Результаты поиска по запросу «
возле кровати
»
Секретные Истории Фетиш (СИ) FootFetish (СИ) Лесби (СИ) Oral (СИ) Анал (СИ) секретные разделы
Властная соседка
Мне 27 лет, красивая, стройная шатенка. Это случилось, когда я была на курсах повышения квалификации. Меня поселили с приятной дамой лет 35-36, я сразу заметила, что она очень ухаживает за собой, прическа, маникюр и прочее, можно было даже назвать ее шикарной, небольшого роста и приятной полноты.
В следующий же день был вечер знакомств, так как люди приехали из разных регионов, на собранные деньги был устроен отличный фуршет. Я захмелела, танцевала с красивым парнем, у меня даже промелькнула мысль дать ему. Моя соседка хорошо поддала и попросила проводить до комнаты, а по дороге уговорила не возвращаться к нему, еще соблазнит мол, слухи пойдут. Я тоже уже устала и пошла принять душ. Татьяна прилегла на диван в первой комнате номера отдохнуть, пожаловавшись на уставшие после танцев ножки, вытянула их. По дороге в душ я обратила внимание на ее педикюр на ухоженных ножках, по-моему она уловила мой взгляд, мне стало как-то неловко, что я, девушка заглядываюсь на ножки женщины намного старше меня. Меня это взволновало и щеки покрылись румянцем. В душе я забыло об этом. Но когда я вышла, Таня сказала:
- Ксюш, мои ножки так устали от танцев на шпильках, помни чуток пожалуйста.
Она сказала это так непринужденно, я как загипнотизированная села в ногах у нее и взяла одну ножку… блин, я этого же и хотела, проносилось у меня в голове, я даже почувствовала легкое возбуждение. Она была восхитительной - бархатной на ощупь с мягкой пяточкой, от нее исходил приятный аромат - смесь какого-то масла и естественного запаха ног. Я чувствовала себя очень странно, в душе у меня возбуждение боролось со стыдом, но мне было очень приятно делать массаж ступней едва знакомой женщине. Еще более странное желание зародилось в моей нетрезвой голове - я захотела попробовать эти пальчики на вкус. Она же не принимала душ после танцев, значит они солененькие… о боже о чем я думаю … их запах сводил меня с ума. Да, у меня был лесбийский опыт, но что-бы лизать ноги женщине. Видимо она следила за мной и что-то заметила, да блин, я уже была возбуждена…все я лесбиянка-фетишистка проносилось у меня в голове.
Второй ножкой она глядя мне в глаза стала забираться мне в халат ближе к груди, я отвела взгляд.. это было неожиданно, но ведь этого же я и хотела. Я не могла себя больше сдерживать, закрыла глаза и впилась ртом в пальчики..мммм…
Следующий момент в сознании - я самоотверженно сосу пальцы правой ноги, в то время как между пальчиков левой оказался мой сосок, Таня нежно сжимала его. Да проносилось у меня в голове, хотела отсосать парню, а сосу ножки у соседки по номеру, вкус которых был бесподобен. Я обильно потекла.
Дальше меня уже понесло, я хотела быть оттраханой миленькими маленькими ножками Танюши, я развернулась к ней и распахнула халат, правую ножку я направила себе во влагалище, а левую теребящею мои соски, в рот, стараясь заглотнуть как можно глубже, я просто балдела от происходящего. Таня стала елозить ногой по моей пизде иногда погружая большой пальчик в лоно. Мне было мало, я решила попробовать засунуть ножку во влагалище. В процессе меня сотряс оргазм невиданной силы, я никогда так бурно не кончала, минут пять я приходила в себя…
Вдруг Таня в приказном порядке, сказала очистить ее ножку от выделений, что я с удовольствием и сделала. Она уже мне приказывает, а я с радостью выполняю, подумала я. Таня заявила, что тоже хочет кончить и я должна ей отлизать. Она стала снимать трусы и я опять стала заводиться. Сначала понюхай их, Танюша протянула мне трусы. С готовностью я уткнулась в них лицом, ммм… запах был необыкновенный, естественно они были мокрыми. я упивалась ароматом, а сама поглядывала на ее лоно, мне никогда еще так не хотелось лизать пизду девушке, я опять потекла. Наконец-то я припала к вожделенному источнику, я лизала, сосала срамные губы, просто упивалась вкусом выделений. Ляг на спину, грубо кинула Таня.
Блин, я подчиняюсь ей как рабыня, но я уже лежала на спине, а Татьяна жестко ебала меня в рот своей горячей пиздой, иной раз перекрывая мне воздух, рука потянулась к клитору. Таня стала кончать, ее выделения наполнили рот и затекали даже в нос. Ужас, меня только что выебала в рот женщина. Но она не собиралась останавливаться, сместившись так, что ее анус оказался возле моего рта, она произнесла - а теперь попку. Я до этого никогда не лизала жопы, тем это казалось пикантнее и заводило, я уже вся текла и яростно дрочила клитор. Я порхала языком вверх и вниз, старалась как можно глубже засунуть его внутрь, солоноватый терпкий вкус мне очень нравился, напомню Таня после вечеринки не принимала душ. В конце концов она уже ебала мой язык жопой. Я уже засунула три пальца в пизду и начала кончать, Таня тоже вздрогнула и на мое лицо опять хлынул поток ее выделений.
После этого я заснула прямо на диване, а Танюша пошла в душ, по шум воды я, два раза кончившая от такого странного лесбийского опыта, вырубилась до утра, думая, как же я ей завтра буду смотреть в глаза, и вообще как она отнесется ко всему, мы же были навеселе….
Проснулась я около пяти часов утра от того, что мне ужасно хотелось пить. Я встала, нашла в холодильнике газировку и стала вспоминать, что же вчера произошло. Вдруг на полу я увидела трусики Таня, которые вчера с вожделением нюхала, подняла и прижала к лицу. Они еще сохранили аромат, сладкая дрожь пробежала по всему моему телу… я вспоминала как вылизывала ей нежные красивые ножки, лизала киску и попку, как она грубо принуждала меня это делать, а я с радостью соглашалась. От воспоминаний тепло разлилось у меня между ног, я опять намокла и захотела увидеть объект своих фантазий, она спала в соседней комнате. Вообще там находилась и моя кровать, но я вчера заснула здесь на диване, как бы в предбаннике..
Было пять часов утра, так как это был август, то было уже достаточно светло. Я аккуратно открыла дверь и заглянула в комнату - Таня мирно спала на животе, а из-под одеяла торчали ее аппетитные ступни, взглянув на них, я опять возбудилась. Мне опять захотелось почувствовать их вкус на губах, вдохнуть их аромат… боже мой, пронеслось у меня в голове, я настоящая извращенка. Я стала на колени сзади кровати и стала рассматривать их поближе, ступни были очень красивы: мягкие ухоженные пяточки, пальчики, изысканный педикюр с узорчиком, рука сама потянулась к промежности, а губки к ножкам Тани. Я несмело начала их целовать, а вдруг она проснется, но мне уже было все равно, я уже аккуратно сосала пальчики и яростно дрочила клитор. Меня возбуждала ситуация: я стою на коленях возле кровати, вылизываю ноги женщине и балдею от этого. Мне очень захотелось кончить в таком положении с ножками во рту. Я закрыла глаза и стала бурно кончать. Когда я их открыла и посмотрела на Таню, мне показалось что она проснулась и если не видела то чувствовала мои ласки, блин вот это я точно попалилась…я решила не заморачиваться, вчерашний алкоголь почти выветрился из меня с последним оргазмом, я решила выспаться еще до утра, вспоминая свои новые ощущения, я быстро и крепко заснула.
Секретные Истории Oral (СИ) FootFetish (СИ) Ручной труд (СИ) секретные разделы
Случай в студенческие годы
Как-то в студенческие годы зашла ко мне соседка напротив, Сашка. Была она на курс моложе, и довольно мальчишеской наружности — небольшого роста, с аппетитной округлой попкой, маленькой грудью, короткой стрижкой русых волос, немного задорно вздернутым носиком и игривыми карими глазами. Она была типичной пацанкой, своей в доску, и, в основном, тусовалась среди парней, где легко сходила за свою.
Между нами были приятельские отношения. Я в прошлом месяце сильно помог ей с курсовой, и теперь она зашла вернуть долг, занеся пачку пива.
Была она одета в серые носочки, кеды, джинсовые шортики и домашнюю свободную футболку. Мой комп был как раз в ремонте, был вечер и делать было особенно нечего. Мы сидели на кровати, пили пиво, и, чтобы как-то развлечься, я достал колоду карт и мы стали резаться в дурака. По мере того, как мы дошли до второй банки, в нас проснулся азарт, и Сашка, с лукавой искоркой в глазах, предложила играть на желание, когда проигравший должен был выполнить то, что ему говорил победитель партии.
Первые несколько раз были довольно глупые и смешные задания. Мы заставляли друг друга молчать всю следующую партию, бегать в туалет другого пола, воровать что-нибудь с кухни, кричать петухом в окно и подобное.
И, постепенно хмелея, я решил сделать что-нибудь более интересное. Когда мне опять выпало загадывать, я посмотрел на Сашку, разувшуюся и сидящую скрестив ноги напротив, прошелся вглядом от проглядывающего животика между линией шортиков и футболки, и до длинной загорелой шеи.
— Сашка?
— Ну?
Она как раз отхлебывала из банки. Мне внезапно захотелось проверить её.
— Дай сиськи потрогать.
Она слегка поперхнулась, прокашлялась и покосилась на меня.
— Ты серьезно?
— Ну ты же проиграла.
— Вот все вы мужики одинаковые!
— Карточный долг — это святое, — напомнил я ей, показывая колоду в руке.
Она вздохнула, поставила пиво на пол и недовольно насупилась.
— Ладно, только чтобы потом языком не трепал. Трогай.
— Поднимай футболку.
— Эй!
— А что? Футболку я и так помацать могу. Или слабо?
Я знал, что Сашку легко взять на слабо. Она чертыхнулась, но поставила банку пива на пол. Я придвинулся ближе, и она двумя рукам задрала футболку вверх.
Моему взгляду предстала аккуратная, небольшая грудь с маленькими, торчащими сосочками. Грудь была того же легкого загара, что и остальная её кожа, а левый сосок был проколот.
— Ай да Сашка! А ты ведь без лифа загораешь?
— Тебе-то какое дело? Трогай давай уже!
Я придвинулся ещё ближе, протянул руку и обхватил ей левую грудь. Она очень легко легка в ладонь, почти полностью уместившись в ладони, так, что сосочек уперся мне между основаниями пальцев. Я слегка сжал руку и принялся поглаживать. Приятное ощущение теплой кожи и мягкой груди слегка всколыхнули мой член.
— А проколола ты когда?
— Ещё в школе. Ну? Натрогался?
— Ну, подожди.
Второй рукой пальцами я дотронулся до колечка пирсинга в соске и приподнял его, а потом попробовал прокрутить.
— Так! Полегче там!
— Ну, чего ты?
Подушечками пальцев я обхватил сосок за пирсингом и слегка оттянул. Сашка недовольно фыркнула, хотя я заметил, как она покраснела. А затем я накрыл вторую грудь ладонью, для сравнения. Я принялся слегка поглаживать, не убирая рук. Обе груди ощущались почти одинаково, оба сосочка стали твердеть, кроме того, что левая грудь упиралась мне в кожу твердым пирсингом.
— Так, все!
Сашка оттолкнула меня, и одернула футболку на место. Но твердые соски теперь проглядывали очень отчетливо сквозь ткань футболки. Азарт взыграл в этой девчонке, и она решила отыграться. Мы сдали ещё партию, и мне стало любопытно, что же она сделает? Я поддался и проиграл.
— Ага! — Сашка откинулась спиной на шкаф позади кровати, торжествующе улыбаясь. — Теперь твоя очередь.
— Мне тоже задрать футболку?
— Неа... я... хочу, — она хитро сощурила глаза. А затем вытянула поджатую правую ногу, положив её мне на колено. — Чтобы ты поцеловав все мои пальцы на ногах.
— Чего?
— Футфетиш. Ты что, порно никогда не смотришь?
— Ну... , — я покосился на её ножку, стройную, загорелую.
— Так, не выделывайся. Или карточный долг, забыл?
Я был под хмелем, и решил, почему бы и нет? Я взял её ножку за икру, приподнял и стащил носочек. Увидел аккуратные маленькие пальчики, не накрашенные ноготки.
— Давай-давай.
Она подняла ножку к моему лицу.
Я раздумывал минуту, а затем наклонился и губами поцеловал сверху её мизинчик. Затем сместился к следующему, и повторил. Потом к еще одному. Пройдя четыре маленьких, я остановился возле большого и посмотрел на Сашку. Она уже покраснела и откинулась на локти, нетерпеливо стягивая носочек со второй ножки. Я поддержал игру, и обхватил большой пальчик губами, впустив его внутрь рта и несколько раз обведя языком.
— Готово.
— Неа. Теперь вторую.
Она поменяла ножки, и я послушно начал снова с маленького пальчика. Постепенно, это увлекало меня, мой член твердел, и, дойдя до большого пальчика, я провел губами вдоль всей его длины, а потом уткнулся носом и прошелся вверх и вниз вдоль всего центра стопы.
Сашка, закусив губу, расстегнула молнию на своих шортах, и, запустив туда руку, активно двигала ей вверх-вниз.
— Все, Саш.
— Все? Ну уж нет.
Она поставила стопы мне на грудь, и, выгнувшись в полумостик, стащила шорты до колен, а затем быстро сняла их и скинула рядом с кроватью. Встав на колени, сняла трусики до колен и развернулась ко мне спиной.
— Я ему сиськи, а ты мне только это? Не пойдет!
Я не протестовал, так как мне было уже интересно, и я был возбужден.
Она сняла трусики с одной ножки, нетерпеливо оставила их на голени другой, оставшись в одной футболке. А затем, уперевшись руками мне в живот, заставила меня своими ножками откинуться на подушку и поставила голени по обе стороны от моей головы, так, что её слегка выпяченная вверх киска оказалась прямо перед моим лицом.
Это было уже понятно без слов. Она слегка присела, оттопырив свою аппетитную попку, и я уткнулся носом ей между половых губок. Я стал яростно вылизывать её, активно работая языком, раздвигая её губки, проходясь по их самому краю, входя языком между ними и высовывая его обратно наружу. Руками я стал мять её задницу, такую упругую и гладкую на ощупь, сжимая с силой её округлые ягодицы.
Сашка тоже не сидела без дела. Приспустив мне штаны, она вытащила мой уже порядком окрепший член и парой быстрых движений поставила его столбом, а потом стала надрачивать одной рукой, быстро, грубо, жестко.
Я слышал её частое дыхание, а скоро она начала постанывать. Сашка очень быстро потекла, и я стал слизывать её сок, оставляя часть на губах и подбородке.
Довольно быстро она довела меня, я был готов уже кончить, когда она вдруг сместилась чуть назад, так что перед моими губами оказалась её попка.
— А теперь попку, — скомандовала она.
— Ты чего? Я ж никогда...
— Карточный долг помнишь? Не ссы, я подмывалась только что.
Я замер в нерешительности. Я безумно хотел кончить, был всего в моменте от, и она так и не убирала руку с моего пульсирующего члена.
— Ну? Чего ты там? Мужик или кто?
И она слегка повиляла попкой, а затем придвинулась ко мне ближе, так, что я оказался лицом между её ягодиц. Её рука переместилась и слегка сжала мне яйца.
В тот момент я был готов на что угодно. Я высунул язык и стал обводить по контуру её колечко, быстрее и быстрее. Она расслабила попку, и я, помедлив немного, проник внутрь её раскрывшейся дырочки.
Она громко выругалась и сжала ствол моего члена, полностью легла на меня, так что животом я почувствовал её грудь сквозь футболку. Я стал работать над её попкой, трахая её языком, вводя и выводя его наружу, проходясь по стеночкам внутри, терся носом возле её копчика. Она тихо поскуливала, а после нескольких минут, громко застонала, содрогнулась всем телом и я ощутил, как у меня на груди, пониже шеи, там, где была её киска, начало образовываться мокрое пятно.
Она обмякла и тяжело задышала, замерла на мне на несколько мгновений, отведя попку от моего лица. Я ещё никогда не видел, чтобы девчонку так вставляло вылизывание киски и задницы. Вспотевшая и мокрая, она взялась снова за член, приподнялась на руках и снова принялась его надрачивать, сильно сжав.
Мне не нужно было много и вскоре уже я застонал и стал кончать. Кажется, я ещё никогда так обильно не извергался.
— Ах ты ж!
Сашка откинулась на кровать у меня в ногах и приподнялась на локтях. На лбу, её вздернутом носике, щеке и губах висели крупные капли моей спермы. Она была вспотевшая, раскрасневшаяся и все ещё не отошедшая от оргазма.
— Зараза! — выругалась она, зажмурив один глаз и принявшись вытираться краем моей футболки.
Я тогда понял, что хочу её ещё, и что мне понравилось, но у двери раздались шаги, вернулся мой сосед. Сашка быстро натянула шортики, а я спрятал член.
В тот день мы так и не продолжили. Сашка скоро ушла, забыв свои трусики у меня, а с ней у нас было ещё несколько сексуальных приключений после.
гуро story гуро копипаста армия секретные разделы
Срочная служба Толика
После учебки Толика в числе десятка молодых специалистов привезли в небольшую часть-точку. Когда личный состав зашёл в столовую на обед, один из старослужащих, казавшихся Толику матёрыми угрюмыми мужиками, крикнул:
- Рабооочий!
Через секунду из кухни в обеденное помещение влетел человек в белой спецовке - не через дверь, а через окно хлеборезки, головой вперед.
- Вот мудак, - презрительно сказал молодой боец, сидевший рядом с Толиком за столом. - Группироваться надо. А то сломает шею, как Паршутич два месяца назад. Будет потом всю жизнь под себя срать.
- А почему не через дверь-то? - спросил опешивший Толик.
- Да ты чё? Ёбнулся? - рожастый деревенкий парень посмотрел на Толика, как на идиота. - Фазаны убьют на хуй. Они в свое время прыгали, а ты через дверь, как барин? Тебе чё, политику партии не объяснили? Тут так принято.
