Удачная командировка
Новость о предстоящей недельной командировке я воспринял с энтузиазмом несмотря на то, что ехать предстояло в небольшой провинциальный городок, построенный для персонала некогда известного на весь союз завода. Такого рода города представлялись мне скоплением бесцветных многоэтажных панелек, вперемешку с огражденными колючей проволокой промышленными блоками и складскими пустырями. В дополнение ко всему, на дворе стоял ранний ноябрь. Его способность высасывать краски из всего живого вводила меня зачастую в меланхолическую тоску по прошедшим солнечным дням. Энтузиазм же мой был вызван компанией, в которой мне предстояло посетить этот призрачный памятник социалистического строительства. Молодая сотрудница из соседнего отдела, едва проработавшая у нас два месяца после выпуска из университета, должна была ехать со мной для осмотра объекта как на свое первое серьезное испытание. Я же, имевший стаж работы в 5 лет и выросший к 26 годам до должности начальника отдела, должен был играть при ней роль строгого экзаменатора, что вызывало у меня улыбку, так как за эти два месяца мы успели познакомиться достаточно близко и даже сдружиться. Ехать с нами также должна была заместитель генерального директора, девушка 33 лет от роду, веселая и общительная. Фигура ее, в отличие от молоденькой Оли, не была столь идеальной, хотя что-то в ее внешности всегда манило мужчин, как мух на сладкое. Что же касается меня, то наиболее привлекательной в ее внешности я находил ее попу. Круглая и выпуклая, она смотрелась восхитительно как в брюках, так и в юбках. Из-за ее любви носить в основном именно юбки немало мужчин свернули себе шею в тщетных попытках угадать, надеты на ней колготки или чулки. К слову, ножки ее были тоже на зависть многим девушкам; ровненькие и крепкие, со слегка очерченными мышцами икр и гладенькой кожей. Все это придавало ей сходства с молодой кобылкой, укрощением которой гордился бы любой мужчина. Она была разведенной, я ума не мог приложить, почему она до сих пор не нашла себе молодого человека. С её обаянием достаточно было просто вильнуть бедрами, и все кавалеры оказывались плененные ее формами.
По приезду в город нас врасплох застигло резкое похолодание. Неподготовленные, мы осматривали объект в легеньких курточках, которые не могли защитить от свирепствовавшего холодного ветра. Сильный дождь, поливший к концу дня и превратившийся вскоре в снег, напрочь отбил желание сновать под открытым небом.
Зайдя наконец после трудового дня в номер гостиницы и скинув с себя промокшие ботинки, я раздвинул шторы и уставился в окно. Мощные порывы ветра расшатывали оголенные ветки деревьев и били в окна мелкой крупой из снега и льдинок, заставляя ценить и радоваться теплу и уюту защищенного от ненастья гостиничного номера. Подумав про себя, что в ту минуту мне меньше всего хотелось бы вновь оказаться на улице под беспощадными ударами метели, я зашел в ванную комнату и открыл горячую воду в душе. Скинув одежду, я зашел в кабинку и попал в плен согревающих и умиротворяющих струй парящейся воды. От шеи вниз побежали, устремляясь к расслабленному члену, мурашки по коже. Только тогда я вспомнил, что вот уже пять дней находился на сухом пайке, вытесняя из своей головы фантазии о девушках заботами о работе. После этой мысли словно по сигналу кровь начала приливать в член, быстрыми толчками заставляя его увеличиваться и удлиняться. Я наблюдал, как широкие струи воды бегут вниз по животу, исчезая в подстриженных волосках, и появляясь из них единым, мощным потоком, текущим далее вдоль пульсирующей вены, моего расслабленного члена, щекоча в конце своего пути наполовину обнаженную головку. По мере того, как член набирал силы, головка открывалась все больше и больше. Когда член принял свои максимальные боевые размеры в 23 сантиметра, головка открылась полностью, а на стволе не осталась и намека крайней плоти. Около 5 лет назад я сделал себе обрезание, но неполное, так что в спокойном состоянии головка действительно была обнажена лишь наполовину. Не желая доставлять себе удовольствие рукой, я решил хоть как-то уделить внимание налитому желанием члену. Спустя 10 минут аккуратной работы станком мой член был начисто выбрит, что внешне придало ему дополнительной внушительности. Потребовалось применить всю силу воли, чтобы не опустошить потяжелевшие яйца прямо под водой.
Покинув душевую кабинку и накинув на голое тело легкий махровый халат, я вернулся в комнату. Мой взгляд упал на туго набитую дорожную сумку, которую я так и не успел разобрать, и на дне которой находилось мое свежее белье. Но не успел я даже подойти к сумке, как с дверь постучали.
— Да, кто там? — спросил я, судорожно вспоминая, не забыл ли я что-то передать на ресепшен.
— Это я, Таня, — ответили мне за дверью. — Можно мне войти?
Черт, как же не вовремя, я даже еще не успел одеться.
— Таня, — с заминкой ответил я, — я тут только после душа, еще не успел одеться.
— Я как раз по поводу душа. Просто у меня он не работает, а я все никак не могу согреться. Можно я у тебя искупаюсь? Я все с собой уже взяла. Андрей, ты меня слышишь?
Медлить тут нельзя, все же человек за дверью ждет, и может, не ровен час, подумать, что я тут неприличными вещами занят. Да и чего мне боятся, ведь я все-таки в халате, не голый.
— Да, Таня, буквально секунду, — выпалил я и потуже перепоясался, чтобы скрыть остатки недавней эрекции.
— Проходи, — открыв дверь, пригласил я свою начальницу.
Она прошла внутрь, держа в руках небольшую сумку, в которой, по всей видимости, были ее банные принадлежности и сменная одежда.
— Хотела попросить тебя принять душ в твоей комнате — мой дает только холодную воду, а сейчас ее-то мне вовсе не хочется, - объяснила Таня.
