладно, пока, целую! - Лика уже хотела было положить трубку, как вдруг отец остановил ее. 

 — Ээ, подожди! Я совсем забыл. Твоя мама собирается уехать в командировку завтра и до конца недели. И кто мне будет минет делать по утрам? Член сам себя не приласкает. 

 — Ну пааап! - Лика аж топнула своей маленькой босой ножкой по стулу. Веревка дернулась от ее резкого движения. 

 — Ничего страшного. Повесишься на следующей неделе. Это же не срочно? 

 — Не срочно... - чуть не плача, Лика сняла с себя петлю и печально побрела на свое место. Не то, чтобы она не любила делать папе приятное ротиком, но упустить такой шанс... Эх... 

 Другие девочки заботливо гладили Лику по длинным волосам цвета соломы, а мальчики сочувственно предлагали ей свои члены, чтобы отвлечь от неприятных переживаний. Лика натянула носочки, обула туфельки и встала на коленки прямо у своей парты - делать минет сидя на стуле ей не слишком нравилось, так как затекал бок постоянно сидеть вполоборота. 

 Затем она поправила свои золотистые локоны и прильнула губами к Роминому пенису. Мальчик напрягся, положив свои ладони на плечи девочке. Он немного привстал и начал совершать аккуратные поступательные движения в ротике Лики, стараясь минимизировать ее усилия, чтобы его соседка могла расслабиться. 

 Класс отвлекся от Лики и посмотрел на пустующую теперь петлю. Мариша как раз закончила с Ильей и выпрямилась за своей партой. Ее перепачканное личико выражало покой и умиротворение. Илюша напоследок чмокнул ее в подбородок, измазанный его собственными соками. Тут Марина заметила, что в петле никого нет и снова подняла руку. 

 — Пожалуйста, Мариша. Раз вы уже закончили, то будьте добры. - Учитель убрал стул, так как Мариша была очень высокая девушка и не нуждалась в подставке под петлю.

 Марина надела лиф и тщательно застегнула блузку на все пуговицы, и подошла к петле. Но Илья и все мальчики попросили ее раздеться, чтобы напоследок полюбоваться на высокие круглые груди Мариши. У Лики не было таких больших холмиков, поэтому перед ее повешением такого желания не возникло. 

 Мариша только что застегнулась и ей отнюдь не улыбалось снова вынимать пуговички из петелек, поэтому она просто дернула полы блузки в разные стороны (одежда все равно больше ей не пригодится), обнажая свои великолепные сисечки, и выбросила блузку. Класс дружно ахнул. 

Многие мальчики не удержались и подошли к ней, чтобы в последний раз прикоснуться к Марининым прелестям. А девочка стояла топлес и румянец покрывал ее щечки. Аркадий Семенович также подошел, поцеловал ей сначала правый сосок, а потом и левый, положил руку под юбку и ущипнул напоследок за попку, а потом торжественно сказал: 

 - Если ты хочешь, то у тебя есть право на последнее желание! Может быть есть мальчик, который тебе нравится или девочка? Ты можешь указать на любого и он выполнит для тебя любое сексуальное желание!

 Марина покраснела:

 - А если это... вы, учитель?

 Учитель вздохнул:

 - Сексуальные контакты между учителем и ученицей вне уроков секса в нашей школе считаются нежелательными, но думаю школьный совет примет в качестве аргумента то, что это было твоё последнее желание перед повешением... Тогда давай быстрее снимай трусы и выбирай позу, а то мне надо успеть тебя повесить до конца урока!

 Марина судорожно расстегнула юбку, быстро скинула её с ног, и красная как рак сняла трусики, чего мальчишки встретили бурными криками восторга (но быстро замолкли, услышав грозный окрик учителя, как раз снявшего брюки):

 - Я бы хотела быть взятой сзади, учитель.

 Учитель кивнул, аккуратно снял трусы, положив их на учительский стол, и указал Марине рукой на ближайшую парту, за которой сидела первая отличница класса Наташа-рыжая (её так звали, потому что в классе была ещё одна Наташа):

 - Наташ, подвинься немного, дай место Марине... А ты поворачивайся ко мне спиной и ложись грудью на парту!