Тем временем не очень удачно приземлившийся на бетонный пол солдат подбежал к одному из столов и вытянулся в струнку. Из-за стола поднялся фазан и ударил его пластиковой тарелкой для второго по голове. Тарелка разлетелась на куски. Затем еще одна. Затем третья. Четвёртая.
После каждого удара рабочий по кухне кричал на всю столовую: "Спасибо, товарищ фазан. Виноват, дурак, исправлюсь!"
- Посуду плохо помыл, - пояснил Толику сосед.
Потом, заступив в наряд по кухне, каждую тарелку Толик тщательно мыл, а те, что ставились на дедовские и фазанские столы ещё и сушил полотенцем. Услышав крики "Рабоооочий", Толик рыбкой выпрыгивал из окна хлеборезки, всякий раз успевая сгруппироваться перед приземлением. Тарелки на его голове били редко. Зато его самого били часто, хотя и не чаще, чем других молодых. За то, что в супе у кого-то оказалось недостаточно мяса, или кусок масла имел неправильную геометрию - повод находился всегда. Вопрос был не в том, будут ли его сегодня наказывать. Вопрос был в том, кто. И как. Интуицией шахматиста Толик быстро понял, что среди старослужащих была элитная группа, пренебрегать пожеланиями, замечаниями и вообще как-то нарушать душевный покой которой было просто нельзя.
А вот Лёшка Губин, приехавший вместе с Толиком из учебки, врубился не сразу. Сумрачный кавказец по имени Ваха дал ему постирать "х/б", летнюю форму, а тот то ли не захотел, то ли не успел. Вечером молодые воины были построены в казарме. На кровати лежал Губин. Четыре фазана держали его за руки и ноги. Один из фазанов, Моженков, красивый одессит с погонялом Модный, подошел к Губину, стянул с него штаны и заставил одного из духов привязать к Губинскому члену тяжёлый армейский тапочек, затянув петлю вокруг яиц. Губин визжал и дергался, но его держали крепко. Модный, купаясь в благосклонном взгляде Вахи, подёргал за тапочек, убедился, что привязан он крепко и приказал каждому из молодых пинать по тапочку, свешивавшемуся в проходе. "Шоб знал, как кидать через хуй дедушку Совесткой армии", - пояснил Модный. Молодые выстроились в очередь. Тапочек, раз за разом, взлетал к потолку. С кровати доносились хриплые визги, будто скрипели заржавевшие петли. Толику вспомнилась песня про крылатые качели.
В целом, армейские будни трудно было назвать скучными. Как и ночи. Кроме классики - вождения под кроватями и приседаний с табуретками на вытянутых руках - архитектурные особенности казармы делали возможным еще одно массовое и зрелищное развлечение. По команде "на стропу, суки" молодые прыгали со второго яруса кроватей на длинные поперечные балки под потолком. Снизу вид был очень забавным. Молодые висели гроздьями, покачиваясь, как гиббоны. По мере того, как их руки уставали, висящие начинали дёргаться и гримасничать. Пока деды и дембеля пили вино и общались, фазаны наблюдали снизу за подвешенным молодым контингентом, время от времени выборочно ударяя висящих по лодыжкам и пяткам длинными палками, которыми по утрам духи наводили кантики на одеялах. Тех, кто не выдерживал и падал, загибали раком и били табуретками по заднице. Жопы от этого сначала делались твёрдыми, как камень, а потом самым натуральным образом чернели. Толик видел несколько таких жоп в бане, и от этого зрелища его цепкость и выносливость на стропе утроились.
Когда через год службы Толик стал фазаном, смог ослабить ремень и расстегнуть крючок на воротнике, оказалось, что ужасы только начинаются. Мытарства молодых не шли ни в какое сравнение с судьбой, ожидавшей солдат второго года, которые оказывались неспособны утверждать свой авторитет, или, говоря по-военному, ебать молодых. Одному такому неспособному - косоглазому радисту Торопко - было запрещено появляться в столовой и казарме. Питался Торопко на свинарнике, вытаскивая из помоев зачерствевшие горбушки. Спал он на полу, под своим радиоприёмником. Несмотря на уединённую жизнь, Торопко был ежедневно избиваем всеми - от дембелей до духов, без отрыва от боевого дежурства.
Особенно запомнился Толику случай с Лутошкиным. Модный, ставший к тому времени одним из элитных дедов, сказал Лутошкину, чтобы тот припахал молодого начистить ему сапоги. Молодой боец - здоровенный молдаванин, не уяснивший еще политику партии - у всех на глазах одним ударом сбил Лутошкина с ног. Фазаны, в том числе и Толик, готовы были броситься на молдаванина, но Модный сказал всем ждать и смотреть. Лутошкин предпринял несколько попыток наказать дерзкого, но каждый раз оказывался на полу. Нос и губы его были расквашены, два зуба выбиты. После шестой попытки из глаз Лутошкина полились слезы.
"Теперь можно", - сказал Модный. Человек семь фазанов налетели на молдаванина, не без труда повалили его и долго пинали в лицо, в живот и по яйцам. На утро оказалось, что молдованин не может ни говорить, ни есть, ни стоять прямо. Как мог, он объяснил, что ночью упал с кровати, и его увезли в госпиталь.
А вечером внимание коллектива переключилось на Лутошкина. По распоряжению Модного был объявлен общий сбор в казарме. Лутошкина, как в свое время Губина, бросили на кровать и стащили с него штаны. Правда Лутошкин лежал не вверх лицом, а вниз. Модный достал из тумбочки большой тюбик сапожного крема, вставил его между ягодиц Лутошкина и выдавил все содержимое. Посмотрев на фазанов, Модный посоветовал: "Молодых надо ебать. Если дорожите очком".
Толик очком дорожил. Да и воспоминания о собственной солдатской молодости были свежи. Он бил посуду на головах кухонных рабочих, пробивал фанеру за не вовремя принесённую сигарету, лупил палкой по пяткам висящих на стропе, очень стараясь, чтобы его рвение заметила элита.
Однажды Толика поставили в караул разводящим. Было воскресное утро. В караулку позвонил стоявший на посту Лутошкин и сказал, что Модного у забора ждёт какая-то девка. Толик передал информацию по адресу. Через несколько минут с поста послышалась короткая очередь, потом еще одна. Потом одиночный выстрел. Толик позвонил на пост. Часовой трубку не взял. Толик бросился будить начальника караула. Прапор, употребивший накануне в одно лицо трёхлитровую банку вина, проснуться не смог. Схватив автомат, Толик побежал на пост.
Модный лежал между двумя рядами боксов, лицом вниз. Штаны были спущены. На земле, под развороченной в черные клочья промежностью, разливалась, увеличиваясь на глазах, бордовая лужа. "Не уберёг очко-то всё-таки" - мелькнула в голове Толика странная мысль, и тут же исчезла, вытесненная скользкой льдиной страха.
Толик упал на землю, в липкую лужу, спрятался за Модного, как за бруствер, зажмурился и крикнул:
- Лутошкин! Виталя! Не стреляй! Пожалуйста! Пожалуйста, не стреляй!!
Никто не ответил. Толик лежал по середине абсолютно открытой площадки, каждой клеткой мозга понимая, что его жизнь и смерть были на милости человека, которому уже нечего терять. Через несколько минут Толик решился открыть один глаз. Затем второй. Потом он осторожно осмотрелся. Из-за дальнего ряда гаражей, возле самого забора, выглядывали ноги в сапогах. Туловище и голова были за боксами. Толик вспомнил про последний - одиночный - выстрел и почувствовал облегчение. Тем не менее, подходить к сапогам, и вообще вставать он не стал, а начал быстро отползать назад, таща за собой по асфальту широкий бурый шлейф.
Больше Толик никого не трогал, до самого дембеля.
Стоит отметить, что дедовщина как социальное явление, была и раньше распространена - в русской армии, высших военных учебных заведениях. Но по основным причинам активизации дедовщины в советской армии можно предположить следующее: По одной из самых распространенных версий, дедовщина появилась в армии СССР в 1967 году в связи с сокращением срока службы с трех лет до двух. Одновременно было статистически установлено, что пятимиллионная Советская армия может в следующий призыв недобрать целую треть - вместе с сокращением срока службы сказывались демографические последствия войны. Тогда и было найдено решение: в армию стали призывать людей с уголовным прошлым. Так в армию пришли тюремные порядки и жаргон.
Кроме того, к концу 60-х в армии уже не было командиров-фронтовиков, которые прекрасно понимали, что здоровая обстановка в армии - это залог, прежде всего, их собственной жизни.
После учебки Толика в числе десятка молодых специалистов привезли в небольшую часть-точку. Когда личный состав зашёл в столовую на обед, один из старослужащих, казавшихся Толику матёрыми угрюмыми мужиками, крикнул:
- Рабооочий!
Через секунду из кухни в обеденное помещение влетел человек в белой спецовке - не через дверь, а через окно хлеборезки, головой вперед.
- Вот мудак, - презрительно сказал молодой боец, сидевший рядом с Толиком за столом. - Группироваться надо. А то сломает шею, как Паршутич два месяца назад. Будет потом всю жизнь под себя срать.
- А почему не через дверь-то? - спросил опешивший Толик.
- Да ты чё? Ёбнулся? - рожастый деревенкий парень посмотрел на Толика, как на идиота. - Фазаны убьют на хуй. Они в свое время прыгали, а ты через дверь, как барин? Тебе чё, политику партии не объяснили? Тут так принято.
Тем временем не очень удачно приземлившийся на бетонный пол солдат подбежал к одному из столов и вытянулся в струнку. Из-за стола поднялся фазан и ударил его пластиковой тарелкой для второго по голове. Тарелка разлетелась на куски. Затем еще одна. Затем третья. Четвёртая.
После каждого удара рабочий по кухне кричал на всю столовую: "Спасибо, товарищ фазан. Виноват, дурак, исправлюсь!"
- Посуду плохо помыл, - пояснил Толику сосед.
Потом, заступив в наряд по кухне, каждую тарелку Толик тщательно мыл, а те, что ставились на дедовские и фазанские столы ещё и сушил полотенцем. Услышав крики "Рабоооочий", Толик рыбкой выпрыгивал из окна хлеборезки, всякий раз успевая сгруппироваться перед приземлением. Тарелки на его голове били редко. Зато его самого били часто, хотя и не чаще, чем других молодых. За то, что в супе у кого-то оказалось недостаточно мяса, или кусок масла имел неправильную геометрию - повод находился всегда. Вопрос был не в том, будут ли его сегодня наказывать. Вопрос был в том, кто. И как. Интуицией шахматиста Толик быстро понял, что среди старослужащих была элитная группа, пренебрегать пожеланиями, замечаниями и вообще как-то нарушать душевный покой которой было просто нельзя.
А вот Лёшка Губин, приехавший вместе с Толиком из учебки, врубился не сразу. Сумрачный кавказец по имени Ваха дал ему постирать "х/б", летнюю форму, а тот то ли не захотел, то ли не успел. Вечером молодые воины были построены в казарме. На кровати лежал Губин. Четыре фазана держали его за руки и ноги. Один из фазанов, Моженков, красивый одессит с погонялом Модный, подошел к Губину, стянул с него штаны и заставил одного из духов привязать к Губинскому члену тяжёлый армейский тапочек, затянув петлю вокруг яиц. Губин визжал и дергался, но его держали крепко. Модный, купаясь в благосклонном взгляде Вахи, подёргал за тапочек, убедился, что привязан он крепко и приказал каждому из молодых пинать по тапочку, свешивавшемуся в проходе. "Шоб знал, как кидать через хуй дедушку Совесткой армии", - пояснил Модный. Молодые выстроились в очередь. Тапочек, раз за разом, взлетал к потолку. С кровати доносились хриплые визги, будто скрипели заржавевшие петли. Толику вспомнилась песня про крылатые качели.
В целом, армейские будни трудно было назвать скучными. Как и ночи. Кроме классики - вождения под кроватями и приседаний с табуретками на вытянутых руках - архитектурные особенности казармы делали возможным еще одно массовое и зрелищное развлечение. По команде "на стропу, суки" молодые прыгали со второго яруса кроватей на длинные поперечные балки под потолком. Снизу вид был очень забавным. Молодые висели гроздьями, покачиваясь, как гиббоны. По мере того, как их руки уставали, висящие начинали дёргаться и гримасничать. Пока деды и дембеля пили вино и общались, фазаны наблюдали снизу за подвешенным молодым контингентом, время от времени выборочно ударяя висящих по лодыжкам и пяткам длинными палками, которыми по утрам духи наводили кантики на одеялах. Тех, кто не выдерживал и падал, загибали раком и били табуретками по заднице. Жопы от этого сначала делались твёрдыми, как камень, а потом самым натуральным образом чернели. Толик видел несколько таких жоп в бане, и от этого зрелища его цепкость и выносливость на стропе утроились.
Когда через год службы Толик стал фазаном, смог ослабить ремень и расстегнуть крючок на воротнике, оказалось, что ужасы только начинаются. Мытарства молодых не шли ни в какое сравнение с судьбой, ожидавшей солдат второго года, которые оказывались неспособны утверждать свой авторитет, или, говоря по-военному, ебать молодых. Одному такому неспособному - косоглазому радисту Торопко - было запрещено появляться в столовой и казарме. Питался Торопко на свинарнике, вытаскивая из помоев зачерствевшие горбушки. Спал он на полу, под своим радиоприёмником. Несмотря на уединённую жизнь, Торопко был ежедневно избиваем всеми - от дембелей до духов, без отрыва от боевого дежурства.
Особенно запомнился Толику случай с Лутошкиным. Модный, ставший к тому времени одним из элитных дедов, сказал Лутошкину, чтобы тот припахал молодого начистить ему сапоги. Молодой боец - здоровенный молдаванин, не уяснивший еще политику партии - у всех на глазах одним ударом сбил Лутошкина с ног. Фазаны, в том числе и Толик, готовы были броситься на молдаванина, но Модный сказал всем ждать и смотреть. Лутошкин предпринял несколько попыток наказать дерзкого, но каждый раз оказывался на полу. Нос и губы его были расквашены, два зуба выбиты. После шестой попытки из глаз Лутошкина полились слезы.
"Теперь можно", - сказал Модный. Человек семь фазанов налетели на молдаванина, не без труда повалили его и долго пинали в лицо, в живот и по яйцам. На утро оказалось, что молдованин не может ни говорить, ни есть, ни стоять прямо. Как мог, он объяснил, что ночью упал с кровати, и его увезли в госпиталь.
А вечером внимание коллектива переключилось на Лутошкина. По распоряжению Модного был объявлен общий сбор в казарме. Лутошкина, как в свое время Губина, бросили на кровать и стащили с него штаны. Правда Лутошкин лежал не вверх лицом, а вниз. Модный достал из тумбочки большой тюбик сапожного крема, вставил его между ягодиц Лутошкина и выдавил все содержимое. Посмотрев на фазанов, Модный посоветовал: "Молодых надо ебать. Если дорожите очком".
Толик очком дорожил. Да и воспоминания о собственной солдатской молодости были свежи. Он бил посуду на головах кухонных рабочих, пробивал фанеру за не вовремя принесённую сигарету, лупил палкой по пяткам висящих на стропе, очень стараясь, чтобы его рвение заметила элита.
Однажды Толика поставили в караул разводящим. Было воскресное утро. В караулку позвонил стоявший на посту Лутошкин и сказал, что Модного у забора ждёт какая-то девка. Толик передал информацию по адресу. Через несколько минут с поста послышалась короткая очередь, потом еще одна. Потом одиночный выстрел. Толик позвонил на пост. Часовой трубку не взял. Толик бросился будить начальника караула. Прапор, употребивший накануне в одно лицо трёхлитровую банку вина, проснуться не смог. Схватив автомат, Толик побежал на пост.
Модный лежал между двумя рядами боксов, лицом вниз. Штаны были спущены. На земле, под развороченной в черные клочья промежностью, разливалась, увеличиваясь на глазах, бордовая лужа. "Не уберёг очко-то всё-таки" - мелькнула в голове Толика странная мысль, и тут же исчезла, вытесненная скользкой льдиной страха.
Толик упал на землю, в липкую лужу, спрятался за Модного, как за бруствер, зажмурился и крикнул:
- Лутошкин! Виталя! Не стреляй! Пожалуйста! Пожалуйста, не стреляй!!
Никто не ответил. Толик лежал по середине абсолютно открытой площадки, каждой клеткой мозга понимая, что его жизнь и смерть были на милости человека, которому уже нечего терять. Через несколько минут Толик решился открыть один глаз. Затем второй. Потом он осторожно осмотрелся. Из-за дальнего ряда гаражей, возле самого забора, выглядывали ноги в сапогах. Туловище и голова были за боксами. Толик вспомнил про последний - одиночный - выстрел и почувствовал облегчение. Тем не менее, подходить к сапогам, и вообще вставать он не стал, а начал быстро отползать назад, таща за собой по асфальту широкий бурый шлейф.
Больше Толик никого не трогал, до самого дембеля.
Стоит отметить, что дедовщина как социальное явление, была и раньше распространена - в русской армии, высших военных учебных заведениях. Но по основным причинам активизации дедовщины в советской армии можно предположить следующее: По одной из самых распространенных версий, дедовщина появилась в армии СССР в 1967 году в связи с сокращением срока службы с трех лет до двух. Одновременно было статистически установлено, что пятимиллионная Советская армия может в следующий призыв недобрать целую треть - вместе с сокращением срока службы сказывались демографические последствия войны. Тогда и было найдено решение: в армию стали призывать людей с уголовным прошлым. Так в армию пришли тюремные порядки и жаргон.
Кроме того, к концу 60-х в армии уже не было командиров-фронтовиков, которые прекрасно понимали, что здоровая обстановка в армии - это залог, прежде всего, их собственной жизни.
Я Ватник политика песочница политоты Эротика песочница эротики Photo Porn Vaginal Porn public разная политота Порно секретные разделы
Акция «Будь ласка!", или "Ебись за национальную комиссию по морали!" 2009
Украина цэ культура Украина цэ Европа
Секретные Истории Транссексуалы (СИ) Проба пера (СИ) Фантастика (СИ) futa story Oral (СИ) Анал (СИ) Group (СИ) Futa on Male Futanari секретные разделы
По ту сторону желаемого.
