Голубая краска

Дятел выклёвывает мозги у двух птенцов голубя

Длинный тонкий язык со своеобразным "ёршиком" на конце позволяет дятлам выковыривать личинок глубоко из-под коры деревьев, или ... чьи-то мозги

Порно история. "Сломленный синай" (гет, насилие, 18+)

Ссылка на фикбук

  Обыкновенный летний день, дело близится к вечеру. За окном додзё вовсю шумит ветер, поднимая в воздух сонмы пыли и сухой ветоши. Летняя жара в августе очень любит преподносить подобные сюрпризы, как правило, заканчивающиеся довольно быстро. Но не в этот раз. С погодой вообще что-то странное творится этим летом, даже цунами на Черном море прошлось, там чуть целый лагерь не смыло. Казалось бы, откуда в Черном море взяться настоящему цунами? Но нет же, было, вот только до берега почему-то не дошло. Нашумели тогда в инете видео очевидцев. Кто говорит — фотошоп, но что-то не верится: столько кадров с разных ракурсов… Да ладно, сейчас не об этом.
 Додзё. Любят у нас громкие названия… халупа как халупа, одноэтажное здание на отшибе маленького городка, с деревянным паркетом и небольшими окнами, даже нормального татами не имеется, а нет же — додзё! Звучит гордо, во всяком случае, получше, чем сельская спортивная секция. Наверняка, весь сакральный смысл названия в том, что таким Макаром можно увеличить плату за занятия тут. Тренер человек практичный, всё, что можно, переделано под восточный стиль. На стенах иероглифы и портреты знаменитых мечников, во дворе каменный сад (тренер искренне утверждает, что КамАЗ щебенки, рассыпанной перед входом, — это он и есть).

 Здесь в секции кендо занимались посменно, как любители, так и профи. Из-за моего жесткого графика работы в аптеке я просто не мог попасть сюда во время тренировок простых смертных, и приходил как раз вечером, на занятия спортивного резерва. Тренеру-то пофиг: клиент платит — да и пусть, а я нехило получал на орехи! Причем, что самое обидное, большинством спортсменов, занимавшихся в профессиональное время, являлись именно красивые девушки. Принадлежность к «слабому» полу никак не сказывалась на их способностях и сноровке в целом. Вот как, как может восемнадцатилетняя, не такая уж и грозная на вид, девчонка отпиздить деревянным мечом здорового меня? Оказалось, вполне может… Но ничего не поделаешь, надо. Мне необходимо заниматься чем-то подобным, а другого такого месте в провинции нет. Ха, сам становлюсь не лучше других, «провинции»… вещи надо называть своими именами. Село — оно и есть село.
 Нет, я не мазохист. Дело в том, что не так давно я проходил плановую диспансеризацию (это когда раз в год доказываешь, что ты ещё не сдох), и коллеги поставили неутешительный диагноз — маниакальное расстройство личности, на это указывали все психологические тесты и снимки энцефалографа. Вот «здорово»! Я психически нестабилен. С таким диагнозом работать с людьми нельзя, но меня прикрыли, спасибо связям. У меня есть знакомый специалист, он-то и посоветовал средство от напасти, странное такое… Одно из возможных решений этой проблемы, как ни странно — спорт, с увеличением активного общения с людьми. Когда после суток дежурств в аптеке ты только и делаешь, что сидишь у экрана компьютера в полном одиночестве, неудивительно — шарики за ролики у любого могут заехать. Впрочем, лично я пока что не терял самоконтроль, хоть зачастую и ловя себя на мысли, что хочу… Да мало ли что хочу! Хочу прибить тех, кто меня раздражает, или спонтанно обнять молоденькую медсетричку из приемной. Спонтанные, импульсивные, животные порывы. В общем — КОШМАР! Сходить с ума, при этом оставаясь в своем уме, понимать, что желаешь страшного, стремиться — и при этом из последних сил противиться собственным навязчивым желаниям! Па-ра-докс. Мог бы и диссертацию написать по этому состоянию, так сказать, из первых уст, ха. Какая ирония!

 — Ты ещё долго валяться будешь, ленивая жопа? — бодро раздался нахальный девичий голос. Высокая и безумно красивая девушка, облаченная в кимоно, хакама и защитную экипировку, включающую в себя тренировочные доспехи и шлем. Моя сегодняшняя спарринг-партнерша, как, в принципе, и всегда.
 — Я, между прочим, на семь лет старше тебя, прояви хоть какое-то уважение, — кое-как поднимаюсь на ноги после встречи с деревянным полом, в такие моменты особенно сожалеешь об отсутствии мягкого татами. Уж больно хорошо она владеет синаем, и, пусть меч и бамбуковый, а на мне такой же тренировочный доспех, как и у неё… Больно! Особенно падать. Дамочка упряма, как стадо ослов, а превосходная физическая подготовка и множество наград с соревнований подняли её и без того не скромное эго практически до небес. Она выделялась даже на фоне остальных профессиональных мечниц нашего додзё.
 — Возраст — это просто цифры, — фыркнула довольная зараза, опирая меч наконечником в пол и используя как трость. Просто цифры? Посмотрю, что она скажет через десять лет. — Мой дан выше твоего, намного выше твоего. Смирись. Формально, здесь в стенах додзё, я старше! А ты — всего лишь ленивый ученик, который за год занятий так и не смог ничего добиться! Так что буду бить тебя, когда захочу и сколько захочу.
 — Я вообще не понимаю, почему ты тратишь на него время. Занимайся хоть иногда и с нами, Томо, — бросила ещё одна из занимающихся в зале девушек: её противница отдыхала, и у спортсменки нашлось время на болтовню. Формально, мою спарринг-партнершу звали Тамара, но она не особо любила своё имя, предпочитая, чтобы её звали на японский лад —
Томико, или просто Томо. — Потренировалась бы с деревянным чучелом, и то проку больше.
 — Пока хозяин додзё — мой отец, я не могу позволить хоть кому-то здесь быть настолько слабым, — ответила моя противница, разминая шею. Что ж, сам виноват в таком отношении к моей персоне. Тяжело общаться с людьми, и по большей части я молчал на тренировках, девочки восприняли это как заносчивость и хамство. Молодые, глупые. А я ведь искренне восхищаюсь этими спортсменками, каждой! И не только восхищаюсь, если уж на то пошло. О, эти потные и горячие тела, эти вскрики с каждым ударом синая… Надо будет купить сегодня ещё тех мягких белых салфеток.

