золотой душ

Удачная командировка

Новость о предстоящей недельной командировке я воспринял с энтузиазмом несмотря на то, что ехать предстояло в небольшой провинциальный городок, построенный для персонала некогда известного на весь союз завода. Такого рода города представлялись мне скоплением бесцветных многоэтажных панелек, вперемешку с огражденными колючей проволокой промышленными блоками и складскими пустырями. В дополнение ко всему, на дворе стоял ранний ноябрь. Его способность высасывать краски из всего живого вводила меня зачастую в меланхолическую тоску по прошедшим солнечным дням. Энтузиазм же мой был вызван компанией, в которой мне предстояло посетить этот призрачный памятник социалистического строительства. Молодая сотрудница из соседнего отдела, едва проработавшая у нас два месяца после выпуска из университета, должна была ехать со мной для осмотра объекта как на свое первое серьезное испытание. Я же, имевший стаж работы в 5 лет и выросший к 26 годам до должности начальника отдела, должен был играть при ней роль строгого экзаменатора, что вызывало у меня улыбку, так как за эти два месяца мы успели познакомиться достаточно близко и даже сдружиться. Ехать с нами также должна была заместитель генерального директора, девушка 33 лет от роду, веселая и общительная. Фигура ее, в отличие от молоденькой Оли, не была столь идеальной, хотя что-то в ее внешности всегда манило мужчин, как мух на сладкое. Что же касается меня, то наиболее привлекательной в ее внешности я находил ее попу. Круглая и выпуклая, она смотрелась восхитительно как в брюках, так и в юбках. Из-за ее любви носить в основном именно юбки немало мужчин свернули себе шею в тщетных попытках угадать, надеты на ней колготки или чулки. К слову, ножки ее были тоже на зависть многим девушкам; ровненькие и крепкие, со слегка очерченными мышцами икр и гладенькой кожей. Все это придавало ей сходства с молодой кобылкой, укрощением которой гордился бы любой мужчина. Она была разведенной, я ума не мог приложить, почему она до сих пор не нашла себе молодого человека. С её обаянием достаточно было просто вильнуть бедрами, и все кавалеры оказывались плененные ее формами.

По приезду в город нас врасплох застигло резкое похолодание. Неподготовленные, мы осматривали объект в легеньких курточках, которые не могли защитить от свирепствовавшего холодного ветра. Сильный дождь, поливший к концу дня и превратившийся вскоре в снег, напрочь отбил желание сновать под открытым небом.

Зайдя наконец после трудового дня в номер гостиницы и скинув с себя промокшие ботинки, я раздвинул шторы и уставился в окно. Мощные порывы ветра расшатывали оголенные ветки деревьев и били в окна мелкой крупой из снега и льдинок, заставляя ценить и радоваться теплу и уюту защищенного от ненастья гостиничного номера. Подумав про себя, что в ту минуту мне меньше всего хотелось бы вновь оказаться на улице под беспощадными ударами метели, я зашел в ванную комнату и открыл горячую воду в душе. Скинув одежду, я зашел в кабинку и попал в плен согревающих и умиротворяющих струй парящейся воды. От шеи вниз побежали, устремляясь к расслабленному члену, мурашки по коже. Только тогда я вспомнил, что вот уже пять дней находился на сухом пайке, вытесняя из своей головы фантазии о девушках заботами о работе. После этой мысли словно по сигналу кровь начала приливать в член, быстрыми толчками заставляя его увеличиваться и удлиняться. Я наблюдал, как широкие струи воды бегут вниз по животу, исчезая в подстриженных волосках, и появляясь из них единым, мощным потоком, текущим далее вдоль пульсирующей вены, моего расслабленного члена, щекоча в конце своего пути наполовину обнаженную головку. По мере того, как член набирал силы, головка открывалась все больше и больше. Когда член принял свои максимальные боевые размеры в 23 сантиметра, головка открылась полностью, а на стволе не осталась и намека крайней плоти. Около 5 лет назад я сделал себе обрезание, но неполное, так что в спокойном состоянии головка действительно была обнажена лишь наполовину. Не желая доставлять себе удовольствие рукой, я решил хоть как-то уделить внимание налитому желанием члену. Спустя 10 минут аккуратной работы станком мой член был начисто выбрит, что внешне придало ему дополнительной внушительности. Потребовалось применить всю силу воли, чтобы не опустошить потяжелевшие яйца прямо под водой.

Покинув душевую кабинку и накинув на голое тело легкий махровый халат, я вернулся в комнату. Мой взгляд упал на туго набитую дорожную сумку, которую я так и не успел разобрать, и на дне которой находилось мое свежее белье. Но не успел я даже подойти к сумке, как с дверь постучали.

— Да, кто там? — спросил я, судорожно вспоминая, не забыл ли я что-то передать на ресепшен.

— Это я, Таня, — ответили мне за дверью. — Можно мне войти?