Часть вторая:
Ты никогда не был среди тех, кто любил покидать стены своего дома. Или даже квартиры. И будем честны, даже свою комнату ты покидал лишь по очень, очень веским причинам. Но будь у тебя в комнате свой туалет и микроволновка, этого недоразумения можно было бы избежать. Ах да, ещё работа. Место работы, на которой каждый, начиная с самовлюблённого начальника, заканчивая дворником из дальнего аула, считал, что ты мог бы делать свою работу и лучше. Место работы, до которого ты добирался пешком в течении двадцати минут. И на которой, вот ужас, приходилось ... Работать. Ты был достаточно умным, чтобы понимать, что современными стримингами, блогингами и прочими занятиями для ленивых, ты много не заработаешь. Вместе с тем, ты был недостаточно умным, чтобы зарабатывать достаточно, НЕ выходя из дома. Так или иначе, тебе нужны были деньги, чтобы жить хорошо. Тебе нужно было покидать комнату, что бы пойти на работу, которая давала тебе деньги. Тебе приходилось страдать, раз за разом мирясь со своим нежеланием покидать свою комнату. Страдай, чтобы жить хорошо. Ты вдруг поймал себя на мысли, что это довольно неплохой лозунг для какой-нибудь религиозной секты ...
Это важно? Теперь. Когда ты здесь. Уже два дня. Теперь ЭТО твоя комната. Здесь есть всё, что тебе нужно. Кровать, которую ты вначале по ошибке принял за двуспальную. Теперь ты уверен - тут свободно могут расположиться трое. Стол. Полтора на два метра. С виду ... Деревянный? Нет. Он деревянный только с виду. Когда ты стучишь по нему, звук совсем не как от дерева. Глухой. Словно его вырезали из камня. Может это бетон. Может Колесот увлекается такого рода поделками? Или кто-то из её родственников? Друзей? В столе есть встроенный ящик. Она положила туда несколько вещей, чтобы мне не было скучно в её отсутствии. Ещё она добавила "Чтоб ты потренировался". Это парочка порно журналов. Без единой картинки, что весьма удручало тебя. Один назывался "Время охуительных историй", другой "АНАЛиз отношений". Ты так и не заставил себя притронуться ни к одному. Так же, в этом ящике, помимо похабных журналов лежал дилдо. Кажется он был размером с член Колесот. Нет, это была его точная копия. Ты был в этом уверен. Он помещался во рту точно так же. Ты проверял. Много раз. Даже кое чему научился. О да, ей это понравится! И оставшийся лот в волшебном ящике, это ... Консервная банка, с майонезом. Внутри которой был не майонез. Это был жир? Что-то прозрачное и скользкое. Ничем не пахнет. Пусть продолжает лежать под пластмассовой крышкой, плотно закрывающей банку. Просто спроси у неё наконец, что это такое. Ладно, давай оставим ящик развлечений в покое. Последнее, что осталось в комнате, помимо лампочки в потолке - это коврик. Самый обычный коврик, который в старых домах лежит у входа. Только сейчас он лежит у выхода. Он закрывает люк, который ведёт туда, куда ты всегда ненавидел возвращаться. Он ведёт наружу. На улицу. ЗА ПРЕДЕЛЫ комнаты. О, это именно то место, в которое ты всегда хотел не попасть. И ты не попадёшь. Больше нет. Твоя жизнь полностью изменилась, когда ты оказался здесь.
Очередной день, уже третий. Он, как и прошлые два, проходит неспешно. Слишком. Ты никогда не задумывался, что отсутствие интернета, как и компьютера в целом, оставят в твоей душе такую пустоту. Кажется, что ты переделал уже всё, что только можно. Пропылесосил обе комнаты. И туалет. И ковёр на стене, возле кровати Колесот. И даже решил пройтись по потолку. Если верить надписи на средстве для мытья посуды, ты не просто избавил тарелки от 99% микробов, ты стёр малейшее их упоминание в памяти оставшегося процента. Даже крутящийся барабан стиральной машины больше не завораживал тебя так, как раньше. Наверное в такие моменты начинаешь понимать, что больше всего устаёшь ничего не делать.
Наконец-то. Волшебный щелчок в двери. Ты просто обязан сказать ей, что это всё было мило, но сидеть здесь в ожидании неё целый день невыносимо. Так не может продолжаться дальше.
-Привет! Вот я и дома! - Колесот, как обычно в своей повседневной одежде. Как обычно, вошла в дверь. Как обычно она и возвращается с работы.
- Даров! Как делища?
- О, на работе всё как обычно. Все суетятся по поводу приезда очередной комиссии из Центры. Наводят марафет на рабочих местах, приводят бумаги в порядок. Одна я сижу на попе ровно, потому что мне привычней поддерживать порядок, а не наводить его в последний момент по тревоге. Так что, мне остаётся лишь высокомерно наблюдать со стороны, как остальные копошатся и не отсвечивать, чтобы тоже не припахали помогать кому-нибудь.
- Вот как ...
- Ну, да! Вот ещё, помогать этим бездельникам. Кто-то значит трудится в поте лица, чтоб у него было всё норм ВСЁ время, а кто-то, пардон за выражение, хуи пинает, а потом начинает метаться из стороны в сторону. Ничего, энергию сэкономили, теперь пускай побегают.
Она всё говорит и говорит. О коллегах, большинство из которых бездарные бездельники, которые просто оказались на той же должности случайно. О начальстве, которое само не понимает, что делает и оказалось на этой должности не случайно, а потому что насосала. Про клумбу за окном её стола. Про новый принтер. Про повариху из столовой, которая корова и скоро перестанет помещаться в столовой. Кажется ты мог бы слушать её вечно. Правда затем случилось невероятное - темы за сегодняшний день закончились.
- Ну а ... Ты как? Не скучал тут без меня? - Вот оно. Твой шанс. Выскажи всё как на духу. Ты не её питомец, чтобы она оставляла тебя тут как преданную собачонку, которая сторожит квартиру до её прихода. Ещё пара дней такого безделья и скука начнёт пожирать твою душу, сводя тебя с ума.
- Ну как сказать ... - О да, сука. Мы требуем интернет и прочих развлечений. - Да не особо. - Сыкло. Ты заслужил свои страдания от скуки. - Разве что по тебе соскучился.
- Ооу. - Она умилилась. Вот бы всегда видеть улыбку на её лице. Вы оба сели на её кровать - Ну тогда ... - Она приблизилась к тебе - Я тоже очень по тебе скучала - Поцелуй. Как в первый раз. Нежный. Тёплый. Приятный. Время, замри на пару веков, будь любезна, хоть раз в жизни, не будь мудилой. - Хочешь чего-нибудь помимо этого?
- Ммм, да. - Её глаза. Серые. Бездонные. Хищные. Вот бы они настигли тебя и заставили в себе утонуть. Ты бы и пошевелиться не успел. Или, вернее, не стал бы.
- Хочешь, польём твою розу. Кажется она совсем пересохла. - ТРЕВОГА. Роза? В комнате где-то были цветы и ты забыл их полить. Серьёзно? Ты переделал вообще всё, что только можно было переделать, но накосячил с её цветами? Где они? На окне? Но тут же нет окон. В твоей комнате их не было точно. В ванной? В туалете? Нет. Возле входа? Навряд ли она ... Ты заметил как она следит за твоим метающимся из стороны в сторону взглядом. Она вздохнула, опустив глаза. Это ... Нотки разочарования в её вздохе? Ты сделал что-то не так? Или ... Ты чего-то НЕ сделал?
- Ты ... Так и не прочитал "АНАЛиз отношений"? - Оу! Она ожидала, что ты и правда возьмёшься за тот скучный журнал, без единой картинки. - Даже ведь не открывал его?
- Ну да. Как-то всё ... Ну знаешь, времени для него не было.
- Времени не было? Правда? - Вот дрянь. Она с самого начала хотела, что бы ты маялся от скуки. Она считала, что от безвыходности ты возьмёшься за чтение как минимум одного из этих журналов. И она совершенно ничего не знала о твоей нелюбви к стремящимся к бесконечности полотен текста, без единой картинки. - Я никогда не видела, чтобы моя квартира так ... Сияла? Ты что потолок помыл или мне кажется?
- Прошёлся пылесосом. - Дважды, если быть точным. Ты готов на что угодно, лишь бы не браться за журналы без картинок. Это она ещё на ковёр на стене не посмотрела. Он точно стал цветастей, после того, как ты отчистил его от пыли. Опять же - дважды.
- На это ты нашёл время. Скажи ... Тебе так не нравится эта тема?
- Какая?
- Ну та ... Которая в "АНАЛизе отношений"? - Она слегка покраснела. Кажется тема этого журнала - это то, что она очень бы хотела с тобой попробовать, но из-за своей застенчивости, не могла предложить тебе напрямую.
- Я ... Честно говоря ... Даже не открывал. Ну а ... В двух словах - о чём он?
- Ну, там ... Двое были ... - Она покраснела ещё сильней? Ты поймал себя на мысли, что тебе нравится, как она краснеет, думая о тебе. Ты ведь можешь перестать её мучить и просто согласиться. Так ли это важно, что в том журнале? Ей это нужно. Ну не убьёт же она тебя в конце концов. - И, как бы ... Он её как то раз спросил ...
- Знаешь? Ты для меня так много сделала. В конце концов, так ли это важно, что в том журнале? Если ты хочешь, давай сделаем это. Хоть сейчас.
- Правда? -Эти серые глаза. Ты снова тонешь в них. Большие, серые глаза, наполненные радостью. Она улыбнулась, слегка прикусив нижнюю губу. - Ну, я просто не хотела, чтобы это было для тебя неожиданно и всё такое ...
- Не важно, чего ты хочешь. Ты это заслужила. Что бы не произошло, я готов к чему угодно. - Теперь на её лице не просто радость. Это неподдельное счастье. Словно она маленькая девочка, которой подарили ведро мороженного. - Просто скажи, что делать и я сделаю.
- Блин! Ты такой классный! Спасибо! Спасибо! - Она попыталась успокоить свою вспышку эмоций, изображая серьёзное лицо. Что получалось с трудом, из-за не сползающей улыбки. - Ладно. Ну? Где мы это сделаем? У тебя или у меня? - Так, возьми себя в руки. Ты точно хочешь сделать это У СЕБЯ в комнате. Тебе пришлось приложить немало усилий в прошлый раз, что бы вывести сперму из ковра на стене. Чистить ворс по одному чертовски тяжело и неприятно.
- Давай у меня. Там такая умиротворяющая атмосфера. - Она вскочила с кровати и взяла тебя за руку. Пора покорно следовать за ней. Вы прошли через дверь в её фальшивом шкафу и оказались в твоей пустоватой комнате.
Ты знаешь что нужно делать дальше. На тебе из одежды лишь штаны, которые она тебе подарила, и которые ты практически сразу снимаешь с себя. Ты голый перед ней и у тебя уже стоит. Ведь ты в курсе, что будет дальше. Ты хочешь этого. Ты потянул наверх её любимую серую безрукавку, сняв её. Наружу лениво вывалилась её грудь. Такая же большая и приятная, какой ты помнил её в прошлый раз. Такая же мягкая. Тот же вкус. Так же легко поднять соски. И не только. Ты ещё не снял штаны, но уже руками чувствуешь, как увеличивается их содержимое. Она вздохнула. Этот вздох куда больше тебе по душе. Вздох страсти. Ну всё, хватит её дразнить. На колени. Здесь ТЫ девочка. Знай своё место. Твоё место здесь - на коленях перед ней. Давай уже, ты же знаешь что делать. Твои руки схватились за её штаны и вместе с ними поползли в низ, обнажая то, ради чего ты встал на колени. Это её член. Восемнадцать сантиметров. Пока что. Тебе стоит быстрее исправить это. Её яйца легко поместились в твоей левой руке. Вот, здесь. Сперма. ЕЁ сперма. Она нужна тебе вся. Вся, до последней капли. По началу она казалась тебе отвратительной. Ты заставлял себя глотать её быстрее, чтобы не чувствовать её вкус. Со временем, ко вкусу ты привык. Даже мог держать во рту какое-то время, чтобы пить этот нектар было попросту удобней. К этому моменту, тебе уже начало нравиться. Уже вчера ты поймал себя на мысли, что сосёшь ей, только чтобы быстрей добраться до её "награды". Член Колесот слегка дёрнулся. Вот оно - тот момент. Пора брать всё в свои руки. А если быть точнее, в рот. Ты аккуратно отодвинул крайнюю плоть оставшейся свободной правой рукой. Её головка, нежно розовая и уже немного скользкая, отправилась в твой открытый ротик, из которого ты вынул язык, что бы он не мешал. Вперёд, мастурбируй ей своим ртом. За пару дней ты уже узнал о её самых сокровенных местах. Ты знаешь где надавить. Ага, её член становится твёрже. И он поднимается, начиная касаться нёба. Вслед за ним приподнялся и ты. Вперёд, как можно глубже и нежней, а затем резко назад. Ещё раз, медленно, вкрадчиво. И вновь назад. Пара минут и это сокровище приняло свою истинную форму. Двадцать сантиметров твёрдого удовольствия. Из этих шаров, из этой головки. Отсюда польётся твоё любимое лакомство. Ты только соси. Усерднее. Словно живёшь только для этого момента.
- Ааах. да ... Вот так ... - Она отодвинула тебя? Словно вырвали соску у младенца. Ты попытался вернуться обратно, даже задел головку кончиком языка. - Нет. Подожди ... Не так. Давай на кровать.
Похуй где, просто верни свой хуй. Ты взгромоздился на свою кровать. Разумеется на колени. Ты смотришь только на то, как её член пульсирует.
- Нет. Ты это ... - Она запыхалась. Уже готова кончить или это от предвкушения того, что хочет сделать? - Ляг. Ну ... Этот ... Н-на спину ляг. - Кто ты такой, чтобы спорить? Вперёд, на спину. О, ясно. Она хочет, чтобы ты отсосал ей вниз головой. Эта поза удобней для того, чтобы запихать член глубже. Она хочет зайти глубже, в твою глотку. Что ж, ты не станешь отказываться от своих слов. Она и правда это заслужила. Осталось только повернуться, лечь лицом к ней и опустить голову с края кровати. Как бы там ни было, просто старайся не задохнуться. Если дышать ровно ... Ты хотел перевернуться, но она тебе помешала. - Нет. Всё верно. Вот так и лежи. - Она раздвинула твои ноги ... О, ты понял, что будет дальше. Всё верно. Ты станешь её сучкой. В этот раз по настоящему. Время минетов, взаимной мастурбации, глотания семени и прочей романтики, подошли к концу. теперь всё будет жёстко, по настоящему. Расслабь жопу, сука. Сейчас тебя сделают ...
- Эээ, нет. Подожди. - Ты зачем-то остановил её, когда она уже прицеливалась, водя головкой по твоей дырочке. - Я так не могу.
- Но. Ты же говорил, что типа ... На всё согласен.
- Ну, я думал, что это просто будет какой-то отсос новый или ... Я даже не знаю. Мне даже показалось, что хочешь сейчас, что бы я ... Ну, знаешь ... В глотку. Ну типа, чтобы он зашёл весь.
- Эээ, да. Я и хочу чтобы он зашёл весь. - Она приблизилась к тебе. Очередной поцелуй, словно пропуск в рай. - Родной, пойми. Ты всё это, конечно, классно делаешь, но ... Мне надо немного ... Больше. Я хочу вся в тебя зайти. Вся, а не только залупа.
- Я понимаю. - О, этот поцелуй - её козырь в рукаве. Ты не откажешь ей ни в чём, после него. - Я не уверен. Я никогда этого раньше ни с кем не делал.
- Ну, да. Я как бы тоже. Поэтому я и хотела, чтобы это был ты. Чтобы ты был моим первым. - Она задумалась на пару секунд, глядя на тебя. - И единственным.
- Я тоже. - Вот и всё. Последний бастион пал, ледяная королева. Вы растаяли. Пора принять свою судьбу и стать её девочкой. Что иронично, учитывая, что ты начал волноваться о том, что сейчас с тобой сделают и бояться неизведанного. Словно ты настоящая девочка. - Давай, попробуем.
Ещё один поцелуй. Он придал тебе немного уверенности. Ты покорно раздвинул ноги. Будь что будет. Она крепко схватила твою левую ногу своей левой рукой, а правой принялась мастурбировать. Твоя сцена, заставила её член слегка обмякнуть. И вот уже досадная оплошность исправлена. Чёрт возьми, его можно было бы использовать вместо биты на бейсболе. Она примеряется к твоей дырочке снова. Ты чувствуешь, как она водит головкой вокруг. Она дразнит тебя? Или это ты не можешь уже дождаться? Момент настал. Она прицелилась и правую руку положила на твою правую ногу. Чтобы не сбежал. Чтобы не дёрнулся. Чтобы не вырвался. Двинулась вперёд. С силой. Головка внутри. Больно. Как же тебе больно. Так со всеми бывает в первый раз. Она продолжает проникать в тебя. Боль становится отчётливей. Глубже. В недра. Просто терпи, шлюшка. Ты станешь получать удовольствие как только ...
- Нет стой! Подожди! Ааа!!! - Ты дёрнулся. Ещё раз. Ты вырвался из её хватки. И вот ты уже лежишь на полу. - Подожди. Всё таки нет. Я не могу. Это слишком больно.
Нет? - Она стоит над тобой. Её лицо залито раскалённым до красна разочарованием. - Ты сказал нет?
- Слушай. Это просто не для меня, ясно. Я могу что угодно сделать. Я даже готов ртом принять его весь. Хоть в глотку, правда. Можешь дрочить мной, сколько хочешь, но это ...
-Да блядь!!! Я не хочу что бы ты мне просто сосал. И не хочу дрочить! Я уже не маленькая девочка, что бы удовлетворять себя так!! Я ебаться хочу, ёбаный в рот!!! Я трахнуть тебя хочу!
- Но я не могу!!!
- Ты мог бы, если бы хоть немного серьёзней относился к нашим отношениям. Например прочитал бы сраные журналы. Хотя бы "Время охуительных историй". В том выпуске описывается всё для анала и как его делать безболезненно. А "АНАЛиз отношений" так вообще полностью об этом. Я тебе для того и оставила самотык и смазку. - БИНГО! Смазка! Вот что лежало в баночке из под майонеза. - Я думала, ты хотя бы изредка будешь стараться расширять себе анус.