Она подошла к ведущей в ванную комнату двери. Верхняя часть ее была из матового стекла, которое после моего купания было запотевшим; нижняя же часть являлась пластиной из непрозрачного пластика.
— Да, конечно, комната свободна. Я даже ее для тебя нагрел, — наугад отшутился я, так как в мою голову вновь начали пробираться неприличные мысли, которые взяли контроль над уже расслабившимся членом, снова подавая ему сигналы приготовиться к бою.
Махровый халат — это хорошо, он скрывает наготу, но не более. Еще каких-то 10 секунд и, к удивлению Тани, я буду вынужден убежать в угол и стать к ней спиной.
— Проходи, пока все тепло не ушло, — поторопил ее я.
Она благодарно кивнула, и скрылась за дверью в облаке пара. Я же, обрадованный столь спешному ее уходу, оставался во власти блудных мыслей. Вот я вижу, как прямо сейчас она снимает свой тоненький хлопковый свитер, под которым в черном (такая женщина наверняка носит черное белье) лифчике ждёт долгожданного освобождения небольшая, но точно упругая грудь. Далее она заводит руки за спину и умелым женским движением расстегивает застежку, отчего лифчик повисает на ее плечах, более не скрывая ее нежную грудь. Вот лифчик летит в угол, а тоненькие пальчики спускаются ниже, где в тесных джинсах находится ее главное сокровище. Чтобы снять джинсы, ей приходится глубоко нагнуться, но моя фантазия не позволила мне переместиться к Тане сзади, так что я не вижу, как атласные трусики обтягивают половинки ее пухленькой попы. В это время мой член уже до боли налился кровью, а я и сам не заметил, как моя рука начала медленно водить вверх-вниз по его стволу. Может, просто сейчас вот так со стоящим членом войти в ванную и будь-что будет? Нет, это же моя начальница, а я не так уж и уверен, что этому моему поступку она будет несказанно рада. В надежде сменить ход своих мыслей, я включил телевизор и уселся в кресло, по-монашески перепоясав халат. К моему несчастью, на одном из каналов транслировали женский пляжный волейбол. Какие же у этих волейболисток тела и как они ими владели! Их движения были настолько точны и ладны, что впору было бы вспомнить грацию лани. У одной из спортсменок с длинными, завязанными в конский хвост светлыми волосами, от падения после длинного прыжка белые плавки, словно стринги скатились в веревочку и впились между двумя выпуклыми бронзовыми ягодицами. Честное слово, мне казалось, что я даже видел крохотные светлые волоски между песчинками, прилипшими на ее вспотевшей коже. Вдруг щелкнул замок, и в проеме ванной комнаты появилась Таня, намытая и сияющая от счастья. Надела она на этот раз просторную безрукавку и короткие хлопчатобумажные шорты, которые плотно облегали ее аппетитные бедра. В моей спортивной школе в таких шортах часто играли молоденькие теннисистки, за счет чего они нередко у меня выигрывали, не осознавая истинную причину своего превосходства. Без косметики и с мокрыми волосами Таня выглядела совсем непривычно, как-то по-домашнему, как должна выглядеть хорошая жена. Она посмотрела на меня, и вдруг на ее лице появилось замешательство, как если бы она вспомнила, что забыла надеть шорты и теперь стоит передо мной в одних трусиках. Она развернулась и прошмыгнула обратно в ванную комнату, прикрыв за собой дверь. Однако, как было видно сквозь стекло, от самой двери она не отходила, и казалось, вовсе замерла там. Но поскольку на экране происходили вещи более занимательные для моего воспаленного сознания, я не придал странному поведению Тани никакого значения.
— Божественно, — вдруг прозвучал голос Тани. На сей раз она вышла решительно, и на ее щеках играл румянец.
— У меня было то же мнение, — улыбнулся я в ответ Тане.
— Что будем делать сегодня? — спросила она. — Я, если быть честной, никуда идти уже не хочу, да и судя по этому городу, идти-то и некуда. У тебя есть какие-то идеи, Андрюша?
Андрюшей она меня еще никогда не называла.
— Идти точно некуда, я еще дома по интернету проверял. Хотя тут есть один ночной клуб, который вот только на прошлой неделе открылся. Судя по флаерам, довольно приличный.
— Ну, сегодня я на такой подвиг не готова, — закачала головой Таня. — Где мне можно присесть?
— Да где угодно, вот хоть здесь, — указал я рукой на свободное кресло, стоящее рядом с моим.
Когда она села рядом, меня как волной окатил аромат ее духов. Мне показалось, что это самый соблазнительный запах во всем мире; утонченный коктейль свежести, сладости и зрелой уверенности.
— Выпить бы чего, — подумал я вслух.
— Это мысль! Мы же везли сюда коньяк в подарок и конфеты, а в мини-баре точно должна быть кола.
— Совсем забыл! Мы же раздали только 4 бутылки, три еще остались, и две коробки конфет тоже.
Я подошел к своей сумке и расстегнул молнию. Передо мной лежал мой "домашний комплект" одежды, который я спокойно мог сейчас взять и пойти в ванную, чтобы переодеться. Под ним виднелись три бутылки коньяка на поблескивающей золотом коробке конфет.
— Совсем другое дело, — резюмировала Таня, когда я на скорую руку расставил на столе все самое необходимое. — Кстати, мы совсем забыли об Оле. Куда она пропала?
— Может, легла поспать. Для нее такие поездки вновь, могла и вымотаться сильно.
— Да какой там вымотаться. Сильная молодая девушка, а уже вымотаться? Я в ее годы могла и 4 часами сна обходиться.
— Как да Винчи, — отметил я.
— Да, я так и спала в поза-поза-поза и еще много раз поза прошлой жизни, — не смутилась Таня. — Стесняется она, вот в чем дело. Мы с тобой для нее люди новые, еще и по должности выше.
— Я сейчас тоже должен смутиться? — поинтересовался я.