 Марина, у которой от стыда и осознания собственной слепоты (ибо член учителя стоял колом, а значит она была полной дурой, что не предложила себя учителю раньше... ну а теперь уже поздно) красными были уже даже уши, развернулась перед всем классом и подставила учителю попу.

 Учитель оценивающе взглянул на зад ученицы и стал рукой щупать её пухленькие половые губы.

 - А это обязательно, учитель? - уточнила Марина.

 - Ты же сухая! - недовольно буркнул учитель, - Учишь вас учишь, объясняя как важно всегда быть возбуждёнными в приличном обществе, а всё без толку! Неужели не могла поманструбировать пока шёл урок, если чувствовала, что ты сухая?

 Мальчишки, сидевшие на дальних партах недовольно зароптали, ибо им было толком ничего не видно (Марину загораживала спина Наташи, а попкой она была повёрнута к доске). Поэтому учитель разрешил всем, у кого открывается плохой обзор на Марину, подойти ближе и расположиться по полукругу, не перекрывая друг другу вид на действо. В диком возбуждении мальчишки повскокали с мест и заняли места вокруг Марины, однако не толкаясь и не мешая друг другу, зная строгость учителя.

 - Вот видите, класс? Влагалище Марины наконец стало выделять смазку! - учитель торжественно поднял вверх блестящие от выделений Марины пальцы. - И теперь можно начинать собственно секс. Имейте это ввиду, если не хотите, чтобы вашей партнёрше было больно при соитии!

 Марина уже вовсю начала постанывать под пальцами учителя, поэтому толстый член вошёл в тесную девичью пещерку хоть и туговато, но одним движением и с вкусным громким влажным звуком ЧПОК!

 - Да, учитель! Трахните свою ученицу! Кончите в меня! - Марина аж прикусила нижнюю губу от удовольствия. - Ох какой вы большой...

 - На, получай! - учитель начал фрикции под влажные хлюпы текущей киски Марины и продолжал их, пока она не забилась на члене и не закричала на весь класс, кончив в последний раз в жизни.

 - Учитель, вы ещё не кончили? - поинтересовалась Наташа, деловито конспектируя нюансы поведения Марины в разные фазы секса.

 - Нет, Наташ. Я хотел, чтобы Марина кончила на последок и специально старался оттягивать свой оргазм, думая о всяких невкусных вещах. Потом я этому вас научу, но курс сдерживания оргазма у нас только в следующем году. Сейчас я кончу в неё и будем заканчивать.

 Учитель совершил ещё несколько сильных фрикций и тихо сжав зубы, чтобы не застонать, стал бурно кончать в Марину.

 Когда учитель вынул свой член из Марины, у неё из киски обильно потекла сперма.

 - Ох, как много вы ей влили! - раздались удивлённые возгласы мальчиков.

 - Методам увеличения выработки спермы вы тоже будете учиться, но это уже спустя 2 класса... - заметил учитель, быстро одеваясь. - А ещё у Марины очень глубокое влагалище и туда много поместилось. Оно разного размера у разных девушек, и вот Марине повезло от природы иметь такую пещерку, в которую бы влез даже кабачок, после тренировок по растягиваю влагалища конечно!

 Марина развернулась к стоящим полугругом мальчишкам и с интересом уставилась на свою киску, из которой капало так, как будто бы она описалась спермой.

 - Нравится, мальчики? - спросила она, в смущении прижав ладони к щекам.

 - Ага! - хором ответили мальчишки.

 — Ну что ж, а теперь разойдитесь, нам нужно довершить дело до конца! - учитель явно торопился, опасаясь, что звонок окончания урока испортит повешение в самом его разгаре. 

 И тут, как назло, снова зазвонил телефон! Мариша в ужасе оцепенела, узнавая мелодию. 

 — Это у тебя, - мрачно произнес Илья, протягивая ей аппарат. 

 Мариночка грустно взяла трубку и сказала: 

 — Привет, мам. 

 — Привет, доча. Что делаешь? 

 — У нас классный час и мы проходим повешение. Как ты думаешь, что я делаю? 