 — Ладно, девочки, — Томо громко хлопнула в ладошки, привлекая внимание всех тренирующихся. В спортивном резерве не было никого несовершеннолетнего, они просто не выдержали бы такой темп и нагрузки. Однако даже они слишком увлекались на спаррингах и переставали следить за часами. Девочки, надо отдать им должное, быстро побросали свои дела и выстроились перед лидером. — На сегодня всё, все молодцы. Фух! — выдохнула Томико, снимая шлем, когда мы в зале остались только вдвоем. Остальные девицы быстро нырнули в раздевалку, пошумели душем, похлопали дверцами шкафчиков и дружной толпой ушли по делам. Глядя на эту стайку модных и стройных красоток, никому и в голову не придет, что они совсем недавно махали мечами, потные, как портовые грузчики. — Я медитировать. А ты пока готовься к индивидуальным тренировкам, в конце концов, раз уж продолжаешь заниматься в группе про, придерживайся планки. И вообще, будь благодарен, что я с тобой вожусь! Понятно!
 — Спасибо. Я ценю, не сомневайся, — наедине мой голос звучал увереннее, и не так сухо. Получилось даже улыбнуться. Сейчас, когда мы вдвоем и давление толпы ослабло, было намного проще общаться с этой… Нет, ну стерва же! Она надо мной издевается, постоянно! Что же творится в моих мозгах? Темные волосы девушки, стоило ей снять шлем и резинку, длинным каскадом ниспадали почти до пояса, вместе с её серо-голубыми глазами, они заставляли сердце пропустить пару ударов. В голове пронеслись образы, как я кусаю её нежную кожу, вдыхая глубоко запах девушки, как она ёрзает, пытаясь вырваться их железного захвата, её тело дрожит, пока я наматываю эти прекрасные волосы на свой кулак…
 Наваждение прошло так же внезапно, как и накатило. Мне нужно или выпить свои таблетки, или сбросить стресс по-другому, но тут это сделать не так просто. Тем временем Томо вышла из помещения во внутренний двор — медитировать, а на деле — просто перевести дух перед дополнительной тренировкой со мной: усталость ей не чужда, но упрямая гордячка в этом никогда не сознается.
 Пользуясь отсутствием Томоко, я ужом проскальзываю в женскую раздевалку. За простой деревянной дверью — новый мир. О, это царство божественных запахов! В воздухе ещё витает теплый пар из душевых, где несколько минут назад голые девчонки смывали с себя пот, обтирая обнаженные тела под струями воды. Так же ощущается целый шлейф разнообразной парфюмерии: девочки есть девочки, даже если они дослужатся до высшего дана, за пределами додзё всё так же будут прихорашиваться. Воительницы в юбках, заводит.
 Бесшумные шаги по плиточному полу. Полумрак комнаты. Свет падает лишь через пару небольших окон, закрытых матовой пленкой. Открываю один из стоящих в ряд шкафчиков, руки дрожат, разум обзывает меня последним извращенцем, но сердце бешено бьется в груди, а ладони тянутся к висящему там кимоно. Голод и гормоны, помноженные на психическую нестабильность, не позволяют мозгам нажать на тормоза. Да в конце концов! Кому от этого будет плохо, если девочки не узнают? Снимаю с вешалки ткань кимоно, которая недавно облегала юную спортсменку. Господи, оно ещё теплое! Даже слегка влажное от пота, ткань пропиталась запахом носившей её девочки. Подношу к лицу и буквально зарываюсь внутрь, глубокими глотками наслаждаясь ароматом девичьего тела. Надо хорошенько запомнить этот запах. А здесь трусики, она даже белье меняет перед занятиями, какая чистюля. Засосало под ложечкой, в тишине можно было услышать щебетание птиц во дворе и далекие гудки машин на сельской дороге. Волна возбуждения прошлась по телу, зарождаясь внизу живота, она смыла по пути все моральные преграды. Одна рука уже готовится лезть в тренировочные штаны, а вторая подносит влажные белые трусики к губам…