— Да, ты как раз из тех, кого легко смутить, — с иронией ответила Таня. — В общем, я наберу ее и приглашу. Ты же не против?
— Да ну, кончено нет.
Таня подошла к прикроватной тумбочке, на которой стоял телефон, и быстро ознакомившись с инструкцией его использования, приклеенной на аппарат, набрала трехзначный номер. В это время взгляд мой устремился на ее затянутую в шортики попку. Если бы время сейчас застыло, а я один остался в нем подвижным, я бы присел на колени перед этой нахально торчащей попкой и приблизил бы губы вплотную к голой коже ее бедра, ощущая, как от моего дыхания поднялись почти невидимые волоски. Медленно бы спустил шортики до коленей, открывая взору упругие половинки, маняще пахнущие яблочно-коричным миксом геля для душа. Немного надавив на поясницу, заставил бы замершую статую нагнуться и показать слегка раскрывшийся бутон, влагу которого незамедлительно слизнул бы языком.
— Оля, не прячься там, заходи к Андрею, вливайся в коллектив, у нас тут коньячок. — сказала Таня, как оказалось, вовсе не застывшая.
— Этим ты хотела развеять ее стеснительность? Она небось сказала, что плохо себя чувствует.
— Нет, она ничего не сказала. Я оставила сообщение на автоответчике. Думаю, плескается она в душе сейчас. Ну что, за удачную командировку?
— Как скажешь, — согласился я, и принял в себя порцию обжигающей ароматной жидкости. Таня сделала то же, мило прищурив глаза.
Коньяк оказался настолько качественным, а моя собеседница настолько общительной, что я и не заметил, как в интересной беседе пролетели 40 минут. Темы для разговора менялись после каждой выпитой рюмки, пока в бутылке не остался лишь один запах коньяка.
— Ты смотришь волейбол? — поинтересовалась Таня, указывая кивком головы на экран телевизора, показывающий прыгающих по песку девушек.
— Только когда решительно нечего делать. Я его включил, когда ты принимала душ.
— Так спорт — это не твое? Этого не скажешь по твоему телу. Ты явно занимался то ли плаванием, то ли чем-то вроде гребли, — предположила она.
— Ну, скажем так — я занимался всем понемногу и более серьезно плаванием.
— У пловцов замечательные фигуры. Ты правильно выбрал вид спорта. Кстати, — Таня открыла новую бутылку и наполнила наши рюмки, — меня всегда интересовал один вопрос.
— Да, слушаю, — с готовностью ответил я.
— Пловцы — они все такие гладкие, без единого волоска. Они, как я понимаю, все время выбривают свое тело? — осторожно предположила моя собеседница.
Меня почему-то очень рассмешила нотка неуверенности в ее голосе.
— Не все время, а перед соревнованиями. Я тоже так делал, когда выступал, хотя я не особо волосатый.
— А член? Вы выбриваете и члены тоже?
До этого момента разговор держался в приличном русле, как и положено разговору двух сотрудников, а тут разом перескочил в совершенно иную колею. Находится наедине с девушкой, распивать с ней коньяк и обсуждать мужские члены — это для меня было нечто новое, и если бы не выпитый коньяк, я бы сильно смутился.
— Ну, что касается члена, — осторожно начал я, — то брить его или не брить — это скорее вопрос личных предпочтений. Знаешь ли, член находится в плавках, фактура ткани которых снижает уровень трения. Исключением являются, разве что, Голые Олимпийские игры; там плавкам не рады.
— Я бы хотела, чтобы как минимум в плаванье ввели требование участвовать обнаженным. Поверь мне, болельщиков, или скорее болельщиц стало бы в десятки раз больше, — мечтательно сказала Таня.
После небольшой паузы она решила вернуться к начатой теме:
— Но у вас были ребята, которые брили свои члены? Мне кажется, как минимум ты из их числа, — заключила Таня, при этом хитро подмигнув.
— Что тебя заставляет так думать? — насторожился я.
— У тебя в душе на полочке лежит бритва с остатками пены на лезвии, а на щеках у тебя никак не меньше, чем однодневная щетина. Можно предположить, что ты побрил только подмышки, но что-то внутри меня говорит, что ими ты не ограничился.
Способность мыслить вмиг улетучилась, не оставив мне шанса придумать хоть какое-то оправдание. Оставалось лишь подтвердить Танино предположение.
— Да, я только что его наголо побрил, — невозмутимо выпалил я.
Таня немного смутилась из-за моего уверенного ответа. Наверняка она ожидала, что ей в угоду я буду скромничать и уходить от ответа. Но ее смущение длилось недолго.
— Да? Ну, и как ощущения?
— Мне так нравится больше, раз уж тебе интересно, — уже охотно отвечал я, чувствуя, как лидирующее положение в игре перешло ко мне. — Появляется ощущение легкости и чистоты, да и чисто визуально член выглядит немного выгоднее.
— Эх, ты так рассказываешь, что мне аж захотелось увидеть вживую бритый член.
— А что - ты не видела бритых членов? У тебя же был муж, могла бы его попросить побриться для тебя.
— Это больная тема, — сказала Таня, немного погрустневшая. — Вкратце — мой бывший не достоин даже обсуждения. Ну, так что, — продолжила она, вновь повеселевшая, — я могу увидеть твой член? Не пойми неправильно, это простое женское любопытство.
— Да кончено, без проблем, — ответил я, встал со своего кресла и подошел к Тане.
Подробнее
Секретные Истории,секретные разделы,скрытые разделы joyreactor,много букв,Oral (СИ),Традиционно (СИ),Лесби (СИ),группа,командировка,отель,жмж,продолжение в комментариях,Group (СИ),Ручной труд (СИ)
— Боже, Андрей, он... он просто огромный, — сказала Таня, сглотнув слюну. — Он тебе не мешает ходить? Дай мне минутку отойти от шока. — Это самый обалденный член, который я только видела, — продолжила Таня. Андрей, сколько же это сантиметров?