- Я не стал бы этого делать! И не стану, чёрт возьми! И ты не имеешь права заставлять меня. И мне надоело сидеть тут в ожидании тебя. Я скоро на стену начну лезть от скуки. Может дашь мне возможность заняться чем-то кроме мытья посуды и чистки твоей квартиры? - О, да. Наконец-то ты созрел для того, чтобы сказать ей это. Всего-то и надо было, что попытаться присунуть тебе.
- Оу. Вот значит как мы заговорили? - Её член уже совсем улёгся. Уже понял, что как минимум сейчас ему ничего не светит. - Ладно. Как знаешь. Как насчёт прогуляться немного? Да, я в начале говорила что тебе нельзя покидать квартиру, но я думаю ничего страшного не случится, если мы прогуляемся вместе под вечер. - Она начала поспешно одеваться. Небрежно нацепила штаны.
- Прогуляться? Куда прогуляться. - Тебе в лицо прилетели твои штаны.
- Увидишь ... Собирайся. - Она надела свою безрукавку и пошла к выходу, надевать свою обувь. Пока ты втиснулся в свои штаны, она нашарила ещё одну пару ботинок и оставила у входа.
У тебя даже не возникало никаких вопросов об окружающем тебя мире. С тех пор как ты попал сюда прошло всего три дня и каждый из них ты потратил на еблю с Колесот, чистку квартиры Колесот и сон с ней же. Так что об этом ином мире ты к этому моменту знал ровно столько же, сколько тогда, когда только попал сюда. Если подумать, квартиру ты покинул впервые. Впервые перешагнул главный вход. Он вёл на открытую веранду. Странный запах. Такой знакомый. Ты точно его где-то чуял. Стой, это же свежий воздух! Приятная перемена после квартиры, в которой пахло семенем, не смотря на то, что ты пытался вывести этот запах дезодорантом. Ты на десятом этаже. Или на двенадцатом? Ты высоко над землёй, это ты понимал предельно ясно. Между тобой и пропастью вниз лишь худенькая железная решётка на уровне пояса. на неё можно было бы облокотиться, если бы ты хотел. А ты бы хотел, если бы не было так чертовски высоко. Она упомянула однажды, что город, в котором она живёт, называется Яркость. И ты понял почему. Весь город полностью закрыт куполом, но здесь светло, как ясным летним днём. Всюду многоэтажные жилые здания. На них нет углов, как на большинстве домов в твоём мире. Они напоминают тебе гальку с пляжа.
- Ты идёшь, нет. - Ты совсем забыл про Колесот. Она ждала тебя где-то поодаль этой длинной веранды, которая соединяла все квартиры в этом доме. - Пошли, чё прикольное покажу. Как раз начнётся через несколько минут.
- А что начнётся-то? - Ты поспешил подойти к ней. Оказалась она стояла у прохода в лифт, в который вы двое и прошмыгнули, прежде чем он закрылся. И вот вы вдвоём стоите в кабине лифта, который не торопясь спускается вниз. И в котором повисла неловкая пауза.
- Представление. - Резко оборвала она эту паузу. - Всем на удивление! - Улыбка, но ... Не такая как раньше. С издёвкой. Словно она задумала какую-то пакость.
Вы вышли из лифта сразу на улицу. Здесь вообще нет никаких подъездов. Квартиры первого этажа так же выходят на улицу. Да и улица кажется тебе какой-то странной. Какой-то неестественной. Словно в ней чего-то не хватает. Словно какой-то кусок мозаики посеяли и не стали искать под предлогом "и так сойдёт". Вроде всё как обычно. Фонарные столбы. Почти такие же, как в твоём мире. Всюду ходят люди. Мужчины и женщины. И возможно такие как Колесот. Возможно многие из них? Возможно все? Газон из травы. Настоящей, ведь она точно скошена в отличии от той, возле того здания. Всё обрамляют дороги, по которой ходят люди. Да, вот оно! Здесь есть дороги для пешеходов, но ты ещё не видел проезжую часть. Наверное ты во дворе этих зданий, а дороги где-то там, за могучими спинами домов-галек. Вот и детская площадка возникшая откуда-то справа от тебя с тобой согласна. Вы ныряете между домами в ... Следующий двор? Дорог для машин всё так же не видно. Это очень большой двор. Когда Колесот доходит до одного края здания, там оказывается лестница вниз. Спуск довольно глубокий. Вы всё спускаетесь и спускаетесь. Впервые город становится куда темнее. Вы выходите на "открытую" местность. Свет здесь не такой яркий как снаружи. Колесот ведёт тебя к одному из коридоров. Возле него стоит письменный стол, а за ним сидит женщина лет тридцати в очках. Перед ней несколько стопок бумаг. Она замечает нас.
- Участвуем? Места ещё есть. Выгодно.
- Нет. Просто пришли посмотреть. Может позже присоединимся. - Кажется пугающая тебя улыбка ещё не сошла с её лица. И к чему вы собираетесь присоединиться? Ты никогда не участвовал ни в каких конкурсах. И уж точно не собирался изменять этому правилу.
- Ладно, проходите. - Она словно разочарована? Местный массовик затейник? Наверняка ей выплачивают премию за каждого участника.
Мы прошли дальше, в коридор, на конце которого стояла плохо освещённая дверь. Чем ближе мы подходили к ней, тем отчётливей было слышно ... Толпу? Толпа, как на футбольном поле во время матча. Внезапно дверь открылась и нам на встречу вышла пара. На короткий промежуток времени, толпа по ту сторону резко стала громче. Девушка, едва ли старше меня и ... Парень? Весь бледный, напуганого вида парень. Они промчались мимо нас. Что его так напугало во время матча. Или это ... О нет. Это тот чокнутый вид футбола из Америки, где друг друга готовы прибить прямо на поле за овальный мяч? Кажется случилось что-то подобное, а они не привыкли к такому виду насилия? Зачем вообще тогда ходить на нечто подобное. Наконец-то через дверь вошли и мы. Там и правда был стадион. Овальный, закрытый со всех сторон, накрытый стеклянным куполом. Но спортивным духом тут даже и не пахло. По всему стадиону были разбросаны подушки, одеяла и покрывала. Розовые. Плюс минус однотонные. На них, кто сидя, кто лёжа, кто стоя, располагались обнажённые женщины и девушки ... Нет. Секундочку. Твои глаза постепенно привыкли к более яркому освещению, по сравнению с коридорным. Нет, это не просто женщины. Они такие же как и Колесот. У каждой из них был член. У кого-то меньше, а у кого-то даже больше, чем у неё. Помимо них в том куполе были и парни. Тоже голые. Все они занимались любовью. Как тебе показалось в начале. И пока на лицах дам красовалась истерическая похоть, с парнями всё обстояло по другому. На их лицах ... Там не было ничего. Никакого выражения. Тот, которого повернули на спину и трахают в рот и в зад, смотрит куда-то вдаль. Дальше яиц, ебущей его леди, он навряд ли что-то увидит. Но он замер в такой гримасе и ему словно всё равно, что с ним делают. У этого, которому в жопу вставили сразу два и натягивают, словно резинку, лицо, наполненное отчаянием. Этот, который валяется в углу ... Постой-ка. Он не дышит? Хотя, нет. Вот он, выблевал сперму, которой случайно захлебнулся. Кажется это заметили те две девушки, с членами даже больше, чем у Колесот. Они начали пробираться к бедолаге сквозь подушки и одеяла. Двадцать пять и кажется около тридцати сантиметров.
- Он ещё не сдох! Ещё не сдох! - Радостно прокричала носительница тридцатки.
Внезапно над куполом выдвинулся мостик в сторону одной из стен и прожектор осветил вход. На другой стороне, на балконе показалась женщина, сидевшая за столом у входа в эту преисподнюю.
- Дорогие зрители, в наших рядах прибыло! - Так радостно объявила она. - У нас новый участник, которого нам так любезно одолжила ...! - Она раскрыла сложенную в её руках бумажку. - Келега Телепа из восемнадцатого ЖилБлока! Давайте поприветствуем нового, счастливого участника "Купола удовольствий".
Аплодисменты. Прожектор устремился ко входу на мостик со стороны стены. Кто-то и правда решил добровольно участвовать в этом безумии? В проходе показались двое крепких мужчин в какой-то серой околовоенной униформе. Между ними был парень, лет девятнадцати. Они несли его под руки, прямо к центру купола, где была дыра. Парень вырывался, кричал что-то о том, что больше не будет и постоянно плакал. И чем ближе его подносили к центру купола, тем меньше было слышно что-то вроде "Ну не надо","Ну пожалуйста","Ну будьте ж вы людьми", и всё чаще невнятный визг и крики обречённого на смерть. В конечном счёте, его подвели к краю. И бросили вниз. Бесцеремонно. Словно мешок с мусором. Как оказалось, дно купола, это батут. Или просто натянутый чем-то крепким пол. Парниша не пострадал от падения. Его участь - куда хуже сломанной шеи. Девчатам из купола уже надоели их сломанные игрушки. Их внимание привлекло ...
- Свежее мясо - С улыбкой прошептала одна.
- Заебись! А то этот походу помер ещё на прошлой неделе! - С нетерпением произнесла другая.
Все они начали окружать парнишу, пока тот кричал "НИНАДА" и ревел, ревел, ревел. Они были готовы кинуться на него в любой момент. И парень не знал куда себя деть. Он пытался пятиться назад, до тех пор, пока не понимал, что "сзади", это то же что и "спереди". То же что и "Везде" этом куполе.
- Пиздец, я уже часа четыре не кончала. Ща я загружу в него всё, что накопила за это время. - У этой яйца, каждое размером с твой кулак.
- Да ты погоди. Не жести. Не жести. Он же тогда лопнет, как воздушный шарик! - Насмешливо, и кажется показательно, прокричала та самая носительница твёрдой около тридцатки.
В итоге паренька настигла особь с членом как у Колесот, но с грудью пятого размера.
- Ну что, друган. Как мы теперь с тобой поступим?
- Нинада ...
- Что не надо? Ебать тебя не надо? Извини. Мы сюда именно за этим и пришли.
- Убивать не надо ... - Слюни изо рта, слёзы и сопли слились воедино на подбородке зарёванного лица.
- А! - Понимающе и саркастично протянули все дамы в куполе.
- Ну это можно. А ты будешь нас слушать.
- Буду ...
- Тогда делай что скажем. И, может быть, до конца этого дня ты протянешь. - Ты услышал ложь в этом голосе. В отличии, судя по всему, от несчастного.
Тройное проникновение. В том числе в глотку. И при этом, он мастурбировал обеими руками девчатам по обе стороны от себя. И это не самое страшное, что с ним делали после. Можно даже сказать, что это была разминка. Боль, страх, отчаяние и полное осознание безвыходности своего положения. Ты никогда не был особо верующим, но если бы ад и правда существовал, наверное должен был выглядет именно так. Ты почувствовал как рука Колесот проскользнула в твои штаны сзади, пока ты наблюдал за этим ... Кошмаром.
- Ну, как? Нравится представление? - На её лице больше не было улыбки. Даже улыбки-издёвки. Это повергало тебя в неописуемый ужас.
- Нет ... - Тебя трясёт как суку. "Ты поняла своё место, сука?" - вот что спросила она на самом деле.
- Жаль. А то мог бы познакомиться с девчатами поближе. Я устрою. Чё ты?
- Не надо. Я всё понял. - Ты резко дёрнулся из-за толпы вокруг купола, которая радостно завопила.
Кажется женщины, которые вонзили свои прелести в пацана кончили почти одновременно. Кто-то даже до сих пор кончает. Его живот вздулся как воздушный шар. Наконец они стали вынимать из него свои хуи и обильно покрывать его тело спермой теперь ещё и снаружи. Минута, ещё одна. Он скрылся под лужей семени. На поверхности осталось лишь лицо. Лицо, источающее жалость и страх. Большинство девочек начали расходится. С парнем осталась лишь крупная дама с шестым размером груди и твёрдой тридцаткой в члене и пара совсем молодых девчат с восемнадцатым и шестнадцатым размерами члена, и всего лишь вторым размером сисек. Дама отыскала в луже спермы руку несчастного мученика, подняла её вместе с ним, словно он плюшевая игрушка и радостно объявила:
- У нас удачный дебют! - аплодисменты. Вакханалия продолжилась уже со всеми участниками.
Вы вернулись домой. Ты не помнил как шёл обратно. В голове крутились лица отчаявшихся парней. Лица, без единого остатка надежды на спасение. Если тебе понадобится снять рекламу про отчаяние, ты знаешь где найти актёров. Колесот открыла дверь ключом. Вы прошли внутрь и она заперла дверь.
- Что теперь? Я значит, твой питомец. Типа собаки?
- Или скорее кошки! - Она кажется потеряла всякий интерес к обиде на тебя. Но она всё ещё в обиде на тебя. Действуй аккуратно. Не нагнетай и без того раскалённую ситуацию.
- Если для тебя это НАСТОЛЬКО важно, я прочитаю эти журналы. - Тихо, тихо. Не говори это так, словно делаешь ей одолжение.
- Только не делай мне одолжений! - Пиздец ... Это не к добру. Готовься к худшему. - Это в первую очередь нужно ТЕБЕ. Это ТЕБЯ я буду ... Я тебе открылась. Хотела, чтобы ты был у меня первый, а ты ... Для тебя это словно шутка какая-то.
- Да я ... Просто не понял сразу. К чему было это представление устраивать? - Она вдруг заплакала. Ты подсел к ней. Объятья. Тёплые. Искренние. Они ей нужны. И вновь поцелуй. Он уже нужен был тебе.
- Прости - Сказала сквозь слёзы. Ей искренне жаль, что она так вспылила. - Я не хотела так. Я просто ... - Ты остановил её, прижав указательный палец к губам.
- Шшш. Я понимаю ...
Свет слегка замерцал. Такое бывает при небольших перебоях электричества. Двое сидели на кровати, в объятьях друг друга. Они молчали. Просто замерли, обнимая важного человека. Эта комната. Эта квартира. Теперь она выглядит по другому для тебя. Уютная обитель от всего остального холодного мира. Крепость, в которой тебе ничего не угрожает. Всё это теперь - поле с расставленными на нём ловушками. Одно неловкое движение, один неверный шаг и капкан сомкнёт свои челюсти. И если это случится, он раскроет их только тогда, когда ты сдохнешь. Тебе нужно бежать. Но бежать куда? Нужно перестать заниматься хуйнёй и начать собирать сведения об окружающем тебя мире. Нужна литература. Нужно хоть что-нибудь. Пока что у тебя есть лишь толстый и скучный "АНАЛиз отношений" и ещё более толстенное "Время охуительных историй". Видимо, придётся начать с них.
изврат девушки и деструктивные наклонности текст story Секретные Истории Проба пера (СИ) секретные разделы
Недавно чистил хард и наткнулся вот на этот текст. Появился он в конце августа 2017 года на 2ch.hk. Вроде как не копипаста, по крайней мере нигде больше не видел. Насчёт правдивости истории ничего сказать нельзя, но текст интересный, авторская орфография сохранена. Кому тлдр: любить детей могут не только мужчины.
Немного о себе, чтобы было понятна предыстория. Я девушка, 23 года,родилась в посёлке, закончила школу на 4-5, перебрались к бабушке в город , поступила в пед, учитель младших классов, по распределению попала в довольно средненькую школу, мне достаётся выпускной (5ый) класс, потому что их класс. рук ушла в декрет. подрабатываю репетитором (благо курс 9-11 класса по математике и русскому знаю досконально). На жизнь вполне хватает + от бабушки осталась двушка, так что в плане рутины всё почти идеально. С родителями не общаюсь с самого поступления, но об этом позже.
Не топ модель, но внимания хватает (170, 65, 75В).
И казалось бы, что могло пойти не так. К сожалению очень многое. Начнём с того, что родители (особенно папа) очень строгие, так что активная половая жизнь началась только с поступлением в инст, не могла дождаться этого момента, думала ощутить свободу и наконец-то ощутить оргазм (самостоятельно не получалось, максимум лёгкое возбуждение и чуть-чуть смазки). Но тут меня ждало первое разочарование, приятно не было. Не всмысле первый раз был стрёмный, нет. Партнёр был более опытный, вечер перед этим прошёл классно, он не торопил, был нежен, сделал куни, но это была единственная влага там в этот вечер. Ладно, фигня, я подумала первый раз, мало ли. Но и на 2 и на 5 раз лучше не стало. В голову начали лезть плохие мысли. Пришлось попробовать с девушками, результат идентичный. Хотелось всё сильнее, но дальше "просто возбуждения" никак не шло. Окончательно поняв, что дело во мне, пошла к врачам. И оказалось, что по женской части меня все вполне работает, посоветовали посетить психолога и сексолога, дорого, а что делать? Крышу начинало потихоньку рвать, пошла к ним.
Советы, которые мне дали были один охуительнее другого: попробовать разнообразить и не напрягаться. Бесполезные, сука, говнари. Но я попробовала, многое попробовала, от разных вариаций минета, до БДСМ (и доминация, и подчинение). Ноль эффекта.
Пришлось свыкнуться с мыслью, что секса хочется, но удовольствия нет. Но знаете, жизнь - это такая сука, что даже из плохой ситуации, она может сделать нивротебически ужасную.
Зимой Умерла мама, не сказать, чтобы я с ней как-то сильно связана была, она больше любила старшего брата и не особо это скрывала. Но на слезы пробило. Надо было ехать на похороны. И вот с этого визита начинается начинается самый лютый пиздец и причина почему я вообще это пишу.
Приехала без осложнений, поминки прошли как любые другие, слезы, сопли, в итоге все нажрались и разъехались. Выполнив свою роль посудомойка, я уже собралась идти наконец спать, но тут кого-то принесло (залаяли собаки, пришлось идти на улицу). Оказалось соседская девчонка, на 2 года меня младше пришла узнать не у нас лиих отец. И засела "поболтать". Я не особо люблю эти тупые разговоры, но надо признать, они расслабляет и успокаивают, что мне как раз не помешало бы. Болтали по-сути ни о чем, вспоминали детство, она рассказывала кто, как и за кого вышел ипрочую чепуху. И когда она наконец свалила, я пошла спать. И вот знаете тот самый момент, когда перед самым сном
всплывает гадкое воспоминание, от которого становится максимально стыдно и сон какрукой снимает. Это было оно.