 — Ээ, стоишь в петле? 

 — Неа, мам! Я трахнулась с Аркадием Семёновичем! Прямо в классе на глазах у всех! Это было моё последнее желание! Мальчишки стояли прямо вокруг меня полукругом и наслаждались мои сексом, а учитель кончил так сильно, что залил семенем мне всю вагину! - всплеснула руками Мариша от бури эмоций. 

 — Но вешаться то будешь? Или хочешь родить от учителя? Это тоже будет оооочень больно в твоём возрасте, и главное это можно сделать несколько раз, в отличие от смерти... 

 - Не мам, я решила вешаться.

 - Ну сама смотри... Я вообще-то звонила по поводу твоего завтрашнего дня рождения. Думала, какой торт брать - с белковым кремом или масляным. Но теперь, получается, вопрос отпал сам собой. 

 — Абсолютно верно, мам. Не переживай, тут учитель, он проследит, чтобы я очень долго мучилась. 

 — Я и не сомневаюсь. В таком возрасте вам только дай волю - удавитесь без агонии, как в древние пещерные времена. Ну ладно, счастливого повешения. 

 — Ага, спасибо, мам. Папе привет передавай. 

 Класс настороженно прислушался - не скажет ли мама Марины еще что-то, могущее помешать такому долгожданному моменту. Но в трубке раздались короткие гудки - мама девочки положила трубку. Марина бросила телефон в руки Илюше и радостно посмотрела на Аркадия Семеновича. 

 — Ты готова? - спросил он.

Мариша кивнула. Ее сисечки колыхнулись в такт этому движению. Учитель влюбленно посмотрел на Мариночку, накинувшую себе петлю на шейку так и не одевшись (и впрямь, зачем, если всё равно через минуту её не станет, а так хоть мальчикам будет смотреть приятнее на её конвульсии), и глубоко вздохнул: 

 - Теперь я обязан спросить тебя, что ты разрешаешь делать с твоим телом после смерти?

 - Ох... а какие есть варианты? - нахмурила Марина бровки.

 - Ну тело можно просто кремировать, можно отдать родителям на похороны, можно отдать на мясо в какой-нибудь ресторан, а можно завещать тело для некрофилии. Ещё конечно можно заказать секс-куклу один-в-один твоей внешности и телосложения, которую обтянут твоей настоящей кожей и потом на ощупь кукла всегда будет, как ты живая - но это очень дорого, у твоих родителей столько денег нету, так что этот вариант в расчёт не бери.

 Марина выпрямилась на стуле и сама надела себе на шею петлю:

 - Давайте будет... некрофилия! Мне папа всегда говорил, что девичий эгоизм, когда красивые девушки добровольно уходят из жизни поступая со своими телами по принципу ни себе ни людям, крайне неприличен. 

 - У тебя хороший отец! - одобрил учитель, на прощанье погладив Марину по попе. - Тогда я отдам тебя мальчикам класса, ты не против? Они же наверняка сейчас все перевозбудились, а разрядки не получили.

 - Конечно учитель! - радостно подтвердила Марина, - Только чур это будет происходить на том самом учебном диванчике, где я когда то лишилась девственности?

 - Хорошо... - кивнул учитель и нажал на кнопку пульта, медленно потянувшую петлю вверх, а сам опустился на колени, чтобы традиционно помолиться за добровольно уходящую из жизни! 

Мариша захрипела, хватаясь за веревку, которая принялась затягиваться все сильнее от каждого ее движения. Силясь сделать вдох, девочка принялась оттягивать петлю спереди на шее, но хитрый узел не дал ей этого сделать, рывком затянувшись почти намертво. 

У Мариночки буквально глаза на лоб полезли. Ее прекрасное личико побагровело, а из горла начал вырываться уже не хрип, а тихий писк. Девочка в последние секунды жизни принялась дергать ножками в разные стороны и бурно описалась, забрызгав учителя, а одним из последних движений угодила пяткой в лоб оторопевшему Илюше, сидевшему на первой парте, ближе всех к петле. 