— Ну, точно сказать не могу, конечно, — ответил я, — но, думаю, сейчас сантиметров 20. Когда стоит, увеличивается до 23-х.
— Такое впечатление, что он раза в два больше, чем у моего бывшего. Он еще и толстенный у тебя, как колбаса. Миниатюрным девочкам таким инструментом можно сделать больно, если не смазать как следует.
— Смазка — это уже ответственность самой девочки, знаешь ли, — возразил я.
— Не совсем, Андрюша, а точнее — совсем нет! Девочку для секса нужно хорошо подготовить, тогда и будут тебе струйки по бедрам, и спазмы влагалища на члене, и глубокие стоны. Поверь опытной даме.
— Ой, да брось, какая там дама — ты блестяще выглядишь! На тебя, думаю, школьники надрочиться не могут, ты уж прости за такое сравнение.
— Ну, если ты думаешь, что девушкам не нравится, когда парни на них дрочат, то ты глубоко заблуждаешься. Скажу тебе честно, у меня от этого вообще коленки подгибаются, ведь то, что у парня на тебя встал, является безапелляционным доказательством того, что ты ему нравишься. А женщины, они, как ни крути, себялюбивы и эгоцентричны.
— У тебя есть опыт? - поинтересовался я.
— Лет десять назад я со своей мамой в компании маминой подруги и ее сына ездила отдыхать в один из отелей Анталии. Жили мы в номере на последнем этаже самого высокого корпуса, с балкона которого открывался великолепный вид на сам отель и природу. Кому что, а вот Максиму, сыну маминой подружки, особо нравился вид на противоположный корпус; пользуясь преимуществом более высокого расположения, он имел возможность видеть почти все окна, и вечерами, когда в них зажигался свет, а в людях желание, он выходил голым на балкон с биноклем и наблюдал за переодеванием девушек и, если повезет, любовными утехами отдыхающих. Держа одной рукой бинокль второй, он, естественно, дрочил свой член. Тогда-то я и увидела впервые, как это делают парни. Поначалу его занятие вызвало во мне отвращение, видимо, это была реакция заложенной воспитанием программы. Но когда та же картина открылась мне и на второй день, чувства были уже смешанными. В общем, к концу отдыха я уже наслаждалась его мастурбацией.
— Как же ты могла за ним наблюдать незамеченной?
— А просто. Соседние номера, соседние балконы. Устроены они были так, что перегородка между ними не прилегала к стенке, оставляя зазор шириной сантиметров в 10. Через этот зазор я и наблюдала за ним, затаившись как мышка. Ну, не только наблюдала, конечно.
— Это что значит?
— Я тоже мастурбировала. Или ты думаешь, это только парни могут делать?
Не успел я ответить на этот вопрос, как раздался стук в дверь, и, не дожидаясь ответа, в комнату вошла Оля. Таня и я повернули в сторону Оли головы, да и замерли в глубоком ступоре, как околдованные Медузой статуи. Оля же имела весьма похожий вид, с той лишь разницей, что ее губы хаотично шевелились, безуспешно силясь что-то произнести. Секунд 15 длилась немая сцена, пока тишину не нарушила Таня. Поднявшись с кресла, она подошла к замершей Оле и взяла ее за руку.
— Олечка, проходи, зайка, — сказала она, легонько подталкивая все еще не пришедшую в себя Олю вглубь комнаты. — Ты не подумай ничего, мы тут с Андреем просто разговариваем, и абсолютно случайно тема разговора перешла на обсуждение преимуществ и недостатков бритья члена, и Андрей любезно согласился продемонстрировать все на собственном примере.
Таня подвела Олю к креслу, напротив которого продолжал стоять я, и, надавив ей на плечи, усадила так, что теперь уже Олино лицо находилось в каких-то 30 сантиметрах от моего пениса.
— Котенок, что ты скажешь, — продолжала Таня, указывая рукой мне в пах, — нам очень не хватает твоего мнения: тебе нравится бритый член?
Оля не решалась что-либо сказать, бегая глазами от Олиного лица к моему члену. Казалось, она все еще не понимала, что происходит.
— Такой член, конечно, и не бритый выглядит восхитительно, ну, а сейчас — вообще, как конфетка. Это мое мнение, Олечка, и видишь, я не боюсь его высказать. Ты тоже не пугайся, тут все свои.
— Татьяна, я… да, член красивый, большой, — наконец-то смогла выдавить из себя Оля. — В общем, даже огромный. Мне нравится. Но, я не ожидала, вы же вроде коньяк должны были пить?
— Умница! Ты разделяешь мое мнение! А коньяк - я думаю, нужно за это выпить, согласны? Андрюша, будь добр, налей девушкам немножко. Олечка, и не думай отказываться, от такого коньяка просто грешно отказываться.
Поскольку первая бутылка колы уже закончилась, мне пришлось повернуться к девушкам спиной и, присев на корточки, выудить из бара вторую. Вернувшись к ним, я поставил рюмки на край стола, почти вплотную к члену, и начал разливать коньяк. От происходящего мое сердце бешено колотилось, а руки тряслись.
— Ну, что, — начала Таня, когда рюмки были наполнены, — предлагаю тост - за настоящих мужчин и за то удовольствие, которое мы получаем в их присутствии!
Закончив тост, Таня лихо опрокинула рюмку, выпив весь коньяк одним глотком. Ее примеру последовала и Оля. Она явно не часто баловалась коньяком, так как после глотка сразу закашлялась. Я быстро подбежал к ней и похлопал по спине. Когда спазмы закончились, она повернула головку и хотела поблагодарить меня, но сначала ее взгляд упал на мой член, который почти касался ее голого плечика. Она сразу отвела глаза в сторону, забыв сказать мне "спасибо". Когда я хлопал ее по спине, я обратил внимание, насколько мягкая и шелковистая у нее кожа. Пришла она к нам в спортивной облегающей майке, сходящейся на спине крестом, и спортивных штанах. Ее крупная грудь была, к сожалению, в бюстгальтере, что не давало возможности увидеть ее соски.