«Но ведь в этот раз всё может быть по-другому…» — вдруг закралась мысль из самых глубин сознания, из той части, которую не контролирует ни человеческий разум, ни оковы общества. Бессознательное, инстинкты и собственная тьма внутри взывали, соблазняли. И впервые, я им уступил. Уступил животному, которое дремлет в каждом человеке, как бы он это ни отрицал, за какими бы масками цивилизации не прятался. Зверь живет в каждом из нас. Ставни старомодных деревянных окон глухо стукнули: ветер и не собирался униматься. Надеюсь, он не нагонит туч, которые разразятся грозовым ливнем. Скоро закат. Зверь выл, требовательно. Сегодня я выиграю, Томо! Раньше, чем солнце зайдет за горизонт, ты будешь моей. По телу электрическим разрядом пробежала судорога, нервишки шалили.
 Мгновенно вскакиваю на ноги: по подсчетам у меня осталось лишь пять минут, не более того. Сейчас Томоко переведет дыхание и начнет еженедельный ритуал моего обучения. Заметая следы, покидаю женскую раздевалку и захожу в мужскую. Дверца моего шкафчика с противным скрипом открывается (надо будет снова смазать), и наружу выплывает вместительная спортивная сумка. А в ней — да, вот оно! Работа фармацевтом — это конечно не сахар, но зато можно списывать себе разные сильнодействующие препараты. А что? По документом ампула упала и разбилась, мышка пробегала, хвостиком махнула и… Тьфу, мысли путаются. Не ровен час, хохотать начну без повода, или приплясывать. Остановись же, глупое тело, что ты делаешь! Но оно будто живет своей жизнью, я разбиваю ампулу с метаболическим стимулятором, рядом с которым мельдоний — это так, водичка. Голод и пару часов мышечной боли — приемлемая цена за допинг, многократно увеличивающий физическую силу.
 Томоко — амазонка местного разлива. Сильная и телом, и духом, упрямая, как стадо ослов, наглая, постоянно меня третирующая, стервозная сучка. Но как мечница — сильнейшая, а додзё, может, даже покруче её папаши тренера будет, это я признаю. Напрямую мне не одолеть тренированную спортсменку. Ладно, была не была. Нашлись даже парочка шприцов и спиртовая салфетка. Перетягиваю предплечье собственным поясом от кимоно, закусывая его зубами. Жду, когда сосуды вздуются. Укол! Попадаю в вену с первого раза, практически в полумраке, и неразбавленное физраствором лекарство обжигает сосуд. Плевать. Плевать. Плевать! У меня сейчас только одна цель, а потом хоть трава не расти. В голове поселился странный шум, желание обладать девочкой стало доминирующим, сильнее голода, сильнее запретов. Сейчас, встань между мной и добычей хоть кто-нибудь, и я, не задумываясь ни секунды, вцеплюсь ему в глотку!
 Следующими ломаю ампулы с сильным афродизиаком, анестетиком, а так же с моим собственным лекарством от судорог, ради которого и таскаю шприцы. Психическая нестабильность периодически выливалась в неконтролируемые ночные спазмы, вот и приходится иногда колоть себе миорелаксанты. Со временем, заказывая и смешивая новые и новые препараты, я открывал все границы их возможностей, подбирал наилучшие. Все лекарства мгновенно набираются в шприц, они не вступают в реакцию друг с другом, и смешивать их допустимо. Ампулы в сумку, надо будет их потом раскрошить и смыть в канализацию по-тихому. Стук-стук-стук — сердце стучит сильнее, кажется, что в додзё стало намного светлее, значит, лекарство начало действовать. Сосуды сетчатки расширилась, как, собственно, и по всему телу. Сейчас оно сжигает ресурсы с утроенной скоростью, но и работает тоже на пределе возможностей. Сжимаю кулак на рукояти синая, отчетливо улавливая, как трещит бамбуковая древесина. Тело стало подобно перышку, намного легче привычного, дыхание участилось и стало горячим, в ушах пульсировало в такт сердцебиению. ДА!