 — Это хорошо, что Аркадий Семенович попросил Марину снять сапожки перед повешением. А то бы зарядила мне каблуком по голове, была бы шишка. Вот что значит техника безопасности и ОПЖ, - рассказывал потом мальчик своим одноклассникам. Уже конечно после того, как тёплое тело Марины вынули из петли, торжественно расположили на диване, где проходили учебные занятия сексом (тело на диван, ножки на пол), рядом с партой, за которой она сидела все ученические годы - и все желающие одноклассники по-очереди потрахали её в обе дырочки! 

Первые мальчики отдавали предпочтение писечке бывшей одноклассницы, но по мере остывания киска девушки стала не такой приятно тесной, какой была поначалу, поэтому последние десять мальчиков перешли на анальное сношение с возбуждающе прохладным телом Марины.

Впрочем мальчики уже были так возбуждены, что никто не продержался дольше трёх минут, бурно кончая в мёртвую одноклассницу и освобождая тело следущему. Очаровательную головку Мариночки, с мило закатившимися от асфиксии глазками, учитель, как и положено, отрубил мобильной гильотинкой, чтобы красиво упаковать в плёнку и вернуть родителям для похорон. А тоненькое нагое безголовое тело было прямиком отправлено в класс анатомии для урока по строению женского тела.

Порно история. "Сломленный синай" (гет, насилие, 18+)

Ссылка на фикбук

  Обыкновенный летний день, дело близится к вечеру. За окном додзё вовсю шумит ветер, поднимая в воздух сонмы пыли и сухой ветоши. Летняя жара в августе очень любит преподносить подобные сюрпризы, как правило, заканчивающиеся довольно быстро. Но не в этот раз. С погодой вообще что-то странное творится этим летом, даже цунами на Черном море прошлось, там чуть целый лагерь не смыло. Казалось бы, откуда в Черном море взяться настоящему цунами? Но нет же, было, вот только до берега почему-то не дошло. Нашумели тогда в инете видео очевидцев. Кто говорит — фотошоп, но что-то не верится: столько кадров с разных ракурсов… Да ладно, сейчас не об этом.
 Додзё. Любят у нас громкие названия… халупа как халупа, одноэтажное здание на отшибе маленького городка, с деревянным паркетом и небольшими окнами, даже нормального татами не имеется, а нет же — додзё! Звучит гордо, во всяком случае, получше, чем сельская спортивная секция. Наверняка, весь сакральный смысл названия в том, что таким Макаром можно увеличить плату за занятия тут. Тренер человек практичный, всё, что можно, переделано под восточный стиль. На стенах иероглифы и портреты знаменитых мечников, во дворе каменный сад (тренер искренне утверждает, что КамАЗ щебенки, рассыпанной перед входом, — это он и есть).

 Здесь в секции кендо занимались посменно, как любители, так и профи. Из-за моего жесткого графика работы в аптеке я просто не мог попасть сюда во время тренировок простых смертных, и приходил как раз вечером, на занятия спортивного резерва. Тренеру-то пофиг: клиент платит — да и пусть, а я нехило получал на орехи! Причем, что самое обидное, большинством спортсменов, занимавшихся в профессиональное время, являлись именно красивые девушки. Принадлежность к «слабому» полу никак не сказывалась на их способностях и сноровке в целом. Вот как, как может восемнадцатилетняя, не такая уж и грозная на вид, девчонка отпиздить деревянным мечом здорового меня? Оказалось, вполне может… Но ничего не поделаешь, надо. Мне необходимо заниматься чем-то подобным, а другого такого месте в провинции нет. Ха, сам становлюсь не лучше других, «провинции»… вещи надо называть своими именами. Село — оно и есть село.
 Нет, я не мазохист. Дело в том, что не так давно я проходил плановую диспансеризацию (это когда раз в год доказываешь, что ты ещё не сдох), и коллеги поставили неутешительный диагноз — маниакальное расстройство личности, на это указывали все психологические тесты и снимки энцефалографа. Вот «здорово»! Я психически нестабилен. С таким диагнозом работать с людьми нельзя, но меня прикрыли, спасибо связям. У меня есть знакомый специалист, он-то и посоветовал средство от напасти, странное такое… Одно из возможных решений этой проблемы, как ни странно — спорт, с увеличением активного общения с людьми. Когда после суток дежурств в аптеке ты только и делаешь, что сидишь у экрана компьютера в полном одиночестве, неудивительно — шарики за ролики у любого могут заехать. Впрочем, лично я пока что не терял самоконтроль, хоть зачастую и ловя себя на мысли, что хочу… Да мало ли что хочу! Хочу прибить тех, кто меня раздражает, или спонтанно обнять молоденькую медсетричку из приемной. Спонтанные, импульсивные, животные порывы. В общем — КОШМАР! Сходить с ума, при этом оставаясь в своем уме, понимать, что желаешь страшного, стремиться — и при этом из последних сил противиться собственным навязчивым желаниям! Па-ра-докс. Мог бы и диссертацию написать по этому состоянию, так сказать, из первых уст, ха. Какая ирония!