— Вторая пойдет легче, — успокоила девушку Таня. — У меня есть предложение. Может, сыграем в карты?
— Преферанс? — предложил я в ответ.
— Нет, сегодня что-то в преферанс я никак не готова. Давайте в самого простого дурачка. Или в очко. Что выберете?
— Давайте в дурака, — сказала Оля, кашлянув напоследок.
— Замечательно, я только сбегаю за картами, они у меня в номере. Буду через секунду.
Дверь за Таней захлопнулась, и я остался один с Олей. Видимо, она уже оправилась от шока, и начала привыкать к ситуации. Разговор завела первой именно она:
— Не ожидала, честно говоря, такое увидеть.
— Меня голого? Но ты ведь и не дождалась ответа после того, как постучалась.
— Да, знаю, это моя дурная привычка. Мне и на работе все об этом говорят, а я все никак не отвыкну, - виноватым тоном призналась Оля.
— Да ничего страшного, все в порядке. Может, ты хочешь, чтобы я оделся? Ты не сильно смущена?
Что и говорить, я не хотел услышать от нее положительный ответ.
— Оставайся так, если тебя это не смущает. Со мной же все в порядке, я только "за". Теперь я тебя еще и, с другой стороны, узнала, — очаровательно улыбнулась Оля, продемонстрировав сахарные зубки и милые ямочки на щеках.
— Надеюсь, твое мнение обо мне не ухудшилось?
Вместо ответа она покачала головой:
— Пока я не вижу в тебе ничего такого, чтобы могло испортить мое мнение о тебе. О, а вот и Татьяна.
— Как вы тут, не шалите? — игривым голосом спросила Таня с порога.
— Общаемся как коллеги, — ответила за двоих Оля.
— Ну, уж мне-то вы можете не рассказывать, как иной раз "общаются" коллеги, — со знанием дела произнесла Таня, придвигая к журнальному столику стул. — Мы тут в дурня играть собрались, так ведь?
— Ну, вроде договорились в него поиграть, — сказал я.
— Тогда, — продолжила Таня, усаживаясь на стул, — в лучших традициях пьяной карточной игры и спортивного интереса ради предлагаю играть на желания.
Для меня такое предложение не стало сюрпризом, а вот Олечка сразу нервно заерзала на стуле. Будучи девушкой по природе скромной, она внутренне воспротивилась тем поступкам, выполнение которых может потребовать от нее бурная фантазия охмелевшей начальницы.
— Лично я не против. В конце концов - я, считайте, уже стою как в пух и прах проигравшийся "дурень". Только давайте играть с коньячком, благо у нас его еще предостаточно.
Я понимал, что сейчас Олю можно просто-напросто спугнуть, и решил спиртным ослабить ее защитные механизмы. Пропустив по одной рюмочке, мы начали играть. С картами у меня было ни шатко, ни валко, но за счет элементарного подсчета карт мне удалось выйти из игры первым. В бою остались Таня с Олей, и, судя по спокойствию последней, Тане грозило выполнять желание первой, ну а раз уж игру покинул первым именно я, то мне и загадывать.
— Думаю, играть дальше нет смысла, — сказала Оля, открыв нам свои карты и спрятав за ними самодовольную улыбку. Все шесть карт были козырными.
Со слегка наигранным разочарованием Таня бросила на стол свои карты:
— И не страшно вам начальницу обыгрывать?
— Ладно тебе, обыгрывать. Тебе вот еще желание выполнять, — напомнил ей я.
— Знаю и вся во внимании. Что же меня ждет?
Со вскинутой бровью и устремленным в потолок взглядом, изображавшими тяжелый мыслительный процесс, я замер на несколько секунд.
— Я считаю, — медленно начал я, — в нашем ансамбле присутствует некоторая несправедливость, и смею заметить, по отношению именно ко мне. Посему, пользуясь правом загадывающего, хочу, чтобы ты, Таня, разделась по пояс.
Как оказалось, Таня ни на грамм не смутилась, услышав мое желание:
— По пояс? Как именно ты хочешь? Снять по пояс верхнюю или нижнюю часть?
— Ну раз ты так ставишь вопрос, то давай нижнюю, чего уж там.
На самом деле я, само собой, изначально предполагал верхнюю. Таня показательно хмыкнула, намекая на то, что с таким обстоятельством, как смущение, ей справиться ничего не стоит, и встала со стула. Сладко потянувшись и одернув вниз кофточку, она, переводя взгляд с меня на Олю, кончиками пальцев подцепила спереди шортики и уверенно потянула их вниз. Сначала мне показалось, что на ней не было трусиков, так как нашему взгляду сразу открылся ее лобок с тоненькой полоской волосиков посередине. Когда же она отбросила в сторону шорты, я увидел, что она просто-напросто сняла трусики вместе с ними. Поглаживая ладошками свои округлые бедра и вызывающе поглядывая на меня, она спросила:
— Ну как, засчитывается желание?
— Да, — утвердительно кивнул я, любуясь плотной упругостью ее животика и выпуклостью лобка, внизу которого виднелись слегка приоткрытые большие губки ее киски.
— Тогда продолжим, — резюмировала Таня и вернулась на свое место.
Смущение она действительно поборола до конца, так как сидела она со слегка раздвинутыми ножками, демонстрируя свою сильно увлажненную киску.
— Так, пока я сдаю, налей-ка всем еще по одной, — обратилась ко мне Таня.
Я не заставил девочек долго ждать, и когда мы в очередной раз осушили рюмки, я показал младший козырь и походил на Олю. В этот раз игра шла явно не в пользу Оли. Она не могла отбиться ни от одной атаки, и с каждым ходом количество карт в ее руках возрастало. В конечно итоге я походил на нее парой девяток, которые она, само собой, отбила, но осталась еще с доброй половиной колоды в руках. Настала очередь Тани загадывать, а Оли - выполнять.