 Снова зал. Её пока нет. Как на пружинах, я на большой скорости, чуть ли не подпрыгивая пронесся по залу, в поисках… Вот она! Бутылочка с поилкой, полная простой питьевой воды. Томико всегда много пьет во время занятий, прочитала в каком-то восточном еженедельнике, что нельзя заниматься спортом, испытывая жажду. Правда или нет, не знаю, но пот с неё всегда течет в три ручья.
 Обстановка мне на руку. Свет снаружи практически померк, тучи закрыли небосвод, а по крыше додзё забарабанили первые капли. Томо уже наверняка спешит под крышу, время! Палец давит на поршень шприца, игла которого направлена в открытое горлышко бутылки. Не имеющие цвета лекарства отправляются в тару. При попадании в организм через желудок они нисколько не ослабеют, просто подействуют на десять минут позже, а легкий анестетик избирательного действия парализует её вкусовые рецепторы, и не даст девочке заметить, что водичка непривычно горчит.
 — Аха-хах! — вырывается изо рта непроизвольный смешок, и я тут же закрываю его ладонью. Сердце замирает. По лбу градом катится пот: в глубине души я понимаю, что не просто так таскал с собой такой набор лекарств, что-то внутри давно планировало подобное. Или я действительно такой, и не стоит сваливать это на неведомые порывы? Черт. Не знаю. Я хотел Томоко, хотел, чтобы её гордыня хрустальным звоном рассыпалась в моих руках. Желание наброситься на девчонку было сильным, не менее сильным было и желание схлопотать удар молнии, прямо сейчас, чтобы он оборвал мои порочные терзания.
 Так, это уже не шутки, всё зашло слишком далеко. Дрожащие губы сами собой шептали:
 — Что же я делаю, блин! Нельзя! Надо вылить, вылить всё немедленно!
 Со стороны дверей раздались легкие шаги: если бы не любовь Томо к восточной обуви с деревянной подошвой, то вышло бы весьма неловко. А так, едва заслышав звук её поступи, я положил сосуд с водой на место и отскочил в центр зала. Прыжок, которому позавидовали бы даже ниндзя — преодолеть расстояние в несколько метров на секунду: стимулятор оказался сильнее, чем я думал.
 — Ты чего это? — Томоко прикрыла за собой двери. На мгновение в голосе девушки проскочила тень беспокойства, которая тут же сменилось привычной стервозностью. — Дышишь тяжело, уже и стоять без усилий не можешь? Господи, да что ты за тюфяк-то такой? А с виду гармонично развитое тело.
 — Да всё со мной нормально! — резко ответил я, для Томо это оказалось непривычным. Брови девчонки удивленно полезли наверх. Хорошо ещё, что тренировочная маска, пусть и частично, но скрывает моё лицо. — Давай, как всегда. Пари?
 — Ой, да ладно! — фыркнула сисястая сволочь, разуваясь у входа. Да, грудь у Томо третьего размера, или даже больше, слепить по её образу скульптуру — загляденье выйдет! Камень, во всяком случае, не будет вести себя, как скотина. Она неспешно экипировала свой тренировочный доспех, не надевая шлем, пару раз прокрутила в кисти бамбуковый синай. — Как будто ты хоть раз выиграл. Даже не хочу лишний раз языком шевелить, ради такой мелочи.
 — Ну, если ты боишься, то… — слегка охрипшим от волнения голосом я тупо брал её на слабо, с честными и открытыми людьми всегда так — много ума не надо, чтобы их перехитрить. Дело в том, что после каждой тренировки у нас стало традицией заключать пари: кто победит в спарринге, тот загадывает проигравшему желание. В ста битвах из ста побеждала Томо, и её классическим капризом была уборка всего додзё, которую я, как проигравший, обязан был выполнять. Такой нехитрый способ переложить на кого-то СВОИ обязанности пришелся заразе по душе. О, бедняга, твои глаза уже метают молнии, ты, как сильная, но упрямая дура, сама гонишь себя в ловушку. Держать эмоции под контролем, нельзя, чтобы жертва что-то заподозрила!
 — Я?! Боюсь?! Ха, да между нами годы упорных тренировок, я и в кошмарном сне не проиграю такому, как ты. Пари! Проигравший спарринг, исполняет ЛЮБОЕ желание победителя. Готов драить полы? В этот раз ещё и окна помоешь, — девочка мгновенно вернула на лицо маску превосходства. В момент, когда она потянулась к своей бутылке и сделала большой глоток, забарабанившее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Она пьет! Пьет! Томо утоляла жажду в спешке, и несколько капель прокатились по её нежной шее, оставляя влажные дорожки и исчезая между складками кимоно в районе груди. Она облизнулась, слегка нахмурившись и пожевав губами, но анестетик успел парализовать её вкусовые рецепторы раньше, чем она заподозрила неладное. Допив воду, спортсменка завязала волосы в пучок, надела шлем и демонстративно встала в стойку, которая опозорила бы и новичка. Она не воспринимает меня всерьёз, я так и вижу за решеткой шлема эту надменную улыбочку. — Давай, нападай. Кстати, я купила новую тряпку и швабру, как раз их и опробуешь.

По ту сторону желаемого.

Часть первая Часть вторая Часть третья Часть четвёртая Часть пятая

Часть шестая Часть седьмая Часть восьмая Часть девятая Часть десятая:

Сумерки, окутавшие плотным одеялом остовы зданий, уступили место полноценной тьме. Тебе и раньше приходилось бродить по ночному городу, возвращаясь домой с работы. Кажется давно. Словно в прошлой жизни. Но в тебе ещё ютились воспоминания об относительно качественно освещённых улицах. Фонари, стоящие на расстоянии двадцати метров и работающие, дай бог, через один были единственным источником света на протяжении всего пути. Тебе всегда было не по себе, когда гас ещё один, ведь ты знал, что новую лампочку вкрутят в лучшем случае через пару дней. Впрочем сейчас ты был бы рад хотя бы одному работающему фонарю. Хоть где-нибудь.

 Единственный источники освещения - это луна, которую освещением можно назвать лишь с большой натяжкой. Если бы не фонарики в ваших руках, очертания зданий, пола и неба уже давно бы смешались в беспросветную чёрную кашу. Труполовы, лезущие к вам от любопытства, раз за разом получают оплеухи. Сначала только от Тадлы, а со временем и ты осмелел достаточно, что бы прописать леща одному, особо ретивому. Скрашивал весь этот неуютный поход сквозь мглу её рассказ про мужчину лет тридцати по имени Лог. С довольно странным прозвищем "Пидарас". Ты ещё до выхода с фермы понял, что этот человек весьма неприятен Тадле, но ты даже не представлял насколько! Она в самых грязных красках и с матом через слово пыталась описать кто он, что он и почему. Естественно не прекращая лупить всё ближе подбирающихся труполовов. Всё сильнее, каждый раз, когда она вспоминала очередной неприятный факт об этом человеке. Её рассказ со временем перемешался в мешанину из крайне неприятных эпитетов, мата и фактов об окружающем мире. Выглядело это, словно учитель истории, рассказывающий об исторической личности с жёсткого бодунища. Многое ты успел забыть по ходу истории, но смог выцепить для себя немного достаточно интересной информации:

В городе под названием "РОНДОЛИТ- БЕТА" жил мужичок, которого все звали Лог "Пидарас". Чаще обращались по прозвищу, которое он получил отнюдь не за любовь к мальчикам, а скорее за НЕлюбовь к ним. Нелюбовь к мальчикам, футанари, собакам, кошкам, бабочкам, настольному теннису, фонарному столбу на восьмой улице и много чему ещё. ЛОГ. НЕНАВИДЕЛ. ВООБЩЕ ВСЁ. Не смотря на то, что общество пыталось вести себя с ним максимально дружелюбно, Лог постоянно находил для себя проблемы и повод поругаться с очередным несчастным, которому не посчастливилось встать у него на пути. Чаще всего он ругался с продавцами за прилавком магазинов. В начале он ходил в один и тот же магазин. И как правило ругался с продавцом о качестве продуктов и/или цене на эти продукты. Однако однажды он довёл до слёз одну из новеньких и персонал охраны выдворил его за пределы магазина, с последующим запретом на вход в него. Логу пришлось ходить в магазин, стоявший намного дальше от его дома, но и там он не мог отказать себе в возможности поругаться с персоналом. Эта торговая точка спустя пару недель подобного хамского обращения так же закрыла перед Логом все двери. Спустя четыре месяца, магазины, в которые Лог ещё мог заходить, благополучно закончились. Еду ему начал доставлять специальный курьер, с рождения глухой на оба уха и как правило не понимающий, что от него хочет Лог. Учитывая желчный характер Лога друзей у него разумеется не было. Зато от врагов было некуда деваться. ВСЕ ЖЕЛАЛИ ЕМУ ЗЛА. И Лог, разумеется о всех них всё знал. Начальник городской стражи желал ему смерти и тщательно разрабатывал план по его "тихому но крайне болезненному" устранению. Мэр города точивший зуб только на него, ложился спать и просыпался с мыслями о скорой кончине Лога. Девяносто-восьмилетняя соседка по квартире ни на секунду не отрывала своих ушей от разделяющей их стены. Разумеется специально сделанной очень тонкой. Когда ломался лифт, Лог выходил из своей квартиры через окно. Благо второй этаж. Спускаться по лестнице никогда не было вариантом, ведь лифт специально для этого и сломался. Он испражнялся не в унитаз, а в мусорный пакет, который позже сбрасывал в мусоропровод, ведь за унитазом следят специально обученные сантехники, которые тщательно проверяют, что он ел и докладывают об этом самому мэру лично, каждый божий день. А потому, Лог всегда смывал в унитаз только мусор и иногда бумагу с надписью "хрен вам" на одной стороне и "Я знаю что вы здесь" на другой.

Однажды Лог покинул город. Это произошло во время одного из городских праздников, на церемонии вручения разных памятных подарков, разным чем-то отличившимся горожанам. "Лучшие цветы на окне", "Уникальное оформление балкона", "Самый гостеприимный" и так далее. Одной из такой номинацией впервые стала "Самый грубый". Абсолютно весь город оглянулся и нашёл глазами Лога. Когда его имя объявили, он стараясь не подавать виду, вышел на сцену. После слов мэра о том, что он желает ему поменьше нервничать и побольше радоваться жизни ... Лог больше не смог терпеть. Он кинул в мэра подаренным им плюшевым мишкой и вырвав из его рук микрофон, объявил всех горожан полоумными. Один из капитанов городской стражи, пытавшийся восстановить порядок и поднывшийся на сцену, получил по лицу прилетевшим ему микрофоном. Лог вытащил из кармана взрывное устройство малого действия, наполненного и попытался скрыться в белом тумане аки ниндзя. ВСЯ площадь перед сценой наблюдала как Лог, весь белый из-за муки, бежал по улице на корточках. На следующий день, курьер, доставлявший ему еду обнаружил, что в квартире никого нет. Лог покинул город. Изящно, словно пьяная собака.

Из всего этого ты смог сделать пару важных выводов. Во-первых: выжить за пределами города всё таки можно, раз вы направляетесь к тому, кто покинул город десять лет назад, если верить Тадле. И во-вторых: Лог очевидно параноик, а следовательно не доверяет почти никому. Если таинственная незнакомка смогла втереться в доверие кому-то вроде Лога "пидараса", то очевидно у неё есть для этого весомый предлог. Так или иначе, ты узнаешь об этом только завтра. 

Тебе кажется или правда становится жарко? Очень жарко. С твоего лба течёт пот ещё с тех пор как вы только вышли, но сейчас он прям таки льёт ручьём. Твою шапку можно выжимать. Это начинает мешать.

- Жарко что-то.

- Да, мы идём прямо над трубами с горячей водой. Относительно хороший знак.

- Относительно?

- Это значит, что этот придурок всё ещё жив. Но ... Фуф ... Как же жарко, хоспади.

- До него ещё далеко?

- Нет. Завтра вечером будем там. Придётся сделать ещё один привал, но затем придём сразу к нему.