 — Ты ещё долго валяться будешь, ленивая жопа? — бодро раздался нахальный девичий голос. Высокая и безумно красивая девушка, облаченная в кимоно, хакама и защитную экипировку, включающую в себя тренировочные доспехи и шлем. Моя сегодняшняя спарринг-партнерша, как, в принципе, и всегда.
 — Я, между прочим, на семь лет старше тебя, прояви хоть какое-то уважение, — кое-как поднимаюсь на ноги после встречи с деревянным полом, в такие моменты особенно сожалеешь об отсутствии мягкого татами. Уж больно хорошо она владеет синаем, и, пусть меч и бамбуковый, а на мне такой же тренировочный доспех, как и у неё… Больно! Особенно падать. Дамочка упряма, как стадо ослов, а превосходная физическая подготовка и множество наград с соревнований подняли её и без того не скромное эго практически до небес. Она выделялась даже на фоне остальных профессиональных мечниц нашего додзё.
 — Возраст — это просто цифры, — фыркнула довольная зараза, опирая меч наконечником в пол и используя как трость. Просто цифры? Посмотрю, что она скажет через десять лет. — Мой дан выше твоего, намного выше твоего. Смирись. Формально, здесь в стенах додзё, я старше! А ты — всего лишь ленивый ученик, который за год занятий так и не смог ничего добиться! Так что буду бить тебя, когда захочу и сколько захочу.
 — Я вообще не понимаю, почему ты тратишь на него время. Занимайся хоть иногда и с нами, Томо, — бросила ещё одна из занимающихся в зале девушек: её противница отдыхала, и у спортсменки нашлось время на болтовню. Формально, мою спарринг-партнершу звали Тамара, но она не особо любила своё имя, предпочитая, чтобы её звали на японский лад —
Томико, или просто Томо. — Потренировалась бы с деревянным чучелом, и то проку больше.
 — Пока хозяин додзё — мой отец, я не могу позволить хоть кому-то здесь быть настолько слабым, — ответила моя противница, разминая шею. Что ж, сам виноват в таком отношении к моей персоне. Тяжело общаться с людьми, и по большей части я молчал на тренировках, девочки восприняли это как заносчивость и хамство. Молодые, глупые. А я ведь искренне восхищаюсь этими спортсменками, каждой! И не только восхищаюсь, если уж на то пошло. О, эти потные и горячие тела, эти вскрики с каждым ударом синая… Надо будет купить сегодня ещё тех мягких белых салфеток.