— Ну что, птичка наша, попалась! — радостно воскликнула Таня и хлопнула в ладоши. — Ничего сверхъестественного тебе я не закажу — просто выпей три по пятьдесят подряд, или "три кряду" , как это еще называется.
У Оли округлились глаза:
— Три рюмки подряд? Татьяна, я просто не смогу этого сделать. Я вообще редко когда пью, а такого точно никогда не делала.
Таня решила не отвечать ей. Вместо этого она просто смотрела Оле в глаза, как бы давая ей время вспомнить, что никто ее не расставлял играть в эту игру, и что раз уж согласилась, то будь добра - выполняй! Видимо, сигнал до Оли дошел:
— Ладно, наливайте, — обреченно вздохнула она, и приблизилась поближе к столику.
Когда рюмки были налиты, она с надеждой посмотрела на нас, будто рассчитывая услышать спасительные "Да ладно тебе, мы пошутили", но в ответ увидела лишь неутешительные немые "Давай, давай!". Может, она действительно никогда раньше не пила в таком режиме, но талант к этому у нее явно был. Выпив первые две четко и безошибочно, лишь с последней рюмкой она немного заволновалась, облив коньяком себе майку. Но желание выполнила.
— Вот, а сочиняла тут нам, что не сможешь, — сказала Таня, и протянула Оле колоду. — Сдавай, играем дальше.
В следующий раз проиграла снова Оля, и на сей раз загадывать выпала возможность мне. Я посмотрел на нее и отметил, что она заметно повеселела и держалась уже совсем свободно, как в компании старых хорошо знающих друг друга друзей. Мне показалось, что разговор на интимные темы она уже охотно поддержит. Поэтому я попросил ее рассказать, мастурбирует ли она и как часто это делает.
— Андрюша, — вмешалась Таня, — послушай меня. Вы, мужчины, наивны до смешного. Зачем спрашивать, мастурбируем ли мы? Ответ да, да и еще раз да. Как вы вообще можете думать, что женщине не приятно себя подрочить? Кстати, раз уж на то пошло, то слово "дрочить" куда больше подходит к этому процессу. Смотри.
Она встала с кресла и, покачивая округлыми бедрами, подошла ко мне; поставив одну ногу на журнальный столик, подала бедрами вперед так, что прямо перед моим лицом оказалась ее мокрая киска. Таня текла настолько сильно, что от влаги блестели даже внутренняя сторона бедер. Я почувствовал ни с чем не сравнимый аромат - запах возбужденной самки. Указательным пальцем левой руки она надавила в том месте, где сходятся большие губки, и оттянула их вверх, обнажая довольно крупный клитор. Правой рукой она накрыла все влагалище, запустив средний и безымянный пальцы вглубь дырочки, а указательным и большим пальцами начала быстро натирать клитор. За всем этим мы с Олей наблюдали в молчаливом оцепенении. Таня склонила к груди голову и начала приглушенно постанывать. Я обратил внимание, что она неотрывно смотрит мне в пах. Переведя взгляд на свой член, я заметил, что он начинает медленно подыматься. Взглянув на Олю в надежде, что она этого не замечает, я словил ее взгляд, который через секунду переключился на мой член. Противиться эрекции сил у меня уже не было. Я безумно хотел дрочить, ведь видеть перед собой мастурбирующую на меня девушку в присутствии еще одной девушки мне никогда не приходилось. Тем не менее я не поддавался соблазну и продолжал наблюдать за Таней. Когда член встал на полную, слегка покачиваясь из стороны в сторону и отбрасывая тень на мой пресс, Оля не выдержала и чужим голосом сказала:
— Ну и огромный же у тебя член.
Тут Танины ноги подкосились, руки начали дрожать, а пальцы с еще большей скоростью теребить клитор. Глаза затянуло пеленой, а из горла начали доноситься нечленораздельные звуки. Она кончала. Кончала долго и страстно. Когда последний спазм отпустил ее, она обессилено упала на стул и откинула назад голову. Мы переглянулись с Олей, не зная, что сказать.
— Теперь понимаешь? — вдруг сказала Таня, приняв прежнее положение на стуле. — Мы дрочим, а не мастурбируем.
Она налила себе полную рюмку и мигом осушила ее.
— И ты, Оля, — осторожно начал я, — тоже дрочишь?
— Выходит, что да, — тихо сказала она.
— А как вы думаете, я каменный? У меня член уже онемел от желания, я никогда еще не хотел спустить так сильно, как хочу сейчас, — с жалобным видом обратился я к девочкам.
— Тебя никто не держит, — ответила Оля, — дрочи. Я очень хочу на это посмотреть. — Хотя нет, — продолжила она, — я хочу посмотреть, как твой член входит в Таню. Входит полностью.
Таня посмотрела она Олю, и закивала головой:
— Какая же ты умница, девочка моя. Я ведь тоже хочу почувствовать, как это — быть насаженной на такой членище. Андрюша, ты не прочь выебать меня минут через пять? Мне нужно немножко времени прийти в себя.
Они говорили об этом так обыденно, будто обсуждали, как сильно им хочется выпить чаю.
— Олечка, да ты тоже не стой в сторонке. Снимай эти свои майку и лифчик к черту, у тебя, как я вижу, там обалденная грудь.
Оля кивнула Тане, и начала стягивать с себя майку. Под ней оказался простенького вида бюстгальтер, в который еле умещалась ее пышная грудь. Не вставая, она завела за спину руки и расстегнула застежку. Стянув лямки с плеч, она бросила лифчик на кровать. Ее грудь была действительно роскошна. Боюсь ошибиться с размером, но как мне тогда показалось, не меньше четвертого. Тяжелая и налитая, она выглядела настолько аппетитно, что я могу понять ту зависть, которая читалась на лице у Тани. У нее самой, хоть она и осталась в своей безрукавке, грудь была значительно скромнее.