Мне 8 лет, огород тех самых соседей, который похож больше на свалку металлолома и старых машин (у их отца автомастерская), мы (та самая гостья - ей6, я и 2 её брата 10 и 8 лет) играем среди этой свалки, потому что больше никуда не отпускают. Мальчики убегают и запираются в какой-то машине, мы с той девочкой ломимся к ним. Нас не пускают, говорят, что это "секретный клуб", но потом мы говорим что никому не расскажем и нас выпускают. В машине духота, но окна не открываются. Старший говорит "я знаю, как сделать, чтобы было приятно" и начинает стягивать штаны. Я отворачиваюсь, говорю, что девочкам нельзя на мальчиков смотреть, на что не возражаю, что только на взрослых и для девочек так же. А меня на этот счёт вообще никак не инструктировали, ибо отцу вообще пофигу, а мама занята братом и его учёбой. Поворачиваюсь обратно, он начинает дёргать свою пипирку, через какое-то время его коробит, чуть ли не конвульсии, но потом останавливается и говорит, что это "искра" и что ему офигеть как классно было. А девочки так не могу. Через 3 дня ситуация повторяется, только уже и его брат тоже самое делает. Я маленькая, мне обидно, я в слезы. У мальчиков начинается паника, пытаются меня успокоить, старший говорит, что знает как мне тоже приятно сделать, говорит, что в фильме на видике смотрел. Просит снять колготки и трусики, мне стыдно, но интересно, поэтому нехотя слушаюсь. Просит раздвинуть ноги и платье поднять, а потом начинает меня внизу лизать. Чувствую себя странно и говорю, чтобы прекратил, он не останавливается, я его толкаю и он прекращает. В этот момент та девчонка открывает дверь и убегает. Эти двое за ней. Я не понимаю, что это вообще было, одеваюсь и ухожу.
На следующий день, я отхватываю таких пиздюлей от отца, что на задницу ещё долго сестьне могу, мало того, что мне досталось ремнем, так об меня ещё ломают пластиковый ковшик. В гневе папа ломает табуретку маленькую и печную дверцу.
С горящими от стыда щеками ворочаюсь в кровати, уснуть не могу. Хочу почесать ляжку с внутренней стороны, естественно, касаюсь, трусов и понимаю, что они мокрые. Меня слегка коробит, но думаю, может перенервничала, не сдержалась по-маленькому.
По возвращении в город, продолжаю заниматься рутиной, дом-работа-репетиторство, но вот это воспоминание из головы не выходит, и я начинаю понимать, что прокручивая это раз за разом в голове, ничерта нестыд испытываю. Решаю попробовать сделать себе приятно, и вот в этот момент я впервые в жизни испытала оргазм. Но вот после чувства остались смешанные. Через 3 недели эффект пропал, я снова перестала получать удовольствие от процесса.
Конец весны, контрольные и прочее. Заканчивается последний урок, отпускаю детей, но одна девочка на задней парте продолжает сидеть. Спрашиваю в чем дело, она чуть ли не плачет, сажусь рядом с ней, успокаиваю, глажу по голове, она начинает всхлипывать, но сквозь слезы шепчет, что отписалась. Делать нечего потихоньку веду её в туалет (благо он на первом этаже, и не далеко)., завожу в кабину и снимаю ей весь низ, а под ноги свой пиджак даю, чтобы на холодном кафеле не стояла. Важными салфетками начинаю вытирать ей попу, ляжки и тд, чтобы опрелости не было. И тут меня начинает нести, как будто пелена перед глазами, я остановилась, только когда она меня по имени отчеству назвала и спросила зачем я так сильно 'там' тру. Меня затрясло от осознания того, что я только что делал. Я взяла её на руки, накинул на ножки пиджак и на негнущихся ногах понесла в мед. кабинет. Местный фельдшер на обед ещё не ушла, это было хорошо. Я занесла девочку в смотровую, дала леденец (всегда ношу с собой упаковку), и вернулась к мед. работнику. Она девушка моего возраста примерно. Рассказала, что девочка отписалась, надо позвонить маме. Минуту поступила в стену, потом вспомнила, что звонить вообще-то должна я. Позвонила, она сказала, что скороподъедет. Эта дура рядом начала что-то рассказывать, я не слушала. Приехала мама, я передала дочку ей, сама поехала домой, по пути с останови купила бутылку водки.
Когда пришла хотела выпить из горла, но меня хватило на 2 глотка, затем подавилась, закашлялась и чуть не блеванула. Пошла упала на диван и тупо смотрела в потолок пару часов. Чувствую себя мерзкой извращенкой. Я ужасный учитель. Долго сидела под душем.
Решила больше никогда не прикасаться к детям. И не мастурбировать.
Класс выпустился, у детей начались каникулы, у меня депрессия. Думала о суициде,поняла, что не смогу.
Написал очередной ухожор, предложил поездку на юг. Сначала хотела просто заигнорить, но потом решила. что съездить развеяться не помешает. Согласилась.Прокатались 3 недели. Особых иллюзий я не питала, для чего еду понимала изначально. Делала, что просил, без удовольствия, но старательно, опыт есть богатый. ему понравилось. Как вернулись я его больше не видела.
Июль прошёл спокойно, смотрела сериалы, гуляла.
На одной из прогулок по парку увидела знакомое лицо, мой "выпускник". Сидел зареванный на скамейке. Мальчик довольно стеснительный. чутка даже забитый, мать у него одиночка, мед. сестра, вроде, растит сына как может, но большую часть времени на работе, жить на что-то нужно.
Я подошла, спросила, что случилось. Он сказал, что сбежал из дома. Поругался с мамой. Пришлось его немного поуспокаивать, Рассказать, что мама старается для него же. чтобы он вырос хорошим человеком и прочую фигню как нас учили в институте. Хотела позвонить ей, номер у меня был, но не стала. Предложила ему сходить в детское кафе, потом опять прогулялись по парку, он рассказалывал, что хочет стать "крутым хакером" когда вырастет. Потом пошли ко мне. Посадила его за ноут, включила ютуб, а сама пошла на кухню. Нашла номер его мамы. но не набрала. Долго смотрела на телефон на другом краю стола. Решила, что так нельзя, взяла телефон и пошла в комнату. Сказала, что ему пора домой,что его мама, наверняка, переживает, места себе не находит, сказала, что он её совсем не жалеет. Он заплакал. Это было выше моих сил. Я села рядом и прижала его к груди. Ощущение тепла возле груди и запах его волос меня окончательно добили. Я повалила его на диван и поцеловала, по-взрослом. Он рванулся, но я просто задавила его весом, ещё минуту он сопротивлялся, потом перестал. Я продолжала его целовать. Везде. Тёрлась промежностью о его ногу.
Дальше всё как в тумане. По-моему сделала минет, но не уверена. Когда всё просшло, он лежал лицом к стене. Я наполовину на нём. Он всхлипывал. Первая мысль была "Бежать". Плевать куда. просто сбежать. Но я не могла, всё тело оцепенело, почти парализовало, может от стража. может ещё от чего, не знаю. Усилием воли пришлось подняться. Отвела его в душ, раздела, сказала, чтобы мылся. Он молча залез в ваную и включил воду, я вышла. Переоделась.На глаза опять попался телефон. Меян опять затрясло.
Пошла на кухню. достала из холодильника водку. налила в стакан и выпила. Лучше не стало, но руки перестали трястись. он вышел из душа, сказала ему чтобы одевался.Начала объяснять, что теперь у нас есть секрет, и его никому-никому не надо рассказывать, особенно маме.Что-то там пообщеала. он молча кивал.Я взяла телефон и позвонила его матери, номер был занят. Через пару минут она сама перезвонила. голос был осипший, спросила кто это. Я сказала, что учительница Максима, что он у меня, и она может не беспокоиться. Она начала божиться, говорить, что волновалась и ещё что-то в таком духе, спросила где я его нашла, я сказала, что возле школы. Она сказала, что скоро приедет.
После звонка в дверь меня опять затрясло, Она зашла, и тут же хватила сына и прижала, начала говорить, что волновалась и опять повоторять всё, что было по телефону. Потом подошла ко мне и сказала "Большое спасибо, вы меня спасли. не знаю. что бы я сделала, если бы он не нашёлся". У меня свело желудок от отвращения к себе. Снова захотелось убежать. И снова меня парализовала отмысли, что он в любую секунду может всё ей рассказать, но мальчик молчал. Они ушли. Пару дней я лежала на диване, боялась каждого шороха, мысли о суициде накатили с новой силой. На третий день пошла за продуктами. но уже с пакетом поехала на мост, хотела прыгнуть. Не смогла даже подойти к перилам. Я жалкий человек. Вернулась домой. начала искать способы полегче. Теперь у меня есть 3 упаковки фенобарбитала.
Через 4 дня позвонила мама Максима, сказала, что он снова убежал, спросила не знаю ли я где он, сказала, что нет. Пошла в парк, он сидел на той же скамейке. Всё повторилось. На этот раз он не плакал и не сопротивлялся.
Я снова позвонила его маме. Она приехала, но на этот раз очень злая, ругала его, хотела ударить. Я остановила. Сказала. что он мальчик умный и способный, ему просто не хватает человека в доме, сказала, что могу подменять её когда она на сутках, всёранво живу одна. Она отнекивалась, извинялась, но я сказала. что заодно могу помочь ему с предметами, снова сказала, что у него есть способности. Она согласилась.
Раз в три дня хожу к ним, остаюсь на ночь. Завтра пойду снова.
Скоро начало учебного года, меня ждёт новый класс. 27 человек, 15 девочек, 12 мальчиков.
С Максимом, наверное, не смогу часто видеться, он в школе с обеда, а я до обеда там.
Не знаю, зачем это всё написала, надо было высказаться, а некому, нет человека, которому могу. Я гадкое, мерзкое, недостойное создание. Грёбаная извращенка. Почему у человека не может быть своего маленького счастья? Почему обязательно вот так? Жизнь та ещё сука. Не будьте как я, не идите на поводу желаний, будьте сильными.3 упаковки фенобарбитала справа от ноутбука, стакан воды слева. Спокойной ночи.
Немного о себе, чтобы было понятна предыстория. Я девушка, 23 года,родилась в посёлке, закончила школу на 4-5, перебрались к бабушке в город , поступила в пед, учитель младших классов, по распределению попала в довольно средненькую школу, мне достаётся выпускной (5ый) класс, потому что их класс. рук ушла в декрет. подрабатываю репетитором (благо курс 9-11 класса по математике и русскому знаю досконально). На жизнь вполне хватает + от бабушки осталась двушка, так что в плане рутины всё почти идеально. С родителями не общаюсь с самого поступления, но об этом позже.
Не топ модель, но внимания хватает (170, 65, 75В).
И казалось бы, что могло пойти не так. К сожалению очень многое. Начнём с того, что родители (особенно папа) очень строгие, так что активная половая жизнь началась только с поступлением в инст, не могла дождаться этого момента, думала ощутить свободу и наконец-то ощутить оргазм (самостоятельно не получалось, максимум лёгкое возбуждение и чуть-чуть смазки). Но тут меня ждало первое разочарование, приятно не было. Не всмысле первый раз был стрёмный, нет. Партнёр был более опытный, вечер перед этим прошёл классно, он не торопил, был нежен, сделал куни, но это была единственная влага там в этот вечер. Ладно, фигня, я подумала первый раз, мало ли. Но и на 2 и на 5 раз лучше не стало. В голову начали лезть плохие мысли. Пришлось попробовать с девушками, результат идентичный. Хотелось всё сильнее, но дальше "просто возбуждения" никак не шло. Окончательно поняв, что дело во мне, пошла к врачам. И оказалось, что по женской части меня все вполне работает, посоветовали посетить психолога и сексолога, дорого, а что делать? Крышу начинало потихоньку рвать, пошла к ним.
Советы, которые мне дали были один охуительнее другого: попробовать разнообразить и не напрягаться. Бесполезные, сука, говнари. Но я попробовала, многое попробовала, от разных вариаций минета, до БДСМ (и доминация, и подчинение). Ноль эффекта.
Пришлось свыкнуться с мыслью, что секса хочется, но удовольствия нет. Но знаете, жизнь - это такая сука, что даже из плохой ситуации, она может сделать нивротебически ужасную.
Зимой Умерла мама, не сказать, чтобы я с ней как-то сильно связана была, она больше любила старшего брата и не особо это скрывала. Но на слезы пробило. Надо было ехать на похороны. И вот с этого визита начинается начинается самый лютый пиздец и причина почему я вообще это пишу.
Приехала без осложнений, поминки прошли как любые другие, слезы, сопли, в итоге все нажрались и разъехались. Выполнив свою роль посудомойка, я уже собралась идти наконец спать, но тут кого-то принесло (залаяли собаки, пришлось идти на улицу). Оказалось соседская девчонка, на 2 года меня младше пришла узнать не у нас лиих отец. И засела "поболтать". Я не особо люблю эти тупые разговоры, но надо признать, они расслабляет и успокаивают, что мне как раз не помешало бы. Болтали по-сути ни о чем, вспоминали детство, она рассказывала кто, как и за кого вышел ипрочую чепуху. И когда она наконец свалила, я пошла спать. И вот знаете тот самый момент, когда перед самым сном
всплывает гадкое воспоминание, от которого становится максимально стыдно и сон какрукой снимает. Это было оно.
Мне 8 лет, огород тех самых соседей, который похож больше на свалку металлолома и старых машин (у их отца автомастерская), мы (та самая гостья - ей6, я и 2 её брата 10 и 8 лет) играем среди этой свалки, потому что больше никуда не отпускают. Мальчики убегают и запираются в какой-то машине, мы с той девочкой ломимся к ним. Нас не пускают, говорят, что это "секретный клуб", но потом мы говорим что никому не расскажем и нас выпускают. В машине духота, но окна не открываются. Старший говорит "я знаю, как сделать, чтобы было приятно" и начинает стягивать штаны. Я отворачиваюсь, говорю, что девочкам нельзя на мальчиков смотреть, на что не возражаю, что только на взрослых и для девочек так же. А меня на этот счёт вообще никак не инструктировали, ибо отцу вообще пофигу, а мама занята братом и его учёбой. Поворачиваюсь обратно, он начинает дёргать свою пипирку, через какое-то время его коробит, чуть ли не конвульсии, но потом останавливается и говорит, что это "искра" и что ему офигеть как классно было. А девочки так не могу. Через 3 дня ситуация повторяется, только уже и его брат тоже самое делает. Я маленькая, мне обидно, я в слезы. У мальчиков начинается паника, пытаются меня успокоить, старший говорит, что знает как мне тоже приятно сделать, говорит, что в фильме на видике смотрел. Просит снять колготки и трусики, мне стыдно, но интересно, поэтому нехотя слушаюсь. Просит раздвинуть ноги и платье поднять, а потом начинает меня внизу лизать. Чувствую себя странно и говорю, чтобы прекратил, он не останавливается, я его толкаю и он прекращает. В этот момент та девчонка открывает дверь и убегает. Эти двое за ней. Я не понимаю, что это вообще было, одеваюсь и ухожу.
На следующий день, я отхватываю таких пиздюлей от отца, что на задницу ещё долго сестьне могу, мало того, что мне досталось ремнем, так об меня ещё ломают пластиковый ковшик. В гневе папа ломает табуретку маленькую и печную дверцу.
С горящими от стыда щеками ворочаюсь в кровати, уснуть не могу. Хочу почесать ляжку с внутренней стороны, естественно, касаюсь, трусов и понимаю, что они мокрые. Меня слегка коробит, но думаю, может перенервничала, не сдержалась по-маленькому.
По возвращении в город, продолжаю заниматься рутиной, дом-работа-репетиторство, но вот это воспоминание из головы не выходит, и я начинаю понимать, что прокручивая это раз за разом в голове, ничерта нестыд испытываю. Решаю попробовать сделать себе приятно, и вот в этот момент я впервые в жизни испытала оргазм. Но вот после чувства остались смешанные. Через 3 недели эффект пропал, я снова перестала получать удовольствие от процесса.
Конец весны, контрольные и прочее. Заканчивается последний урок, отпускаю детей, но одна девочка на задней парте продолжает сидеть. Спрашиваю в чем дело, она чуть ли не плачет, сажусь рядом с ней, успокаиваю, глажу по голове, она начинает всхлипывать, но сквозь слезы шепчет, что отписалась. Делать нечего потихоньку веду её в туалет (благо он на первом этаже, и не далеко)., завожу в кабину и снимаю ей весь низ, а под ноги свой пиджак даю, чтобы на холодном кафеле не стояла. Важными салфетками начинаю вытирать ей попу, ляжки и тд, чтобы опрелости не было. И тут меня начинает нести, как будто пелена перед глазами, я остановилась, только когда она меня по имени отчеству назвала и спросила зачем я так сильно 'там' тру. Меня затрясло от осознания того, что я только что делал. Я взяла её на руки, накинул на ножки пиджак и на негнущихся ногах понесла в мед. кабинет. Местный фельдшер на обед ещё не ушла, это было хорошо. Я занесла девочку в смотровую, дала леденец (всегда ношу с собой упаковку), и вернулась к мед. работнику. Она девушка моего возраста примерно. Рассказала, что девочка отписалась, надо позвонить маме. Минуту поступила в стену, потом вспомнила, что звонить вообще-то должна я. Позвонила, она сказала, что скороподъедет. Эта дура рядом начала что-то рассказывать, я не слушала. Приехала мама, я передала дочку ей, сама поехала домой, по пути с останови купила бутылку водки.
Когда пришла хотела выпить из горла, но меня хватило на 2 глотка, затем подавилась, закашлялась и чуть не блеванула. Пошла упала на диван и тупо смотрела в потолок пару часов. Чувствую себя мерзкой извращенкой. Я ужасный учитель. Долго сидела под душем.
Решила больше никогда не прикасаться к детям. И не мастурбировать.
Класс выпустился, у детей начались каникулы, у меня депрессия. Думала о суициде,поняла, что не смогу.
Написал очередной ухожор, предложил поездку на юг. Сначала хотела просто заигнорить, но потом решила. что съездить развеяться не помешает. Согласилась.Прокатались 3 недели. Особых иллюзий я не питала, для чего еду понимала изначально. Делала, что просил, без удовольствия, но старательно, опыт есть богатый. ему понравилось. Как вернулись я его больше не видела.