Вы довольно долго шли в тишине. Не хотелось говорить лишний раз, ведь жара, исходящая от подземных труб с кипятком истощала ваши силы быстрее. В какой-то момент ты заметил, что начало становится светлее. Скоро рассвет, а значит пора присматривать место для привала. Вы вышли на шоссе, по которому наверняка раньше ездили целые стада разных автомобилей. Теперь же здесь стоят каркасы нескольких легковушек, марки которых ты не узнаёшь и одна газелеподобная  машина. Здания вдоль шоссе не выглядят приветливыми. Полуразбитые окна, полуразрушенные стены - не самое надёжное место для ночлега. Того и гляди, обвалится вся эта конструкция на голову и поминай как звали. Ты начал оглядываться по сторонам, как вдруг твой взгляд остановился на Тадле. На ней не было штанов. Её хозяйство вольно болталось из стороны в сторону при ходьбе. Налево, направо. Словно мясной маятник, её член гипнотизировал тебя. Наконец ты поймал на себе взгляд Тадлы.

- Ну жарко же! Пусть хоть он проветрится.

- Да я и не против. Пусть.

Поход продолжился в обычном неспешном темпе. Ты раз за разом поглядывал на сардельку, качающуюся между её ног в такт шагам. Он долгое время не менялся, но ... Эй! Он что, стал чуть больше? Или тебе кажется? Да, наверняка показалось. Чем дальше вы шли, тем ясней становилась дорога. Через полчаса уже можно было рассмотреть не только дальние строения, но и то, что член Тадлы и правда стал больше. Ещё и начал тянуться вперёд. Он начал вставать. Медленно, но уверенно. Её эрекция всегда вызывала у тебя одно и тоже чувство, не знакомое тебе до встречи с ней. Это чувство вмещало в себя какой-то необъяснимый страх. Ты знал ЧТО она с тобой сделает когда он встанет полностью. И она СДЕЛАЕТ это с тобой, вне зависимости от твоего согласия. Просто положит тебя на землю. РАЗДВИНЕТ твои ноги. А затем войдёт. Вонзит в тебя свой прибор. И начнёт натягивать. Как игрушку. Как вещь. Использует. Вот бы быстрее. Это вторая примесь этого странного чувства. Ты не просто ожидаешь этого, ты ждёшь "когда же наконец". Тебе не терпится начать.

- Ну блин, смотри что ты наделал! - У НЕЁ СТОИТ! Это уже не безобидная сарделька, вяло качающаяся ниже живота. Теперь это стояк. Он встал и хищно озирается из стороны в сторону. Он наблюдает, словно хищник. Ищет жертву. Твой рот. Твою дырочку. Тебя. Ты жертва. - Вот обязательно было всё время на него пялиться?

- Да я это ... Засмотрелся просто. - И продолжаешь смотреть. Ты уже видишь как её головка кокетливо выглядывает из крайней плоти. Вот бы взять в рот. Хоть лизнуть. Хоть чуть чуть. 

- Хочешь? - Она остановилась и открыла головку. Слегка подрачивает. - Я видела как ты на него пялился с тех пор как начало становится светлей. Ну так что? Хочешь?

-Ну ... - Неуверенно произнёс ты. - Ну давай. - Ты стараешься держать себя в руках, нов глубине души ты радуешься как щеночек. Сейчас. Сейчас будет вкусно.

Вы остановились посреди шоссе возле тёмно-синей легковушки. На вид почти целой. Твои шмотки слетели на пол так быстро, как только можно. Ты уже научился раздеваться правильно. Когда Тадле "нужно", лучше снять всё как можно скорей, иначе она просто сорвёт это с тебя. Ты умная девочка. Ты это уже усвоил. Наконец она сняла с себя рюкзак, следом и свою рубашку. Вот она - идеал футанари красоты. Огромная грудь четвёртого размера. Ты в ней утопаешь. Ласкаешь её, лижешь её, пытаешься посасывать сосочки. Эта грудь необъятна!

- Ну, фух, хах. - Стоит признать ты научился правильно обращаться не только с её нижней частью. кажется она завелась даже больше, чем обычно. - Ну, всё. Фуф, давай. Это. - Пора пососать не только грудь. Не забывай, самое важное, Не забывай своё место. Твоё место возле её члена, а место её члена в тебе.

Ты вновь опустился на колени. Самое время показать своё мастерство. сначала головка, нежно. Аккуратно. Она полностью вошла в тебя. Вот, приступай к главному. Толчёк. Ещё один. Ты уже проглотил середину её члена. Ещё. Глубже. И не медли. Ускоряй темп. Осталось совсем чуть чуть и ... Всё, её яйца уже упираются в твой подбородок! А теперь быстрее, ещё быстрее. Ты хочешь то, что в этих яйцах! Ну же, двигайся! Внезапно она тормозит тебя. Сквозь похоть, заполняющую твой разум ты слышишь, как она что-то тебе говорит. Ты не можешь разобрать, но это и не важно. Её член уже у тебя. Остальное не важно. Глубже, быстрее. Внезапно она вынимает член у тебя изо рта и даёт тебе пощёчину. Теперь она поднимает тебя с земли и кладёт на капот легковушки лицом вниз.

- НОГИ РАЗДВИНУЛ, СКАЗАЛА! - Шлепок по заднице - ЖИВО, БЛЯДЬ!!

Конечно, как ты мог забыть? Ей всегда мало только рта, она хочет войти в тебя. И судя по тону, теряет терпение. Учитывая, сколько ты дразнил её своим взглядом, это не удивительно. Но тебе нравится такое её состояние. Сейчас она тебя возьмёт. Как свою девочку. Засадит ОЧЕНЬ глубоко. Немного прохлады от смазки и чуть чуть боли от головки Тадлы в заднем проходе и ... Ты чувствуешь это. Она внутри. Она делает с тобой всё, что хочет на капоте этой тачки. А ты лежишь. Послушно затаившись, получаешь удовольствие. Тебе приятно, тебе хочется ещё.