— Какая прелесть, Олечка. Эти дыньки сведут с ума любого мужика, да, Андрюша?
— Мне нечего добавить, грудь просто загляденье, — подтвердил я.
— Ну, так чего ты ждешь? Потрогай ее. И не спрашивай разрешения у Оли, она этого точно хочет, я же вижу.
Я подошел к замершей в ожидании Оле и сел перед ней на колени. Она подалась вперед, подставляя для поцелуя свои торчащие соски. Я лизнул их кончиком языка, сначала правый, потом левый. Ощущая жар ее груди, всосал левый сосок и начал играть с ним языком. Рукой я накрыл правую грудь и сильно, но бережно сжал. Сверху послышалось возбужденное сопение. Боковым зрением я увидел, как в это время Таня поднялась со стула и перебралась на кровать, продолжая наблюдать за нами. Ее рука вернулась к покрасневшей киске и вновь начала играться с ней.
— Ну, давай, у девочки есть места и повкуснее, так ведь, Олечка? Андрюша, снимай с нее штанишки.
Таня взяла на себя роль дирижера, мы же выступали в роли музыкантов, покорно следовавших ее воле. Олечка встала с кресла, я же остался сидеть перед ней на коленях. Она сделала ко мне один шаг, и ее бедра оказались прямо передо мной.
— Полижи ее, зайчик, попробуй ее на вкус, - последовала новая команда.
Я потянул за резинку штанишек и спустил их до самых щиколоток. Оля осталась в одних лишь черных миниатюрных трусиках, которые настолько плотно сидели на ее молодом теле, что давали возможность оценить всю рельефность ее киски. Она сама ухватилась за трусики и сняла их. Ее лобок оказался абсолютно голеньким.
— Да с тебя скульптурки лепить нужно, ангел мой, — сказала Таня, продолжая водить пальчиком вокруг клитора. — Садись обратно в кресло, раздвигай ножки и расслабься.
Оля послушно выполнила приказ. Попой она села на самый краешек кресла, так чтобы оставить мне доступ ко всей киске. Она была настолько манящей, что я незамедлительно впился в нее губами, засовывая язык поглубже в солоноватую дырочку. Заменив язык двумя пальцами, которыми я начал надавливать на шероховатую поверхность внутри ее киски, я переместился чуть выше, где был ее клитор. Обхватив и зажав губами, я несильно всосал его начал играть с головкой языком. Олечка начала подрагивать и сжимать мою голову своими гладенькими ножками.
— А ты знаешь, как это делается, я смотрю, — прокомментировала Таня.
Минут десять я вылизывал Олю, измазав все лицо в ее соке. В конце концов, она не выдержала и начала бурно и громко кончать, выкрикивая при этом, к моему большому удивлению, "Вылизывай меня как сучку, давай, давай, лижи меня, лижи, сильнее! Еби языком, глубже, еби, еби...". В тихом омуте таки водился черт. Отпрянув от обессиленной Оли, я обернулся в сторону Тани. Она распласталась поперек кровати, широко раскинув в стороны ноги, и энергично надрачивала свою хлюпающую вульву. Я понимал, что если сейчас наброшусь на нее, то сделаю от силы три толчка, после чего сразу кончу. Мне же не хотелось ее разочаровывать, поэтому я подошел сбоку к креслу, где полулежала забывшаяся в наслаждении Оля, взял ее на руки и уложил на кровать рядом с Таней так, что ее левое бедро почти касалось Таниной головы.
— Что ты хочешь со мной сделать? — спросила Оля, посмотрев на меня вверх.
— Я хочу выебать тебя в ротик, солнышко, — ответил я, — ты не против этого?
Оля с готовностью покачала головой.
— Эх, молодежь, молодежь, — неожиданно сказала Таня и, поднявшись с кровати, подошла к нам. — Разве ты так сможешь ей вставить? Да она так только головку твою сможет взять в рот, и то, если поместится. Погоди, дай помогу. — Смотри, - сказала она, подхватив Олю подмышки и потянув слегка на себя, — член у тебя большой, поэтому чтобы "выебать ее в ротик", как ты сам выразился, нужно, чтобы ее голова была запрокинута так, чтобы ротик и горлышко были на одной линии. Так, Андрюша, теперь ты упрись руками о кровать, как раз будешь хорошо видеть Олину девочку. Расставь ноги. Нет, ступни чуть дальше от кровати, вот так, да.
— Хм, долго так не простоишь, — заметил я.
В ответ Таня шлепнула меня по ягодице, довольно сильно, отчего я невольно подался вперед и уперся влажной головкой члена прямо во все еще сомкнутые губки Оли.
— О, теперь видишь, как удачно мы выбрали позицию, — отметила Таня.
— Теперь ты, зайчик мой, — обратилась она к Оле, молча наблюдавшей за нами. — Тебе придется сложнее, но, когда освоишься, будешь получать неописуемый кайф от того, что тобой обладает такой мощный член.
Она присела на колени, и продолжила:
— Язычок высунь вперед, но сильно его не напрягай, да, вот так достаточно. Теперь расслабь горло, полностью. Так, теперь открой ротик как можно шире, но опять-таки, не напрягая горло. Хорошо, золотце, теперь ты готова. Если будет тошнить, похлопай по кровати, хорошо?
— Поехали, — сказала она, и ухватилась за мой член, максимально оттянув к основанию кожицу. — Боже, ничто не ложится в руку лучше, чем горячий толстый член. Ну, давай.