Июль прошёл спокойно, смотрела сериалы, гуляла.
На одной из прогулок по парку увидела знакомое лицо, мой "выпускник". Сидел зареванный на скамейке. Мальчик довольно стеснительный. чутка даже забитый, мать у него одиночка, мед. сестра, вроде, растит сына как может, но большую часть времени на работе, жить на что-то нужно.
Я подошла, спросила, что случилось. Он сказал, что сбежал из дома. Поругался с мамой. Пришлось его немного поуспокаивать, Рассказать, что мама старается для него же. чтобы он вырос хорошим человеком и прочую фигню как нас учили в институте. Хотела позвонить ей, номер у меня был, но не стала. Предложила ему сходить в детское кафе, потом опять прогулялись по парку, он рассказалывал, что хочет стать "крутым хакером" когда вырастет. Потом пошли ко мне. Посадила его за ноут, включила ютуб, а сама пошла на кухню. Нашла номер его мамы. но не набрала. Долго смотрела на телефон на другом краю стола. Решила, что так нельзя, взяла телефон и пошла в комнату. Сказала, что ему пора домой,что его мама, наверняка, переживает, места себе не находит, сказала, что он её совсем не жалеет. Он заплакал. Это было выше моих сил. Я села рядом и прижала его к груди. Ощущение тепла возле груди и запах его волос меня окончательно добили. Я повалила его на диван и поцеловала, по-взрослом. Он рванулся, но я просто задавила его весом, ещё минуту он сопротивлялся, потом перестал. Я продолжала его целовать. Везде. Тёрлась промежностью о его ногу.
Дальше всё как в тумане. По-моему сделала минет, но не уверена. Когда всё просшло, он лежал лицом к стене. Я наполовину на нём. Он всхлипывал. Первая мысль была "Бежать". Плевать куда. просто сбежать. Но я не могла, всё тело оцепенело, почти парализовало, может от стража. может ещё от чего, не знаю. Усилием воли пришлось подняться. Отвела его в душ, раздела, сказала, чтобы мылся. Он молча залез в ваную и включил воду, я вышла. Переоделась.На глаза опять попался телефон. Меян опять затрясло.
Пошла на кухню. достала из холодильника водку. налила в стакан и выпила. Лучше не стало, но руки перестали трястись. он вышел из душа, сказала ему чтобы одевался.Начала объяснять, что теперь у нас есть секрет, и его никому-никому не надо рассказывать, особенно маме.Что-то там пообщеала. он молча кивал.Я взяла телефон и позвонила его матери, номер был занят. Через пару минут она сама перезвонила. голос был осипший, спросила кто это. Я сказала, что учительница Максима, что он у меня, и она может не беспокоиться. Она начала божиться, говорить, что волновалась и ещё что-то в таком духе, спросила где я его нашла, я сказала, что возле школы. Она сказала, что скоро приедет.
После звонка в дверь меня опять затрясло, Она зашла, и тут же хватила сына и прижала, начала говорить, что волновалась и опять повоторять всё, что было по телефону. Потом подошла ко мне и сказала "Большое спасибо, вы меня спасли. не знаю. что бы я сделала, если бы он не нашёлся". У меня свело желудок от отвращения к себе. Снова захотелось убежать. И снова меня парализовала отмысли, что он в любую секунду может всё ей рассказать, но мальчик молчал. Они ушли. Пару дней я лежала на диване, боялась каждого шороха, мысли о суициде накатили с новой силой. На третий день пошла за продуктами. но уже с пакетом поехала на мост, хотела прыгнуть. Не смогла даже подойти к перилам. Я жалкий человек. Вернулась домой. начала искать способы полегче. Теперь у меня есть 3 упаковки фенобарбитала.
Через 4 дня позвонила мама Максима, сказала, что он снова убежал, спросила не знаю ли я где он, сказала, что нет. Пошла в парк, он сидел на той же скамейке. Всё повторилось. На этот раз он не плакал и не сопротивлялся.
Я снова позвонила его маме. Она приехала, но на этот раз очень злая, ругала его, хотела ударить. Я остановила. Сказала. что он мальчик умный и способный, ему просто не хватает человека в доме, сказала, что могу подменять её когда она на сутках, всёранво живу одна. Она отнекивалась, извинялась, но я сказала. что заодно могу помочь ему с предметами, снова сказала, что у него есть способности. Она согласилась.
Раз в три дня хожу к ним, остаюсь на ночь. Завтра пойду снова.
Скоро начало учебного года, меня ждёт новый класс. 27 человек, 15 девочек, 12 мальчиков.
С Максимом, наверное, не смогу часто видеться, он в школе с обеда, а я до обеда там.
Не знаю, зачем это всё написала, надо было высказаться, а некому, нет человека, которому могу. Я гадкое, мерзкое, недостойное создание. Грёбаная извращенка. Почему у человека не может быть своего маленького счастья? Почему обязательно вот так? Жизнь та ещё сука. Не будьте как я, не идите на поводу желаний, будьте сильными.3 упаковки фенобарбитала справа от ноутбука, стакан воды слева. Спокойной ночи.
Секретные Истории гуро story гуро С иллюстрациями (СИ) секретные разделы
Новый год (переделанный)
Первый снег в этом году выпал в аккурат 31 декабря. Марина проснулась от необычного ощущения за окном. Она сладко потянулась в кровати и тут же услышала... а точнее, не услышала. За окном была пуховая белая тишина, снежинки, кружась, опускались на ослепительное покрывало, точно стремились поскорее отдать свою короткую кристаллическую жизнь во благо общего дела — создания столь прекрасного зимнего пейзажа.
Мариша вдруг поняла, что ее тоже можно сравнить со снежинкой. Она знала, что это не только последний день в году, но и последний день в ее, Марининой, жизни, и ей от этого осознания становилось так приятно и волнительно, что даже мурашки шли по коже. Впрочем, нужно было отбросить волнения и собираться на утренник.
Мариша была слишком взрослой для посещения детских праздников, но тут совсем другое дело — именно сегодня на утреннике ее должны были подарить младшеклассникам. Девушке выпала большая честь, каждый год на новогоднем утреннике детям дарили именно лучшую ученицу школы, чтобы младшие классы могли вдоволь наиграться.
В этом году Марина продемонстрировала великолепную успеваемость, даже по анальному сексу, который никогда ей не давался, девушка своими стараниями добыла высшую оценку и таким образом стала круглой отличницей. Она никогда не забудет сияющее лицо папы, когда он увидел ее табель за вторую четверть.
Со вздохом девочка в последний раз в жизни оделась и заправила кровать. Мариша вчера весь день ходила с папой по магазинам и выбирала кружевное белье. Естественно, не для детей, которые будут ее мучить, а для мужской половины зрителей — они вдоволь смогут насладиться возбуждающими ажурными белыми трусиками и бюстгальтером, подчеркивающим юные прелести девушки, пока школьники не начнут ее кромсать, щипать, жечь и бить.
Папа и мама уже собрались. Отец был крайне возбужден, бугор на его брюках не спадал. Марина хотела устроиться на коленках тут же в коридоре и помочь папе снять напряжение, но тот быстро прошагал на кухню, схватил приготовленные мамой вчера бутерброды и, ласково потрепав доченьку по макушке, сказал:
— Не торопись, доча, будет время в машине. И мама к тебе присоединится, — он подмигнул ей и прошагал к выходу.
— Леша, ты хочешь, чтобы мы обе сделали тебе приятно? — спросила мама, почему-то покраснев.
— Ну конечно! Когда теперь еще я смогу насладиться двойным минетом? — ответил папа уже с порога.
Девочка и ее мама быстро оделись и вышли в приятный мягкий зимний звон. Хотелось бегать и кружиться, валяться в этом белом скрипящем мареве, веселиться, как в последний раз... Впрочем, почему как?
Мариша подумала, что это уж точно последний шанс хорошенько поиграть с папой в снежки. Она быстренько выбежала с дорожки в бок, на клумбу, набрала в свои маленькие ладошки целую пригоршню обжигающего снега, размахнулась, как следует прицелилась и зарядила комком холода прямо в папину широкую спину в момент, когда он уже садился во внедорожник.
Папа ахнул от удивления. Он в притворной ярости выбрался из машины и побежал к дочери, чтобы хорошенько помять свою девочку. Но Мариша, звонко смеясь, ловко увернулась от папиного захвата, и игриво швырнула отцу за шиворот очередную порцию снега. Папа взвыл и принялся сам лепить здоровенный снежок.
— Теперь тебе точно не поздоровиться! — торжествующе прокричал он, прицеливаясь.
— Ааа, мама, спаси! — Мариша побежала к Кате, своей маме. Девчонки скрылись за ближайшим сугробом и принялись оттуда обстреливать Алексея. Весь в снегу, он изо всех сил пытался достать до Кати с Марины, но ничего не выходило. Тогда папа решился на обходной маневр. Ловко обойдя сугроб с фланга, он тщательно прицелился и смачно зарядил прямо в кудряшки своей жены. Катя взвизгнула от неожиданности, и они с Мариной предприняли попытку контратаковать, которая закончилась переменным успехом...
Вдоволь наигравшись в снежки, они, уставшие и запыхавшиеся, но счастливые, стояли возле машины и вытряхивали снег из рукавов и капюшонов. Раскрасневшееся личико Мариши выражало полный восторг.
— Ну ладно, мы и так уже задержались. Запрыгивайте, — сказал папа, садясь за руль.
— Чур я возле папы! — Мариша подняла руку, как в школе. Смеясь, Катя уступила дочери.
Недолго раздумывая, девочка сняла верхнюю одежду и осталась в одной шелковой блузке и чёрной юбке. В машине был климат-контроль, и поэтому довольно тепло, да еще вдобавок занятие, которым Мариша собиралась коротать время в дороге, едва ли способствовало понижению температуры в салоне.
Мариночка поправила свою коротенькую юбочку, чтобы не выглядывали трусики. Это абсолютно не вязалось с тем, что она собиралась сейчас делать, но она не могла заставить себя ласкать папу, выставляя на обозрение свои прелести, пусть даже увидеть их сейчас могла лишь мама, да и то в оконном отражении.
Папа завел двигатель и тронулся. Мариша восприняла это как сигнал к действию. Разумеется, она помнила, что папа хотел насладиться ее ротиком одновременно с маминым, но девочка пока не придумала, как это реализовать. На переднем сиденьи было слишком мало места. Им бы следовало позаботиться о стороннем водителе, чтобы они с мамой могли ублажить папу на заднем сиденьи.
Не сказать, чтобы Мариша часто делала минет в машине. Ну случалось пару раз, но так, чтобы водителю — наверное впервые. Курс автоминета изучается только в университете, и там самое страшное — насаживаться ротиком на член, одновременно самой ладошкой крутя руль и следить за дорогой. Очень сложно делать и то, и другое одновременно, парням в этом плане полегче, по крайне мере, если орально ласкают именно их. А вот если речь идет о куни, то дело приобретает кардинально иной оборот.
Но тут, несмотря на то, что трудностей возникнуть не должно было, внезапно вскрылась одна любопытная деталь. Папа очень остро переживал тот факт, что Марина скорее всего в последний раз касается своим юрким нежным язычком его пениса, поэтому сразу после того, как она раскрыла ширинку и осторожно взяла губками член, Алексей буквально дернулся всем телом, едва удержав машину на дороге.
Марина взмукнула, не выпуская добычу, а мама встревоженно посмотрела на папу.
— Леш, ты выдержишь? Может, лучше остановиться?
— Нет, нет, продолжай, доча... — хрипло выдавил папа, убирая одну руку с руля и прижимая девочку, помогая ей принять поглубже.
Марина замычала и захлюпала, скользя по влажному стволу. Ее губки плотно обхватывали папину плоть, а ладошки мило сжимались в кулачки прямо на коленях отца. Она мерно двигала своей белокурой головкой, не давая члену вырваться на воздух.
Когда Мариша все же с восхитительным чмокающим звуком снялась на секунду с такого родного отцовского члена, она не удержалась и посмотрела вверх, на папино лицо, искаженное гримасой мучительной радости. Увидев эту противоречивую эмоцию, девочка не выдержала и улыбнулась. От этой игривой улыбки на дочкином детском личике папочка словно переключился в режим искрящего удовольствия. Он ахнул, сжал руль руками и, даже без контакта с нежными губками дочери, принялся кончать на ее мордашку.
Мариша едва успела зажмуриться и шире открыть ротик, но все равно часть белесых капелек угодила не на щечки и носик девочки, а на обивку кресел в салоне, приборную панель и руль. Марина потом долго пальчиками убирала остатки папиного сока любви, отправляя их себе в ротик. Разумеется, мама помогала ей в этом. Увы, сделать двойной минет в машине им так и не удалось, а останавливаться было нельзя — время поджимало, утренник вот-вот должен был начаться.
Они вбежали с черного хода, чтобы сразу попасть за кулисы. Там мама быстренько поправила прическу дочери, которая растрепалась после минета. Директор школы всплеснул руками и обрадованно поцеловал и Маришу, и ее маму, не забыв в процессе поцелуя хорошенько помять очаровательные груди девочек.
Мероприятие было очень важным с точки зрения воспитания подрастающего поколения — подобные ежегодные публичные казни были введены примерно сто лет назад, и они серьезно снизили проявления буллинга в младшей школе. Вместо того, чтобы мучить друг друга, школьники теперь грезили о мучениях, которым они подвергнут симпатичную старшеклассницу на новогоднем празднике.
Кроме того, воспитательное значение утренника усиливалось тем, что право мучить девочку получали только лучшие ученики, в результате средняя успеваемость в начальной школе также выросла после введения такой традиции на постоянной основе.
Мимо Маши прошло две девочки из младших классов, "одетые" в одну лишь красную ленту, завязанную на них бантиком на животах, и проходяшую крест накрест между их ножек и шейками, и вокруг их талий - в остальном же девочки были совершенно голенькими, даже без трусиков.
Маша знала, что перед главной казнью вечера бывает сцена-разогрева зала с подарком младшеклассниц старшеклассникам, но не знала выбранных девочек лично.
- Эй, девочки, как настроение?) - весело спросила у них Маша.
- Ой, всё классно!! - хором рассмеялись девочки в бантах, вместо одежды. - Мы уже подглядели, кого выбрали из старшеклассников! ;)
- И как они вам? - хмыкнула Маша.
- Офигенные!) Там будут наши любимые парни из выпускного класса, Серж и Антон! И ещё двое из 10 класса, мы их не знаем, но один из них очень симпатичный) - прощебетали девчонки.
- А программу вечера вам уже сказали? - поинтересовалась Маша, находящаяся в незнании относительно того, что и как с ней будут делать мальчишки.
- Ну... - девочки переглянулись, - вообще это против правил, но за возможность попробовать на нас предстоящую сцену прямо в раздевалке, мы уговорили Антона нам рассказать всё заране... - закатила глазки одна из бантиков.
- И? - заинтересованно полюбопытствовала Маша.
Девочки переглянулись и покраснели:
- Парни будут трахать нас своими бейсбольными битами, они ж члены сборной команды школы! И отпустят только тогда, когда каждая из их бит оттрахает каждую из нас обеими сторонами в обе дырочки хотя бы по минуте... - девочки задумчиво переглянулись. - Нам сказали, что нас продолжат трахать, даже если одна из нас или обе потеряют сознание, но делать это будут без травмирования наших тел, так что нам ничего не грозит, кроме горячего изнасилования битами!)
- Ох, ну тогда хорошо кайфануть! - пожелала Маша девочкам, и те побежали на сцену.
Происходящее на сцене она само сабой не увидела, но наконец через час по громкоговорителю объявили её имя на выход! Мариша дико волновалась. У нее всегда была боязнь сцены и вот сейчас настало время перебороть себя в последний раз. Глубоко вздохнув, девочка вышла из-за кулис. По сценарию, сейчас она должна была разуться, а потом снять с себя одежду и позволить младшим классам вдоволь поиграть.
Дети уже стояли возле сцены, по три мальчика от класса — всего около двадцати человек. Они держали в руках празднично украшенные разноцветными бантиками и дождиком орудия пыток — ножницы, биты, бензопилы, домкраты, молотки, ножи и даже небольшие детские кувалды.
Мариша застыла в предвкушении, как вдруг увидела, что директор подает ей знаки из-за кулис. Только через минуту до нее дошло, что нужно следовать сценарию. Заиграла мелодичная музыка. Девочка наклонилась и стянула с себя туфельки, а потом и носочки. Последней она сняла блузочку, обнажив грудь. Оставшись босиком, Мариша почувствовала ступнями гладкий дощатый настил сцены и бросила украдкой взгляд в зрительный зал. Мужчины и старшеклассники не скрывали своего удовольствия, одобрительно посвистывая и улюлюкая. А дети у сцены настороженно смотрели на нее, сжимая в потных ладошках свои инструменты.
Затем Мариночка повернулась к зрителям своим очаровательным задиком, наклонилась и принялась стягивать с себя юбочку. Шум в зале усилился. Тогда Марина подняла голову и посмотрела в другую сторону — за кулисами прямо рядом с мерцающей новогодними огнями елкой виднелась небольшая ниша, которую было видно ей и не видно зрителям. В этой нише удобно устроились папа с мамой, мама, разумеется, в коленно-локтевой позе, а папа за ней, совершающий мерные движения тазом. Увидев, что дочка смотрит на них, родители не сговариваясь, показали Марине успокаивающий жест, и продолжили свое занятие.
Мариша снова глубоко вздохнула, выпрямилась, повернулась передом к креслам в зале и положила ручки на трусики. Зал взорвался аплодисментами. Щечки лучшей ученицы школы приняли пунцовый оттенок, когда она пальчиками подцепила резиночку трусиков и кружевная ткань немного оттянулась вниз, обнажая лобок. Зал в восторге требовал еще. Тогда Мариша сперва спустила трусики на бёдра, давая полюбоваться на себя со спущенными трусиками, а стянула их и отбросила подальше, после чего совершенно обнаженной посмотрела на детей, в нетерпении стоявших у сцены.
Они ждали отмашки директора, и, когда тот наконец, махнул рукой, чинно поднялись по ступенькам к центру сцены, где и стояла пунцовая от стыда Мариша, прикрываясь ладошками. Она ожидала, что младшеклассники сразу накинуться на нее, и все закончится быстро, но не тут-то было. Дети с несвойственным для их возраста спокойствием тихо подошли к девочке и уставились на нее немигающими глазами. В их детских взглядах проглядывала радость, любопытство и удивление.