-Хмм, груб... Чуть чуть. Ещё!

Ей не нужно повторять дважды. Она ускорилась и таранит тебя изнутри. Ты чувствуешь как твой живот вздувается. Она льёт ещё смазки поверх своего члена, чтобы проходило лучше? Ты чувствуешь, как стало приятнее и мягче. Сбавлять скорость она даже и не думает. Напротив, она даже двигается быстрее, чем обычно. Ага! Её хуй начал трястись. Сейчас ты получишь всё, что заслужил. Каждую каплю. Она трётся внутри тебя. Всё быстрей. Внезапно она останавливается. Вот оно. наконец-то! Сперма. Она внутри. Ты так доволен собой. Ты отличный спермоприёмник. Горячая жидкость, растекающаяся внутри тебя тому доказательство. Толчок. И спермы вытекло ещё больше. Толчок! И вот она уже не помещается внутри тебя. Возможно за звание лучшего спермоприёмника тебе ещё пока рано бороться. Она вытаскивает свой член и ты рефлекторно поворачиваешься к ней. Не пропадать же добру? Ты открыл свой рот, вытянул язык. "Вот сюда". "Пожалуйста". "Дай мне". "Дай". Она додрачивает остатки спермы тебе на лицо. Хотя нет, она тоже кое чему научилась. почти всё, попало в рот. Какая прицельная точность! Поблагодари её за старание!

- Пасибво! - Произнёс ты едва понятное слово с набитым ртом. Что за манеры, так говорить? Глотай. Глотай же, ну. Вот и молодец. Вот и вкусно. Вот и ты кончаешь, сидя на коленях, на капоте машины и мастурбируя себе.

Вы оба выдохнули, протёрлись полотенцами от пота и спермы. Тадла вдруг начала поглаживать тебя по лицу с растроеным видом.

- Вот блин ... Больно было?

- Да нет. Переживу как-нибудь. - Но щека ещё болит от пощёчины. Не больно, не обидно. Но неприятно, это точно.

- Блин, ну прости меня. На меня находит какая-то необъяснимая дикость в процессе.

- Да, я знаю. Говорю же, всё в порядке.

- Блин. Да ничего не в порядке. Вот бы научиться как-то контролировать себя в такие моменты.

- Да мне кажется это и не нужно. И вообще, это скорее мой косяк.

- То есть?

- У меня вроде бы тоже клинит в такие моменты. Вот ты наверняка говорила мне сесть на капот, а я, вот веришь нет, не слышал и всё тут. Ты ведь говорила мне прекратить и сесть на капот?

- Ну ... Если в двух словах, то да ...

- А если не в двух словах?

- Я ... - Тадла тяжело выдохнула. Я сказала "всё, харе сосать СУКА. Я хочу тебя ВЫЕБАТЬ. Марш на тачку. НА ТАЧКУ СКАЗАЛА. И НОГИ РАЗДИНЬ, ШЛЮШКА!"

- Вот видишь. Если бы я держал себя в руках, этого - Ты показал на место, где у тебя болит щека. - Не произошло бы. Так что не надо вечно винить себя одну. Ты хорошая. Просто знай это.

Тадла засмущалась и наконец, заулыбалась.

- Блиииин! Ты такой классный! Вот бы ты всегда был рядом!

Внезапно на вас обоих, судя по нависшей тишине, накатила напоминание о том, что это не на всегда. И в ближайшем будущем вам придётся расстаться. Этот мир убивает тебя. Тебе придётся вернуться в свой невзрачный серый мир. [ВОТ БЛЯДЬ] Снова ходить на работу, возвращаться обратно домой поздно вечером. Снова замкнутый серый круг. Но пока что ... Ты здесь. И ты даже смеешь греть где-то там, глубоко в душе, что может быть ... Как-нибудь ... Ты сможешь здесь остаться. Но пока что это лишь мечты ... Впереди бетонное сооружение с двумя окнами и выпирающим из стены куском того, что когда-то видимо было шлагбаумом - подходящее место для привала.

Тадла просто расстелила спальное место и повернувшись к стенке мирно задремала. После ваших развлечений на шоссе и преследовавшей вас всё это время жары неудивительно, что она совсем выбилась из сил. Пора и тебе вздремнуть, твои глаза уже невероятно тяжёлые. Мир сладких снов вновь отворяет перед тобой свои двери. Наступает мягкая безмятежность ...

СТРОЕНИЕ ТРЯСЁТСЯ!!! ЭТО ЧТО - ШУМ ДВИГАТЕЛЯ САМОЛЁТА?! Ты подскочил от неожиданности! Тадла уже не спит, сидит у окна и мечтательно вглядывается в даль. Тряска становится всё тише пока совсем не утихает. Она спокойна, словно ничего не произошло. Наконец замечает тебя.

- Испугался? - Буднично спросила она тебя.

- Это ... Что сейчас было такое? Тут самолёты летают что ли?

- Какие самолёты над этой зоной? Ты что? - Она кивнула в окошко. - Вон. Хулиганит негодник.