 — Ладно, девочки, — Томо громко хлопнула в ладошки, привлекая внимание всех тренирующихся. В спортивном резерве не было никого несовершеннолетнего, они просто не выдержали бы такой темп и нагрузки. Однако даже они слишком увлекались на спаррингах и переставали следить за часами. Девочки, надо отдать им должное, быстро побросали свои дела и выстроились перед лидером. — На сегодня всё, все молодцы. Фух! — выдохнула Томико, снимая шлем, когда мы в зале остались только вдвоем. Остальные девицы быстро нырнули в раздевалку, пошумели душем, похлопали дверцами шкафчиков и дружной толпой ушли по делам. Глядя на эту стайку модных и стройных красоток, никому и в голову не придет, что они совсем недавно махали мечами, потные, как портовые грузчики. — Я медитировать. А ты пока готовься к индивидуальным тренировкам, в конце концов, раз уж продолжаешь заниматься в группе про, придерживайся планки. И вообще, будь благодарен, что я с тобой вожусь! Понятно!
 — Спасибо. Я ценю, не сомневайся, — наедине мой голос звучал увереннее, и не так сухо. Получилось даже улыбнуться. Сейчас, когда мы вдвоем и давление толпы ослабло, было намного проще общаться с этой… Нет, ну стерва же! Она надо мной издевается, постоянно! Что же творится в моих мозгах? Темные волосы девушки, стоило ей снять шлем и резинку, длинным каскадом ниспадали почти до пояса, вместе с её серо-голубыми глазами, они заставляли сердце пропустить пару ударов. В голове пронеслись образы, как я кусаю её нежную кожу, вдыхая глубоко запах девушки, как она ёрзает, пытаясь вырваться их железного захвата, её тело дрожит, пока я наматываю эти прекрасные волосы на свой кулак…
 Наваждение прошло так же внезапно, как и накатило. Мне нужно или выпить свои таблетки, или сбросить стресс по-другому, но тут это сделать не так просто. Тем временем Томо вышла из помещения во внутренний двор — медитировать, а на деле — просто перевести дух перед дополнительной тренировкой со мной: усталость ей не чужда, но упрямая гордячка в этом никогда не сознается.
 Пользуясь отсутствием Томоко, я ужом проскальзываю в женскую раздевалку. За простой деревянной дверью — новый мир. О, это царство божественных запахов! В воздухе ещё витает теплый пар из душевых, где несколько минут назад голые девчонки смывали с себя пот, обтирая обнаженные тела под струями воды. Так же ощущается целый шлейф разнообразной парфюмерии: девочки есть девочки, даже если они дослужатся до высшего дана, за пределами додзё всё так же будут прихорашиваться. Воительницы в юбках, заводит.
 Бесшумные шаги по плиточному полу. Полумрак комнаты. Свет падает лишь через пару небольших окон, закрытых матовой пленкой. Открываю один из стоящих в ряд шкафчиков, руки дрожат, разум обзывает меня последним извращенцем, но сердце бешено бьется в груди, а ладони тянутся к висящему там кимоно. Голод и гормоны, помноженные на психическую нестабильность, не позволяют мозгам нажать на тормоза. Да в конце концов! Кому от этого будет плохо, если девочки не узнают? Снимаю с вешалки ткань кимоно, которая недавно облегала юную спортсменку. Господи, оно ещё теплое! Даже слегка влажное от пота, ткань пропиталась запахом носившей её девочки. Подношу к лицу и буквально зарываюсь внутрь, глубокими глотками наслаждаясь ароматом девичьего тела. Надо хорошенько запомнить этот запах. А здесь трусики, она даже белье меняет перед занятиями, какая чистюля. Засосало под ложечкой, в тишине можно было услышать щебетание птиц во дворе и далекие гудки машин на сельской дороге. Волна возбуждения прошлась по телу, зарождаясь внизу живота, она смыла по пути все моральные преграды. Одна рука уже готовится лезть в тренировочные штаны, а вторая подносит влажные белые трусики к губам…