— Привет, — неожиданно сказал один из младшеклассников.
— Здра... здравствуйте... — сдавленно произнесла Марина.
— А ты знаешь, что твоя пися бестит?) — подмигнул ей мальчик.
Зал тут же зааплодировал - всем понравилось, что Марина потекла ещё до выступления.
— Ддда... — Марина ощутимо покраснела, она не думала, что кто-то в полутьме зала заметит, что она мокрая, как Ниагара.
— Значит ты шлюха?) — улыбнулся мальчик. - Тебя надо наказать, плохая девочка!...
Один из мальчиков наконец решился. Он спрятал биту, перевязанную розовой ленточкой, за спину, шагнул к ней и коснулся шелковистой нежной кожи на бедре девушки. Зал затих, стояла абсолютно мертвая тишина, в которой внезапно раздался тихий вскрик, когда другой мальчик несмело ткнул ее ножом.
- Напоминаю! - в громкоговорителе раздался голос директора, - Не торопитесь, мальчики! Мариночка должна доставить всем сегодня максимальное наслаждение, прежде чем покинет нашу школу!
Нож мальчика воткнулся в попку Маришки совсем чуть-чуть, на несколько миллиметров, но по атласной коже девочки тихонечко побежала первая струйка кровки.
- Марина, повернись пожалуйста к залу попкой - первую кровь все хотят увидеть и сфотографировать на память! ;) - сделал замечание громкоговоритель голосом директора, в котором наметилось явное придыхание.
Марина согласно кивнула и повернулась. Она помнила семейные фото, которые ей показывала подружка - её сестра когда то была выбрана на точно таком же празднике и родители бережно хранят её фотографию, на которой девочка стоит на коленях на сцене, а два мальчика справа и слева неумело пытаются отрезать ей соски плохо заточенными перочинными ножами. Это было красиво!
Тут мальчик с битой, перевязанной розовой ленточкой, размахнулся и ударил её прямо по ранке! От неожиданности Марина чуть не упала, но удержалась на ногах. Мальчик был из младших классов и на сильный удар у него не хватило силёнок, но хлопок по голой попке вышел смачный - кровь брызнула из ранки, забрызгав биту и попку, а на месте удара стал наливаться синяк. Родители в зале одобрительно похлопали.
Однако затем мальчик всех удивил, поставив биту вертикально между ног Маришки, рукояткой вверх и тонким голоском, пытающим изобразить грозность, прокричал:
- А ну садись на неё, сучка!
В зале стали не выдерживать нервы у некоторых родителей - отцы стали расстёгивать ширинки, чтобы получить возможность поглаживать собственные пенисы, а матери задирать юбки и смущённо лезть себе между ног.
- Молодец! - произнёс громкоговоритель голосом прерываемым частым дыханием, - За анатомию получаешь 5 за полугодие!
Маринка бросила взгляд вниз. Рукоять биты была утолщённой, но потом вновь шло сужение - уф, вроде должно вполне нормально влезть в киску. Девочка присела, жадные руки мальчишек тут же полезли ей в киску и больно развели в сторонки половые губки - поэтому рукоятка биты вошла в её лоно как по маслу... Стоп! Да она же и впрямь смазана маслом, догадалась Маришка! Вот же выдумщик мелкий... Марина опустилась до полуприсяда, впуская биту себе во влагалище и тут поняла, что у неё начинают болеть ноги и она так долго не простоит! Но мальчики давили на плечи, не разрешая ей подниматься. Ноги уже дрожали и до Маришки стало доходить, что сейчас произойдёт - когда мускулы ног откажут, она просто сядет на биту всем своим весом!
В зале защёлкали вспышки фотоаппаратов - родителям явно понравилась картина дрожащей, как лепесток, девочки.
Тут Марина вдруг почувствовала, что мальчики спереди начали трогать её киску и клитор, утоляя своё любопытство до девичьей обнажённой плоти, и это начало чертовски заводить! Как будто бы поняв её реакцию, мальчишки удвоили усилия - один из них стал щлёпать по писечке, а второй обильно плюнул на клитор и стал его теребить, что есть силы.
Вкупе с битой в вагине это неминуемо принесло свои плоды - бурный оргазм ударил по мозгам Маришки с такой силой, что мускулы ног наконец не выдержали, и она рухнула прямо на торчащую биту, вгоняя её в глубины матки!!! Дикий девчоночий крик взлетел под потолок зала и утонул в диких аплодисментах. Сперва, за оргазмом, боль от удара рукояти биты о матку показалась терпипой, но как только адреналин начал спадать - она поняла, что у неё внутри что-то порвалось!
Маринка бы упала, но мальчишки сбоков крепко поддержали её, не позволив отклониться от вертикали. Да и биту её владелец держал на удивление крепко. Бросив взгляд вниз на торчащую из неё биту, Маришка увидела худшее - по бите весьма бодренько текла кровь. Её кровь!
- Браво, мальчики! - жадно разлетелся голос из громкоговорителя, - Я давно не видел на наших праздниках, чтобы девочке так чётко и быстро порвали матку!! Подержите её пока в такой позе пожалуйста, дайте мне додрочить!))
- А сейчас будет только интереснее, господин директор! - звонко проговорил мальчик, который первый воткнул ножик в Маришку. Двое пацанов его подсадили и мальчишка уселся на шею Маришке, как маленький мальчик катается на шее своей мамы!!! Вот только весил мальчик отнюдь не как маленький...
Зал восторженно взвыл, догадавшись, что сейчас будет.
Маришка в ужасе почувствовала, как её коленки начали сгибаться сильнее - а значит она стала опускаться на биту ещё глубже!!! Сильная боль бомбой разорвалась внутри её паха и живота - Маришка поняла, что бита только что прорвала её матку насквозь, и только толстая часть биты ещё сдерживает её дальнейшее погружение в животик, банально не влезая в небольшую и тесную вагину девочки!
- Как же это великолепно!!! - закричал громкоговоритель и все поняли, что директор кончает. - Мариночка, я никогда не кончал так сильно, как сейчас на тебя! Ты наша лучшая ученица!
Маришка сквозь слёзы прокричала - спасибо директор - понимая, что скоро сил на крик уже не останется, а ей хотелось бы, чтобы её родители услышали её голос в последний раз.
Тут Марина почувствовала, как чьи то мокрые от слюны пальцы полезли ей в попку! Ну вот, добрались и до туда, подумала Марина. А ещё один мальчик вышел у неё из-за спины и показал всем... паяльник с надетым на него красивым розовым бантом!!!
- Молодцы!!! - раздались по залу крики родителей, - Нам за вас не стыдно! Не то, что в прошлом году была, скукотища!
Маришка сразу поняла, ДЛЯ ЧЕГО предназначается ей паяльник, но к её удивлению его не стали тут же засовывать ей в попочку. Сперва мальчики стали подходить к Маринке, которую развернули боком к залу, по одному со спины и совать ей в попку кое что повкуснее - свои члены!!! Каждая фрикция мальчишек, пусть и у них и были ещё очень тонкие члены, рвала болью её пах и создавала ощущение, что вот сейчас то точно половые губы не выдержат и бита пронзит её животик насквозь... Но к счастью бита намертво застряла и дальше не двигалась, а лишь мучила где то внутри Маришки её маточку.
И только когда все мальчики кончили в неё, а на это потребовалось почти 20 минут, Маришка почувствовала, что в её попку проникает что-то очень холодное и металлическое... паяльник, дошло до неё!
- Ты была хорошей сучкой и доставила нам большое удовольствие! - подходили к ней мальчики и благодарили, целуя в губы, прощаясь со своей жертвой.
- Я рада, что вам понравилось! - каждому шептала в ответ обессиленная Маринка и старалась взасос поцеловать в ответ.
Одному из мальчиков это настолько понравилось, что он вернулся вновь и Маришка увидела в его руках... медицинские ножницы! О нет, подумала она!
- Язычок у тебя очень ласковый, хочу сохранить на память, пока от тебя одни ошмётки не остались - заспиртую его и буду время от времени доставать, чтобы подрочить себе им! - погладил её по заплаканным щекам мальчик. - Высунь!
Маришка зажмурила глаза и послушно высунула язык, стараясь сделать это посильнее, чтобы мальчику было удобнее и быстрее сделать, что он хочет.
Мощная боль на мгновенье вырубила Мариночку, а когда та очнулась, то увидела свой язычок, бережно зажатый в потных ладошках мальчика! Вновь защёлкали вспышки фотоаппаратов, стараясь сохранить на память этот трогательный момент - мальчик целует отрезанный язык понравившейся ему девочки у неё на глазах!
- Мы включили паяльник!) - любезно проинформировал её мальчик, сделавший её первую ритуальную рану ножиком. - Но ему требуется время, чтобы разогреться, а чтобы потом тебе было не так больно мы тут обсудили и решили, что сделать боль от жарящейся инзнутри попки менее заметной поможет тебе другая боль, в твоих сисечках... они такие упругие и плотненькие, а твои соски сейчас стоят, как у дикой шлюхи, ты бы видела!)
Маришка и сама поняла, что вот-вот кончит и очень сильно, и одновременно поняв, что жить ей осталось совсем немного, от страха бурно описалась! Она ещё различала вспышки фотоаппаратов, спешащие зафиксировать это вкусное зрелище (чтобы потом на него подрочить конечно же), когда бурный оргазм накрыл её - и прямо во время оргазма она поняла, что мальчики как и обещали начали отрезать ей сисечки!!!
Когда сквозь океан боли Маришка наконец увидела одну из своих окровавленных красивых сисечек в ручках торжествующего от трофея мальчика (и ведь тоже заспиртует, гад, чтобы дрочить ей потом!), она почувствовала нарастающий жар в своей попке - паяльник нагрелся! Неужели она начала жариться!!!
Однако Маришку спасло от зажаривания то, что и другие мальчики, увидев двух счастливцев с отрезанными сисечками, захотели тоже сделать с девочкой что-то лично, а не просто смотреть. Толкаясь и пихаясь, они стали рваться к телу девочки.
Они начали не спеша, сперва даже почти не оставляя следов — несильные тычки битой и молотком, царапины от ножниц, мальчик с бензопилой пока не завел ее, а лишь провел зазубренным краешком по животику, оставив небольшое покраснение.
Потом интенсивность усилилась. Тычки стали сильнее, один из ударов свалил ее с ног, окончательно разворотив рукояткой вставленной биты матку, но вырвав из попки паяльник, ещё не успевший нагреться до стадии прижаривания — по щекам девочки потекли слезы. Сил на крик уже не было.
Заработала бензопила, полетели в стороны ошметки плоти - обе ножки Марины отвалились от девочки пониже писечки... Марина истошно закричала, а двое учеников, забравшихся на сцену последними, уже надрачивали свои члены, примериваясь хорошенько оттрахать её в относительно целенькую попочку, пока она ещё жива... Новый год обещал быть жарким!
Остался ещё один рассказ из этого цикла, заключительный, на этот раз по мотивам знаменитого цикла рассказов об Трине и Кристине (не по какому то конкретному рассказу, а в целом по мотивам цикла, отдавая дань памяти этому знаменитому циклу). Сам рассказ давно готов, но вот иллюстрировать его нечем (трудно подобрать арт для столь специфической темы, как ресторан "Полакомись мной и точка!" :) , чтобы он хоть как то оставался в одном ключе на весь рассказ), поэтому следующим рассказом возможно будет опубликован уже один из моих рассказов, не имеющий никакого отношения к произведениям других авторов.
Секретные Истории Традиционно (СИ) Oral (СИ) Романтика (СИ) секретные разделы
Выигрыш
На город опускалась зимняя ночь. С легким морозцем и снегом, падающим тихо и таинственно. Город жил, шумел и сверкал огнями в преддверии праздничных новогодних дней.
Настя смотрела в окно и улыбалась своим мыслям. Первый раз за свои девятнадцать лет она влюбилась. Все признаки влюбленности были на лицо. С нетерпением ожидала его звонков, все время думала про него, вспоминая глаза, слова, обращенные к ней и то, как они познакомились. Он помог ей сойти с троллейбуса на скользкую мостовую, галантно подав руку. Проводив до дома, пригласил на свидание. И вот почти уже месяц они встречались с ним почти каждый день. Её подкупала его корректность в их отношениях, он не был навязчив. Дарил мелкие безделушки, что радуют девушек, всегда провожал до подъезда, целовал целомудренно в щечку и уходил в никуда. А на днях Алексей (так его звали) познакомился с её строгими родителями и сумел расположить к себе отца, оказавшись хорошим собеседником, заядлым рыбаком и компанейским парнем. Мать покорил букетом темно-бордовых роз, коробкой конфет и галантным поцелуем руки. Родители им были впечатлены и разрешили справить Новый год вместе с ним сначала в ресторане, а потом провести три-четыре дня на его даче за городом. Он сразу предупредил, что там связи нет, но дал все координаты нахождения этого коттеджа.
Настя с нетерпением ждала праздника. Как же! В первый раз она пойдет со своим парнем! Она перерыла весь гардероб, пытаясь найти то, в чем она поразит его. Но не найдя ничего достойного загрустила. Отец, узнав причину грусти и легких девичьих слез, предложил пойти и купить что-то специально для праздника. Настя с матерью подобрали в бутике под цвет её глаз зеленое вечернее платье, которое переливалось в зависимости от освещения, с длинным замком во всю спину, от шеи до бедер.
И вот наступил этот волнующий для неё день. С раннего утра Настя пребывала в возбуждении и предвкушении необычного приключения. Истомившись нетерпением за день, она успела сделать высокую прическу, уложив свои рыжие волосы и выпустив несколько легкомысленных кудряшек, сделала макияж, собрала сумку на несколько дней, сложив запасное бельё, чулочки, косметику и всякую женскую мелочь, что могла пригодиться в эти дни. Собравшись и одевшись полностью, она ещё два часа слонялась по квартире в томительном ожидании, придирчиво рассматривая себя в зеркало и изредка в волнении поправляя чулочки.
Алексей подъехал в точно назначенное время, поднялся за ней в квартиру и поздравил родителей. Отцу подарил серебряный портсигар, а матери вазочку из богемского стекла. Он ещё в свой прошлый приход заметил, что она собирает такие вещи. Оглядев беглым взглядом девушку, наклонился и тихонько произнёс: «Ты, бесподобна!» Настя зарделась и заторопилась к выходу.
По дороге Алексей рассказал, что новый год они встретят в казино, а потом утром отправятся к нему на дачу. Такси подвезло их к роскошному зданию, ярко освещенному и украшенному при входе огромной ёлкой.
Войдя в зал, Настя растерялась от праздничности убранства и большого количества народа, постоянно перемещающегося в разных направлениях. В глазах зарябило от вечерних платьев, мужских костюмов. Кто-то приветливо махнул им рукой, приглашая за столик, и Алексей, взяв её мягко за талию, повел к нему. Компания была в принципе знакома. Это были его друзья Александр и Петр со своими девушками, и незнакомый парень с наглыми глазами, которого представили как Стаса.
Программа была сногосшибательной, еда изысканной. Девушки пили шампанское, а парни потягивали коньячок. Девчонки веселились и танцевали от души, участвовали в конкурсах, а парни затеяли игру в карты. Под утро уставшие девушки запросились домой и парни, вызвав такси, отправили их. Только Настя в ожидании Алексея осталась в их компании. Она села на один из диванчиков и видимо задремала, потому что очнулась от громкого голоса диджея, объявлявшего белый танец. Она взглянула в сторону Алексея и не узнала его. Он сидел мрачный, сдавал карты и пил коньяк уже из горла большими глотками. Но вот игра закончилась, и он поднялся,
пошатываясь из-за стола. Настя поспешила к нему, но Алексей поднял на неё пьяные глаза
«Ты - остаешься! Я тебя проиграл!» - жестко проговорил он сквозь зубы.
Настя замерла в недоумении, теребя цепочку на шее тонкими пальчиками, а он развернулся и вышел из зала. Стас ухмыльнулся и дернул сильно её за руку, заставляя сесть на стул. Настя нервно полезла в сумочку за телефоном, но не успела даже набрать номер, Стас выхватил телефон и выключил его, положив в свой карман.
Парни оглядывали её с пьяным вожделением, откинувшись на спинки стульев и продолжая пить. Страх заметался в глазах Насти.
«А что, - вдруг проговорил Стас, нагло положив руку на её дрожащее колено, - давайте разыграем девочку, кому из нас она достанется?»
Настя, парализованная ужасом, не могла сдвинуться с места. Они снова сдали карты, и игра началась. Теперь Настя внимательно следила за играющими. «Только бы не Стас», — билась мысль в её голове. Его она панически боялась. Он проиграл, и она вздохнула с облегчением, но он тут же заявил о своем праве отыграться. Игра продолжилась, и он всё же выиграл, пьяно улыбаясь и подшучивая над партнерами. Александр и Петр поднялись, и, пожелав приятных праздников, вышли из зала, договорившись со Стасом созвониться.
Он вызвал такси и до его приезда, нагло рассматривал свою добычу, слегка приподнял подол платья, провел рукой от щиколотки почти до бедра, как бы оценивая ножки девушки. Из зала он вывел её, крепко держа за руку, не дав надеть шубку, и только накинув на её плечи. В машине он сел на переднее сиденье и назвал шоферу адрес.
Машина ехала долго, как оказалось, они выехали за город и неслись по пустому шоссе. Примерно через час машина остановилась перед небольшим двухэтажным загородным домом с темными окнами, зарешеченными на первом этаже. Стас расплатился и помог Насте выйти из машины. Они вместе поднялись на высокое крыльцо, он открыл дверь ключом и, войдя, запер её на хитроумный замок.
«Проходи», - он открыл одну из дверей, приглашая в комнату с большим красивым электрокамином.
Пройдя в глубину комнаты, он включил камин и, открыв бар, наполненный различным спиртным, спросил, что она будет пить. Настя отрицательно помотала головой и не сдвинулась с места, оставшись у порога. Он подошел к ней с бокалом в руке и, глядя в глаза, провел рукой по щеке, словно пробуя на ощупь бархат кожи. Настя резко дернула головой, отстраняясь от его руки. Тогда Стас схватил девушку за плечо и ткнул бокал в лицо, приказав:
«ПЕЙ!»