Ты осторожно подошёл к окну и недоверчиво выглянул в него. там и правда было что-то в небе. Но это и правда был не самолёт. Перепончатые лапы как у летучей мыши. Шипастый длинный хвост, длинной чуть ли не со всё туловище. Собственно, чешуйчатое туловище с четырьмя подогнутыми под себя лапами. Это что - грёбаный дракон? Дракон, летающий над руинами современного (по твоим меркам) города? Картина столь сюрреалистичная, что ты почти уверен, что ты всё ещё спишь. Но нет, кажется это не сон.

- Это что, дракон? - Тадла вновь усмехнулась.

- Нет, индейка. Летать научилась! - Она посмотрела ехидным взглядом на тебя. - Слушай, а скомандуй ей, чтоб летела куда подальше. Ты умеешь командовать индейками, я видела! - Она вновь перевела взгляд на ящера за окном, летающего в полу километре от вашего убежища. По твоим предварительным и крайне примерным подсчётам он был размером, плюс минус, с обычную пятиэтажную хрущёвку. - Вот ведь сволочь. Не даст же он нам выспаться?

- И часто у вас тут драконы летают?

- Да нет. Их, говорят мало осталось? Около тысячи по всему миру. - "Около тысячи"? Не сказать что это так уж мало. Эти ребята явно берут объёмом, а не количеством. Даже не верится, что ты наблюдаешь за одним из таких, как за каким-нибудь голубем или воробьём. Это ж дракон! Как в старых сказках или типа того.

- А они у вас ... Ну, это?

- Чего?

- Ну ... Разговаривают там с вами? Общаются? Или держат свою мудрость при себе и никого к себе не подпускают? - Тадла вновь усмехнулась? Кто-то явно проснулся в хорошем настроении, даже не смотря на повисшую вчера перед сном тишину.

- Кто? Драконы? Ты чего?

- Просто ... В моём времени драконы были ... Ну, только в каких-нибудь сказках ... Играх, там.

- А! - И вот вновь улыбка сошла с её лица. Вновь ты напомнил, что ты из другого времени. Постарайся делать так пореже. - Нет, драконы они ... Типа тупые. Как ... Животные. Как ... Вон как труполовы. Дракон это просто ... Десять тон огнедышащего мяса, под управлением мозга, размером с жёлудь. Устраивают себе гнёзда в руинах. Откладывают яйца. Ну вот это вот всё.

- А в гнёздах у них типа много золота и всякого такого.

- Ну, насчёт золота не скажу точно ... Но да, сокровища у них в квартирах точно имеются. Драгоценности там всякие. Может картины или какие-нибудь дорогущие девайсы. Кто в такое гнездо зайдёт - считай богатейшим человеком будет у себя в городе. Но это при условии, что он оттуда живым выйдет. Уж что что, а своё гнездо каждый дракон охраняет не жалея себя. Они в этом вопросе прям совсем бескомпромиссные. Поджарят тебя живьём и имени нифига не спросят.

- А зачем им оно?

-Что?

- Ты ж говоришь они тупые, как звери. Ну а зачем им тогда золото и драгоценности? Куда они его тратить собираются. Или это они из принципа - "Сам не потрачу и другим не дам"?

- Да не. Не. Для них сокровища это ... Ну, как предмет окружения. Я сильно сомневаюсь, что они различают где пол, где потолок, а где шкатулка с бриллиантом на пианине. Для них это всё одно, понимаешь?

- Ну а что оно у них тогда делает?

- Просто ... Просто раньше, если верить тебе, в этих домах кипела жизнь. Люди хранили всё богатство у себя в квартире. А потом ... В общем потом что-то случилось и люди переехали в изолированные города. Такие например как Рондолит- бета или твоя Яркость. А сокровища остались в квартирах. Прилетел один такой дракон. Сделал себе гнездо из нескольких квартир и начал там жить. А драконы, они такие - где родился там и старается прижиться. Конечно, если драконов два или больше, они разлетаются кто куда. Но один всегда остаётся в родном гнезде. Так вот и жило поколение этих драконов в этих квартирах, никуда не уходило. Потом из изолированных городов в руины начали ходить люди. Вытаскивать всякое добро из опустевших квартир. Естественно из всех, кроме тех, что охранял дракон. Так вот оно и получилось. Всё везде пусто, а дракон на пианине.

- То есть это не дракон живёт на сокровищах ... А просто вокруг всё разворовано?

- Ну вот, ты уже начал что-то понимать! Ладно, давай собираться. Всё равно он нам спать не даст. Чем быстрее дойдём, тем лучше.

- А этот? - Ты показал пальцем на вырисовывающего в небе дракона.

- А что он? Мы не к его гнезду идём. А так они обычно мирные.

Во всё той же давящей тишине вы собрались и продолжили путь. Становилось всё жарче и виновник этого показался из под земли. Трубы вели к огромному зданию, стоящему посреди руин небольших двухэтажных домов и возвышающимся над ними. Оно сильно выделялось из общей картины. В отличии от бетонных коробок, это здание состояло из разной толщины труб, перекладин и железных листов. Где-то на высоте третьего этажа была дверь (так же железная) выходящая на пологую лестницу, ведущую к двери на этаж выше. В голове так и просится наружу слово "инсталяция". Это словно произведение современного искусства, посреди вымершего города.

- Что ж. Мы шли через руины, пару дней, порой в кромешной темноте . - Тадла грустно вздохнула. - Самая лёгкая часть приключения позади.

кто она?