«Но ведь в этот раз всё может быть по-другому…» — вдруг закралась мысль из самых глубин сознания, из той части, которую не контролирует ни человеческий разум, ни оковы общества. Бессознательное, инстинкты и собственная тьма внутри взывали, соблазняли. И впервые, я им уступил. Уступил животному, которое дремлет в каждом человеке, как бы он это ни отрицал, за какими бы масками цивилизации не прятался. Зверь живет в каждом из нас. Ставни старомодных деревянных окон глухо стукнули: ветер и не собирался униматься. Надеюсь, он не нагонит туч, которые разразятся грозовым ливнем. Скоро закат. Зверь выл, требовательно. Сегодня я выиграю, Томо! Раньше, чем солнце зайдет за горизонт, ты будешь моей. По телу электрическим разрядом пробежала судорога, нервишки шалили.
 Мгновенно вскакиваю на ноги: по подсчетам у меня осталось лишь пять минут, не более того. Сейчас Томоко переведет дыхание и начнет еженедельный ритуал моего обучения. Заметая следы, покидаю женскую раздевалку и захожу в мужскую. Дверца моего шкафчика с противным скрипом открывается (надо будет снова смазать), и наружу выплывает вместительная спортивная сумка. А в ней — да, вот оно! Работа фармацевтом — это конечно не сахар, но зато можно списывать себе разные сильнодействующие препараты. А что? По документом ампула упала и разбилась, мышка пробегала, хвостиком махнула и… Тьфу, мысли путаются. Не ровен час, хохотать начну без повода, или приплясывать. Остановись же, глупое тело, что ты делаешь! Но оно будто живет своей жизнью, я разбиваю ампулу с метаболическим стимулятором, рядом с которым мельдоний — это так, водичка. Голод и пару часов мышечной боли — приемлемая цена за допинг, многократно увеличивающий физическую силу.
 Томоко — амазонка местного разлива. Сильная и телом, и духом, упрямая, как стадо ослов, наглая, постоянно меня третирующая, стервозная сучка. Но как мечница — сильнейшая, а додзё, может, даже покруче её папаши тренера будет, это я признаю. Напрямую мне не одолеть тренированную спортсменку. Ладно, была не была. Нашлись даже парочка шприцов и спиртовая салфетка. Перетягиваю предплечье собственным поясом от кимоно, закусывая его зубами. Жду, когда сосуды вздуются. Укол! Попадаю в вену с первого раза, практически в полумраке, и неразбавленное физраствором лекарство обжигает сосуд. Плевать. Плевать. Плевать! У меня сейчас только одна цель, а потом хоть трава не расти. В голове поселился странный шум, желание обладать девочкой стало доминирующим, сильнее голода, сильнее запретов. Сейчас, встань между мной и добычей хоть кто-нибудь, и я, не задумываясь ни секунды, вцеплюсь ему в глотку!
 Следующими ломаю ампулы с сильным афродизиаком, анестетиком, а так же с моим собственным лекарством от судорог, ради которого и таскаю шприцы. Психическая нестабильность периодически выливалась в неконтролируемые ночные спазмы, вот и приходится иногда колоть себе миорелаксанты. Со временем, заказывая и смешивая новые и новые препараты, я открывал все границы их возможностей, подбирал наилучшие. Все лекарства мгновенно набираются в шприц, они не вступают в реакцию друг с другом, и смешивать их допустимо. Ампулы в сумку, надо будет их потом раскрошить и смыть в канализацию по-тихому. Стук-стук-стук — сердце стучит сильнее, кажется, что в додзё стало намного светлее, значит, лекарство начало действовать. Сосуды сетчатки расширилась, как, собственно, и по всему телу. Сейчас оно сжигает ресурсы с утроенной скоростью, но и работает тоже на пределе возможностей. Сжимаю кулак на рукояти синая, отчетливо улавливая, как трещит бамбуковая древесина. Тело стало подобно перышку, намного легче привычного, дыхание участилось и стало горячим, в ушах пульсировало в такт сердцебиению. ДА!