Лишь несколько секунд понадобилось девушке, чтобы принять решение. Она выхватила бокал из его руки и залпом выпила его. Огнем спиртное обожгло глотку, вызывая нестерпимый кашель.
«ОГО!» - Стас приподнял одну бровь и поспешил налить ей воды из красивого графина, стоящего на камине.
Улыбаясь, он смотрел как она пила большими глотками прямо из горловины, пытаясь унять кашель. Потом отошел к бару и налил ещё по бокалу и молча протянул ей. Она упала в кресло возле двери и небольшими глотками стала пить обжигающую жидкость, запивая водой и закусывая конфетами, лежащими рядом на небольшом стеклянном столике. А потом они пили спиртное, разговаривали обо всем и ни о чем. Стас оказался неплохим собеседником, подкованным в разных областях. Настя не заметила, когда она отключилась, и как это произошло.
Проснулась она на широкой кровати от яркого солнца, бившего ей в глаза из-за неприкрытой шторы. Она попыталась приподняться, но боль тисками сжала голову, заставив откинуться на подушку. Тошнота подступила к самому горлу. Ужасно хотелось пить, но она не могла пошевелиться. Полежав немного, она справилась с тошнотой и приподнялась, оперевшись спиной на спинку кровати. Мутными глазами обвела большую красивую комнату. По всей комнате в беспорядке было раскидано её бельё, на одном кресле лежал один чулочек, а на спинке кровати-другой. Пить хотелось нестерпимо.
Словно услышав её мысли, дверь приоткрылась, и на пороге показался Стас в одних плавках, с графином. Налил воды и протянул ей полный стакан. Она залпом выпила воду и снова откинулась на подушку, тихо застонав. Тело её не слушалось, руки дрожали, да и вообще всё внутри дрожало и не хотело двигаться совершенно. Стас молча смотрел на её бледное лицо, как бы принимая решение. Затем решительно откинул одеяло, подхватил её на руки и понес в ванную, которая находилась тут же за стеклянной дверью. Он поставил её в белоснежную ванну и включил теплую воду. Нисколько не смущаясь, он скинул плавки и залез к ней. Она рассматривала его крепкое и сильное тело, не решаясь опустить глаза вниз. Но любопытство побороло смущение, и она украдкой глянула вниз... и... не смогла оторвать глаз от ровного, гладкого, красивого члена, поднимающегося под её взглядом. Она поймала его насмешливый взгляд и быстро закрыла глаза.
Стас в это время намылил гелем мягкую мочалку и провел ею по плечам Насти, по рукам. Она замерла. Он посмотрел на неё, бросил мочалку и стал мылить её тело руками. Нежно обвел грудь, слегка сжал её, мыльными пальцами лаская и сжимая сосок. Тот послушно затвердел под его пальцами. Настя закусила губу, боясь даже вздохом вспугнуть непонятное чувство, которое зарождалось в её животе. Стас нежно обмыл её тело руками, затем стал намыливать свой уже твердый ствол. Настя широко раскрытыми глазами, уже не стесняясь, следила за его движениями, по которым стало понятно что он уже не моего его, а откровенно мастурбирует. Когда он смыл мыло, то стала видна его возбужденная, красная, блестящая головка и вены, пульсирующие под его пальцами на члене. Одной рукой Стас взял её за затылок и слегка нажал... Настя, удивленно и непонимающе посмотрела на него. Немного, насколько позволяла мокрая ванна, отступила от него. Раздражение заплескалось в его глазах. Как он хотел это нежное и податливое тело!!! Он развернул её спиной к себе и, намылив руки, стал мыть спину, опускаясь всё ниже. Тело её подрагивало, выдавая желание. Но Настя молчала и стояла, оперевшись руками на стенку. Он приблизился к ней, слегка раздвинув её ноги своей ногой, и ладошкой стал мыть упругие губки, слегка теребя пальцами, проводя по сжимающемуся под его пальцами входу, нежно лаская подрагивающую бусинку. Пальцы заскользили в её обильной смазке. Не выдержав больше, Стас наклонил её ниже, так, что руки Насти соскользнули на край ванны, и тут же с размаху засадил ей до самого лобка. От резкого вскрика девушки, он замер, чувствуя, как что-то сразу потекло по ногам. Он посмотрел вниз и увидел тонкую струйку крови, расплывавшуюся по мокрой ноге.
«Настюша...» - потрясенно прошептал он, чувствуя, как тело девушки сотрясается от рыданий в его руках.
А она плакала больше от обиды, не от боли, которая постепенно покидала её дрожащее тело, от того, что представляла она этот первый раз не так, не с тем. Разбились её розовые мечты и прекрасном принце на белом коне, который брал бы её нежно и ласково, снимая боль поцелуями. Молча развернув Настю, Стас нежно, подставляя ладони под воду, смыл кровь с её ножек, с маленьких и плотных половых губок, вылез из ванной и мокрый прошлепал в спальню. Вернулся с большой простынёй. Осторожно вытер девушку мягким полотенцем, завернул в простыню и отнес на кровать.
«Я скоро вернусь», — сказал ей вполголоса, быстро оделся и ушёл, закрыв дом на ключ.
Вздрагивая и всхлипывая, Настя забылась тревожным сном. Часа через два она проснулась и почувствовала, что очень голодна. Она достала из сумочки коротенький халатик, одела его и пошла исследовать дом. На первом этаже нашла кухню, открыла огромный холодильник. Холодильник был пуст, только сиротливо лежал засохший кусок сыра. Она вернулась в комнату с камином, залезла с ногами на кресло и включила телевизор, уставившись невидящими глазами в экран, где прыгали и кривлялись артисты, пытаясь развеселить плоскими шутками зрителей.
Вернул её из размышлений шум подъезжающей машины, услышав звук отрывающейся двери, она даже не шевельнулась. Стас вошел в комнату на звук работающего телевизора, в руках у него было два больших пакета и огромный букет алых живых роз. Молча подойдя к ней, он опустился на колени, положив на её подогнутые ножки колючий букет. Настя погладила его по голове и тяжело вздохнула. Он встал, протянул ей руку, они так же молча прошли в кухню, где Стас разобрал пакеты с едой.
Красивая большая кухня освещалась в сумерки двумя изящными свечками. Тихая музыка и мерцание пламени настраивали на романтический лад. Настя молча смотрела в тарелку, не спеша доедая салат и запивая легким вином. Стас весь ужин рассказывал смешные истории, иногда вызывая слабую улыбку на её симпатичном личике. Она слегка вздрогнула, почувствовав его руку на своей, подняла глаза и увидела его карие глаза, прямо перед своими:
«Прости меня»,— столько боли и раскаяния было в этих глазах, что она сразу поверила в искренность его слов.
Потом они ели мороженое, разговаривали на разные темы, пока стрелка часов не перевалила за 2 ночи. Стас остался смотреть телевизор, а Настя поднялась в спальню, скинула халатик и мгновенно заснула.
Её разбудили нежные, острожные поцелуи ног. Она тихонько притаилась под легким одеялом, ощущая, как губы Стаса целуют и балуют каждый пальчик на ноге, медленно продвигаясь все выше. Настя чувствовала как возбуждение охватывает её тело, поднимаясь снизу живота, внутри, словно пустота заполняется чем-то живым, трепещущим, ласкающим и обнимающим. Стас осторожно, но решительно раздвинул её точеные ножки и уверенно лег между ними, вдыхая аромат проснувшегося девичьего тела. Осторожно тронул языком упругие губки, провел по ним несколько раз и удовлетворенно почувствовал как они раскрываются под его языком, открывая путь в долину наслаждения. Слегка приобняв Настёну, он руками крепко взял её за круглую попку, намереваясь не дать ей вырваться в любом случае. Язык заплясал на её уже возбужденных губках, поглаживая их то с нажимом, то легко, порхая, слегка касаясь как крылом бабочки. Настя хотела сжать ножки, но не смогла, желание захлестнуло её, давя все попытки к сопротивлению. И тогда она просто отдалась на волю чувств и ощущений, вцепившись руками в постельное белье. Язык волновал, возбуждал, заставлял приподнимать попку навстречу ему, совершать движения вслед за ним. А он порхал сверху, касался створочек этой чудесной раковины, дразня и сводя с ума. Несколько раз словно случайно, он проникал внутрь её горячего лона, ощупывал стеночки и тут же выскальзывал обратно, словно стеснялся зайти дальше. Настя непроизвольно приподнимала бедра, стараясь сильнее насадиться на него, потому сжимала мышцы в кольцо, упрямо не выпуская его. Но он вновь скользил по губкам, слегка касаясь истекающего нектаром входа в сладкую пещерку. Стас кончиком языка раздвинул небольшие складочки и лизнул нежную возбужденную жемчужинку, напрягшуюся и уже выступающую наружу. Настю словно пронзило током! Она дернулась всем телом и громко застонала, тотчас её руки переместились на его голову, прижимая её крепче. Его язык сразу задвигался сверху вниз по клитору, дразня его. Он больше не задевал чувствительную бусинку, а выписывал пируэты языком на самом клиторе, то посасывал его, то похлопывал языком, то проводил по нему всей поверхностью языка, то мял его губами, то нежно покусывал, то рисовал самым кончиком на нем восьмерки. Всё это он делал не спеша, дразня и возбуждая её все больше. Настя то стонала и вскрикивала, извивалась в его руках, вонзая ногти в его голову и плечи, то подмахивала всем тазом, то пыталась уйти от настойчивого языка, который подчинил её своей воле, глуша и отключая сознание. Сладкая волна наслаждения и бескрайнего удовольствия то накатывала на неё, поднимая к самой вершине, к пику, то вдруг откатывала обратно, не давая сорваться вниз. Настя стонала от сладостного предвкушения, все быстрее двигая бедрами, в нетерпении подставляя истекающее лоно под его язык. Но он не торопился, все сильнее разжигая костер её страсти. В одно из мгновений, тело девушки задергалось сильнее, и он понял, что нашел самую чувствительную точку возле клитора. Несколько раз Стас доводил Настю почти до пика, но прекращал ласку, ведущую к этому, переключаясь на другие не менее чувствительные точки, и только почувствовав, что стоны её стали более требовательными и сексуальными, тело дрожит от желания, а бедра насаживаются на его язычок, только тогда он завел два пальца внутрь мокрого и горячего кратера, а языком исполнил танец «язычка колокольчика», когда кончик языка быстро дрожит и вибрирует в самом центре возбужденного клитора. Судорога прошла по её телу, раз и ещё раз, и ещё... Настя зашлась в крике, извиваясь, вырываясь из его рук, подбрасывая и выгибая тело в сладком, длительном и мощном оргазме. Она словно утонула в этой волшебной волне, накрывшей её с головой, не соображая ничего и царапая красивыми холеными ноготочками постельное бельё, собирая его в кулачки. Он оторвался от неё только, когда она затихла. Осторожно языком слизал нектар с её раскрытой розочки, поцелуями поднялся выше и навис над ней, стоя на руках и глядя в её ошалевшие и восторженные глаза. Его стоящий член чуть подрагивал в нетерпении, разбух и немного побаливал, но он не торопился. Слегка поводил головкой по мокрым губкам, вызывая снова трепетную дрожь её тела, а затем головкой развёл губки и стал медленно и нежно вводить его в жаркую и узкую пещерку. Постепенно углублялся, все дальше, сдерживаясь изо всех сил, чтобы снова не сделать больно. Настя развела ножки шире, давая войти ему полностью. Войдя весь, он замер, словно давая привыкнуть к размеру, ощутить заполненность нежной киски. Продолжая стоять на руках, он начал медленные движения, полностью заводя член, и не вынимая головки на выходе. Движения становились все быстрее и резче, он старался не потерять голову, но узость пещерки, её страстное прерывистое дыхание, стоны сквозь губы подстегивали его, продвигая к концовке. Вдруг она тихонько сжала его головку и он, зарычав, с силой начал входить в неё, с каждым движением мощно врываясь и долбя. Судорога пробежала по телу, член стал сокращаться, освобождаясь от накопившейся спермы, выплескивая её в это гостеприимное и нежное лоно. Как же он был поражен, когда её тело в ответ приподнялось под ним и изогнулось, ногти впились царапая его плечи, а Настя громко застонав снова зашлась в оргазме, коротком, но чувствительном. Руки Стаса дрожали от напряжения, он осторожно вышел из неё, хлюпнув перемешавшимися соками. Лег рядом, прикрыв глаза и успокаивая сбитое дыхание.
Он удивленно открыл глаза, когда пальчики Настеньки заскользили по его груди, а губы нежно поцеловали его.
«Я кушать хочу!» — заявила она, легко соскочила с кровати, накинула халатик и убежала вниз.
Не успел он подняться, как она вернулась с бутербродами и соком на подносе. Она протянула ему стакан, он поймал её маленькую ручку и поцеловал пальчики.
На третий день Настя позвонила домой, сказала, что с ней всё в порядке и она ещё задержится дня на три — четыре. Родители не возражали. В итоге прошла неделя. За эти дни они освоили все комнаты и места мало-мальски подходящие для секса. Настя оказалась очень страстной девочкой и хорошей ученицей. Они освоили все места и позы, какие только знал Стас, и какие могли придумать сами. Единственное, о чём он никак не решался попросить её — это минет. Накануне её отъезда домой, он съездил за продуктами для прощального ужина и вручил ей небольшую коробочку с обручальным колечком. Девушка открыла коробочку, в задумчивости постояла немного.
«Я тебя не тороплю, — произнёс огорченно Стас, — пусть она стоит на камине. Если ты возьмёшь её, я пойму, что ты приняла моё предложение». Он поставил коробочку на камин.
Наутро легкие движения разбудили его, он почувствовал Настины пальчики на своём утреннем стояке. Чуть приоткрыв глаза, и продолжая притворяться спящим, он стал наблюдать за ней. Девушка слегка пробежалась пальчиками снизу вверх и обратно, потом погладила ладошкой. Член послушно дернулся несколько раз за её рукой. Она тихонько засмеялась и продолжила исследование. Стас сходил с ума от этих робких, нерешительных и изучающих прикосновений. Его жутко заводила неопытность, неловкость движений, её любопытность и мания исследования. Она так увлеклась изучением, что не увидела, как он полностью открыл глаза и наблюдает за ней. Головка члена разбухла и тихонько пульсировала, всё больше наливаясь в её неумелых пальчиках. Она сомкнула пальцы в колечко на податливой кожице и неловко попыталась подрочить. Стас вздрогнул от неприятного ощущения, которое слилось в наслаждение и принесло непонятное чувство, приводящее его в смятение и усиливая и без того, сильное возбуждение. Дырочка на головке открылась и клейкая смазка тягучей каплей медленно поползла по стволу. Настя держала головку в кольце пальчиков и заинтересовано смотрела на эту прозрачную каплю, вдруг она наклонилась и кончиком языка быстро слизнула её. От неожиданности и кайфа у Стаса сорвался короткий рык, но девушка не обратила на него внимания, занятая своими мыслями и ощущениями. Было видно по её довольному лицу, что вкус ей понравился. Бесцеремонно раздвинув его ноги, она уселась между ними и захватила головку горячими, нежными, полненькими губками, посасывая её, облизывая языком, доставая и разглядывая периодически, словно удивляясь сама себе. Стас слегка выгибался навстречу её губам, сдерживаясь, чтобы не начать самому движения в её прекрасном ротике и не втолкнуть его полностью, по самые яйца. А Настя продолжала свою игру с возбужденным и стоящим как металлический кол, членом. То лаская его языком, то засасывая, то снова отпуская и дроча пальчиками, несколько раз она облизала и сжавшиеся яички. Потом ей пришла в голову какая-то мысль. Настя замерла с открытым ротиком, затем стала медленно погружать, разбухший и подрагивающий ствол, в мокрую и жаркую глубину. Стас ощущал головкой скольжение по стенке горла, он вошел весь. Настя сглотнула, зажав головку горлом. Тут парень не выдержал: в несколько глубоких толчков он достиг апогея, и в последний миг попытался вытащить сокращающийся от спазмов ствол из её врат удовольствия, но она не дала, зажав головку губами и продолжая сосать её. Взрыв произошёл у неё во рту, но она проглотила все и продолжала сосать, как бы выдаивая всё до последней капли. Он осторожно взял её за голову и словно снял с обмякшего члена, нежно поцеловал губы, ощущая вкус своего семени на её губах.
«Я люблю тебя,» — тихо прошептала она. «Что? Что ты сказала??» — не веря своим ушам переспросил он, но Настя хитро глянула на него своими зелеными кошачьими глазами и заявила, что пора завтракать и возвращаться в общество.
Пока они завтракали, Стас вызвал машину. Настенька собрала все свои вещички, накинула шубку и выпорхнула на улицу. Он проводил её до самого дома, хотел подняться вместе с ней и познакомиться с родителями, но она не разрешила, сказав, что позвонит.
Вернувшись на дачу Стас два дня слонялся в тоске по пустым комнатам, изредка взглядывая на коробочку, так и оставшуюся на камине, на третий день он напился в тоске, воспоминания его мучили. Он понял, что полюбил эту девушку так, как никогда и никого не любил. Психанув, он схватил коробочку, и решил закинуть колечко куда-нибудь подальше. Но, распахнув её, он увидел, что она пуста.
Не медля больше не минуты, он выскочил на улицу и, поймав соседа, уговорил увезти его в город. Ему повезло, в её подъезд как раз входила соседка, которая подсказала её номер квартиры. Дрожащей рукой он надавил на звонок. Дверь открыла миловидная женщина с такими же красивыми зелеными кошачьими глазами (мать, понял он). Тут же послышались тяжелые шаги и в прихожую вышел отец.
«Я пришел просить руки вашей дочери!» — твердо произнес Стас. Глаза матери стали круглыми, а отец только крякнул от удивления. В это время в прихожую выпорхнула и Настя. По тому, как загорелись её глаза, и румянец залил лицо, Стас понял как она рада ему.
«Мама, папа, вот мой Стас!» — радостно сообщила она, затаскивая его в комнату. На её правой руке поблескивало его колечко.
Потом был долгий ужин знакомства с родителями, выяснение обстоятельств знакомства правда некоторые из них они скрыли.