Я повел бедрами вперед, и мой член начал входить в Олин ротик. Он был такой теплый и мягкий, что в нем хотелось остаться навсегда. Помня, что без воздуха Оля может задохнуться, я подержал головку у нее во рту лишь секунд пять, после чего медленно вытащил. Спустя десять секунд я повторил вхождение, на сей раз лишь самую малость глубже. Так продолжалось несколько раз, и мне показалось, что Оля готова к более глубокому проникновению. Тогда я начал вставлять в нее член до момента, пока не почувствовал, что он уперся ей в горло. Увеличив давление, я смог пройти немного дальше, и моя головка оказалось в тугом кольце, которое начало сокращаться. Оля захлопала по кровати, и я поспешно вынул член. Из уголков ее глаз текли слезы. Мне показалось, что ей больше не хочется продолжать, и предложил прекратить. Она же возмущенно запротестовала, сказав, что может часами держать мой член во рту, и что ей просто нужно немного привыкнуть к новому ощущению. Дождавшись, когда Оля вновь откроет ротик, я приблизился к ней и прикоснулся к ее припухшим губам мошонкой. Она сильнее высунула язык и начала облизывать яйца. Так меня раньше никто не ласкал, и я не мог даже предположить, что эти ласки настолько приятны. Ощущения были таковыми, как будто маленькие разряды тока проходят от ее язычка, растекаются по всему члену, по прессу взбегают вверх и, описывая дугу вокруг сосков, переходят на хребет, по которому спускаются до ануса, вызывая сладостное покалывание. Прервав это мучительное наслаждение, я вновь просунул член в ее рот, и поступательными движениями начал нежно трахать Олин ротик. На пике проникновения ее горлышко немного расширялось, и привлеченная этой игрой плоти Таня, вновь продолжавшая себя ласкать, начала нежными поцелуями осыпать Олину шейку. Погрузив правую руку себе между ног, левой она накрыла левую грудь своей подчиненной и зажала между пальцами отвердевший сосок. Продолжая трахать Олин ротик, я наблюдал, как нежными прикосновениями кончиков пальцев Таня продолжила путь ко впавшему животу Оли, поигралась с пупком и нырнула в раскрытые врата мокрой киски; раздвинув пальцами малые губки, обнажила напряженный клитор и начала его нежно сжимать. Комнату наполнили тихие стоны. Как бурлящая вода, накопленная биоэлектрическая энергия переливалась по замкнутому кругу, возвращаясь к источнику насыщенной желанием партнеров. Впитывая этот ток, мы стремительно приближались к оргазму, и когда Оля, наконец, не выдержала и начала содрогаться в оргазме, она слегка прикусила член, а колебания ее сильного молодого тела волной передались моему члену, и я не удержал грань возбуждения. Глаза ослепила вспышка, и, перейдя в состояние предельного напряжения, все мышцы моего тела начали посылать силовые волны к пульсирующему члену, который готовился выплеснуть сконцентрированную в мошонке энергию в приласкавший его ротик. Первая струя, за ней вторая, третья... Мне казалось, будто эта девочка сейчас осушит меня всего до последней капли. Но постепенно мышцы начали расслабляться, волны оргазма утихать. Придя в себя, я извлек свой член из Олиного ротика. Он был весь в слюне и сперме, которые тяжелыми тянущимися каплями начали падать на раскрасневшееся лицо только что кончившей девушки. В это время в оргазм накрыл и Таню. Она откинулась на кровать и дугой прогнулась в спине, выставив вперед бедра, между которыми как бабочки порхали над клитором ее пальцы. Обессиленный, я рухнул возле нее и смотрел, как она мучается в сладостных конвульсиях. Оля пошла в ванную умыться, Таня же подползла ко мне и взялась за вялый член. Усталость сморила меня, и через несколько минут я забылся глубоким сном.
Проснулся я от ощущения чего-то мокрого на своем пенисе. Открыв глаза, увидел, как Таня, придерживая член у основания, самозабвенно облизывает его по всей длине влажным язычком, периодически заглатывая головку в рот. Второй рукой она сжимала яйца, покалывая их острыми ноготками. В комнате свет источал лишь небольшой торшер, стоящий в дальнем углу. Чуть сбоку перед торшером стояло кресло, на котором сидела Оля. Ее стройная ножка была заброшена на подлокотник и была единственной частью тела, которую я смог разглядеть - все остальное было скрыто в тени. Спит ли она или наблюдает за нами? Я не мог сказать наверняка. Я пребывал в неописуемом блаженстве. Ощущения вернулись ко всем клеточкам моего члена, и Таня, понимая это, не оставляла без внимания ни одну его часть. Она не жалела слюны, от которой мокрой стала даже мошонка. Как ведьма в шалаше, озаренная лишь слабым пламенем костра, она старательно колдовала над поблескивающим тотемом. Мне захотелось овладеть ее телом и подчинить своему началу. Перевернув ее на спину и раздвинув ноги, я приставил головку члена к раскрытому влагалищу и страстным поцелуем впился в ее губы. Глядя ей прямо в глаза, начала медленно вводить член, сантиметр за сантиметром. Когда член был вставлен на половину, она уперлась ладонями мне в пресс и перевела дыхание; проведя тыльной стороной ладони от затылка до копчика, ухватилась за ягодицу и потянула на себя, заставляя меня входить еще глубже. Она была первой, которая смогла принять мой член полностью. Осознание того, что наши интимные органы идеально сочетаются, разожгло во мне желание жесткого, животного секса. Я вынул член, и вновь вошел в ее опустошенную глубину. Я двигался все быстрее и быстрее. В один момент Таня ухватила зубами мою руку, больно прикусив ее. Испытываемая боль на давала оргазму приблизиться на опасно близкое расстояние, и я продолжал усердно трахать разгоряченное тело Тани. Не знаю, сколько длилось наше соитие. Помню лишь, что простыни под нами стали совершенно мокрыми от пота, мой член и Танина киска горели огнем, а тело ломила усталость. Она как насос выжала из меня всю сперму, не оставив не капли; кончив еще два раза, лежала в конце в полном забытьи.
После этого случая мы с Олечкой стали встречаться. Познав интимную близость в столько нестандартной форме, мы и дальше продолжали экспериментировать, и не редко в этих экспериментах принимала участие Таня.