 Снова зал. Её пока нет. Как на пружинах, я на большой скорости, чуть ли не подпрыгивая пронесся по залу, в поисках… Вот она! Бутылочка с поилкой, полная простой питьевой воды. Томико всегда много пьет во время занятий, прочитала в каком-то восточном еженедельнике, что нельзя заниматься спортом, испытывая жажду. Правда или нет, не знаю, но пот с неё всегда течет в три ручья.
 Обстановка мне на руку. Свет снаружи практически померк, тучи закрыли небосвод, а по крыше додзё забарабанили первые капли. Томо уже наверняка спешит под крышу, время! Палец давит на поршень шприца, игла которого направлена в открытое горлышко бутылки. Не имеющие цвета лекарства отправляются в тару. При попадании в организм через желудок они нисколько не ослабеют, просто подействуют на десять минут позже, а легкий анестетик избирательного действия парализует её вкусовые рецепторы, и не даст девочке заметить, что водичка непривычно горчит.
 — Аха-хах! — вырывается изо рта непроизвольный смешок, и я тут же закрываю его ладонью. Сердце замирает. По лбу градом катится пот: в глубине души я понимаю, что не просто так таскал с собой такой набор лекарств, что-то внутри давно планировало подобное. Или я действительно такой, и не стоит сваливать это на неведомые порывы? Черт. Не знаю. Я хотел Томоко, хотел, чтобы её гордыня хрустальным звоном рассыпалась в моих руках. Желание наброситься на девчонку было сильным, не менее сильным было и желание схлопотать удар молнии, прямо сейчас, чтобы он оборвал мои порочные терзания.
 Так, это уже не шутки, всё зашло слишком далеко. Дрожащие губы сами собой шептали:
 — Что же я делаю, блин! Нельзя! Надо вылить, вылить всё немедленно!
 Со стороны дверей раздались легкие шаги: если бы не любовь Томо к восточной обуви с деревянной подошвой, то вышло бы весьма неловко. А так, едва заслышав звук её поступи, я положил сосуд с водой на место и отскочил в центр зала. Прыжок, которому позавидовали бы даже ниндзя — преодолеть расстояние в несколько метров на секунду: стимулятор оказался сильнее, чем я думал.
 — Ты чего это? — Томоко прикрыла за собой двери. На мгновение в голосе девушки проскочила тень беспокойства, которая тут же сменилось привычной стервозностью. — Дышишь тяжело, уже и стоять без усилий не можешь? Господи, да что ты за тюфяк-то такой? А с виду гармонично развитое тело.
 — Да всё со мной нормально! — резко ответил я, для Томо это оказалось непривычным. Брови девчонки удивленно полезли наверх. Хорошо ещё, что тренировочная маска, пусть и частично, но скрывает моё лицо. — Давай, как всегда. Пари?
 — Ой, да ладно! — фыркнула сисястая сволочь, разуваясь у входа. Да, грудь у Томо третьего размера, или даже больше, слепить по её образу скульптуру — загляденье выйдет! Камень, во всяком случае, не будет вести себя, как скотина. Она неспешно экипировала свой тренировочный доспех, не надевая шлем, пару раз прокрутила в кисти бамбуковый синай. — Как будто ты хоть раз выиграл. Даже не хочу лишний раз языком шевелить, ради такой мелочи.
 — Ну, если ты боишься, то… — слегка охрипшим от волнения голосом я тупо брал её на слабо, с честными и открытыми людьми всегда так — много ума не надо, чтобы их перехитрить. Дело в том, что после каждой тренировки у нас стало традицией заключать пари: кто победит в спарринге, тот загадывает проигравшему желание. В ста битвах из ста побеждала Томо, и её классическим капризом была уборка всего додзё, которую я, как проигравший, обязан был выполнять. Такой нехитрый способ переложить на кого-то СВОИ обязанности пришелся заразе по душе. О, бедняга, твои глаза уже метают молнии, ты, как сильная, но упрямая дура, сама гонишь себя в ловушку. Держать эмоции под контролем, нельзя, чтобы жертва что-то заподозрила!
 — Я?! Боюсь?! Ха, да между нами годы упорных тренировок, я и в кошмарном сне не проиграю такому, как ты. Пари! Проигравший спарринг, исполняет ЛЮБОЕ желание победителя. Готов драить полы? В этот раз ещё и окна помоешь, — девочка мгновенно вернула на лицо маску превосходства. В момент, когда она потянулась к своей бутылке и сделала большой глоток, забарабанившее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Она пьет! Пьет! Томо утоляла жажду в спешке, и несколько капель прокатились по её нежной шее, оставляя влажные дорожки и исчезая между складками кимоно в районе груди. Она облизнулась, слегка нахмурившись и пожевав губами, но анестетик успел парализовать её вкусовые рецепторы раньше, чем она заподозрила неладное. Допив воду, спортсменка завязала волосы в пучок, надела шлем и демонстративно встала в стойку, которая опозорила бы и новичка. Она не воспринимает меня всерьёз, я так и вижу за решеткой шлема эту надменную улыбочку. — Давай, нападай. Кстати, я купила новую тряпку и швабру, как раз их и опробуешь.