Черт, как же не вовремя, я даже еще не успел одеться.

— Таня, — с заминкой ответил я, — я тут только после душа, еще не успел одеться.

— Я как раз по поводу душа. Просто у меня он не работает, а я все никак не могу согреться. Можно я у тебя искупаюсь? Я все с собой уже взяла. Андрей, ты меня слышишь?

Медлить тут нельзя, все же человек за дверью ждет, и может, не ровен час, подумать, что я тут неприличными вещами занят. Да и чего мне боятся, ведь я все-таки в халате, не голый.

— Да, Таня, буквально секунду, — выпалил я и потуже перепоясался, чтобы скрыть остатки недавней эрекции.

— Проходи, — открыв дверь, пригласил я свою начальницу.

Она прошла внутрь, держа в руках небольшую сумку, в которой, по всей видимости, были ее банные принадлежности и сменная одежда.

— Хотела попросить тебя принять душ в твоей комнате — мой дает только холодную воду, а сейчас ее-то мне вовсе не хочется, - объяснила Таня.

Она подошла к ведущей в ванную комнату двери. Верхняя часть ее была из матового стекла, которое после моего купания было запотевшим; нижняя же часть являлась пластиной из непрозрачного пластика.

— Да, конечно, комната свободна. Я даже ее для тебя нагрел, — наугад отшутился я, так как в мою голову вновь начали пробираться неприличные мысли, которые взяли контроль над уже расслабившимся членом, снова подавая ему сигналы приготовиться к бою.

Махровый халат — это хорошо, он скрывает наготу, но не более. Еще каких-то 10 секунд и, к удивлению Тани, я буду вынужден убежать в угол и стать к ней спиной.

— Проходи, пока все тепло не ушло, — поторопил ее я.

Она благодарно кивнула, и скрылась за дверью в облаке пара. Я же, обрадованный столь спешному ее уходу, оставался во власти блудных мыслей. Вот я вижу, как прямо сейчас она снимает свой тоненький хлопковый свитер, под которым в черном (такая женщина наверняка носит черное белье) лифчике ждёт долгожданного освобождения небольшая, но точно упругая грудь. Далее она заводит руки за спину и умелым женским движением расстегивает застежку, отчего лифчик повисает на ее плечах, более не скрывая ее нежную грудь. Вот лифчик летит в угол, а тоненькие пальчики спускаются ниже, где в тесных джинсах находится ее главное сокровище. Чтобы снять джинсы, ей приходится глубоко нагнуться, но моя фантазия не позволила мне переместиться к Тане сзади, так что я не вижу, как атласные трусики обтягивают половинки ее пухленькой попы. В это время мой член уже до боли налился кровью, а я и сам не заметил, как моя рука начала медленно водить вверх-вниз по его стволу. Может, просто сейчас вот так со стоящим членом войти в ванную и будь-что будет? Нет, это же моя начальница, а я не так уж и уверен, что этому моему поступку она будет несказанно рада. В надежде сменить ход своих мыслей, я включил телевизор и уселся в кресло, по-монашески перепоясав халат. К моему несчастью, на одном из каналов транслировали женский пляжный волейбол. Какие же у этих волейболисток тела и как они ими владели! Их движения были настолько точны и ладны, что впору было бы вспомнить грацию лани. У одной из спортсменок с длинными, завязанными в конский хвост светлыми волосами, от падения после длинного прыжка белые плавки, словно стринги скатились в веревочку и впились между двумя выпуклыми бронзовыми ягодицами. Честное слово, мне казалось, что я даже видел крохотные светлые волоски между песчинками, прилипшими на ее вспотевшей коже. Вдруг щелкнул замок, и в проеме ванной комнаты появилась Таня, намытая и сияющая от счастья. Надела она на этот раз просторную безрукавку и короткие хлопчатобумажные шорты, которые плотно облегали ее аппетитные бедра. В моей спортивной школе в таких шортах часто играли молоденькие теннисистки, за счет чего они нередко у меня выигрывали, не осознавая истинную причину своего превосходства. Без косметики и с мокрыми волосами Таня выглядела совсем непривычно, как-то по-домашнему, как должна выглядеть хорошая жена. Она посмотрела на меня, и вдруг на ее лице появилось замешательство, как если бы она вспомнила, что забыла надеть шорты и теперь стоит передо мной в одних трусиках. Она развернулась и прошмыгнула обратно в ванную комнату, прикрыв за собой дверь. Однако, как было видно сквозь стекло, от самой двери она не отходила, и казалось, вовсе замерла там. Но поскольку на экране происходили вещи более занимательные для моего воспаленного сознания, я не придал странному поведению Тани никакого значения.

— Божественно, — вдруг прозвучал голос Тани. На сей раз она вышла решительно, и на ее щеках играл румянец.

— У меня было то же мнение, — улыбнулся я в ответ Тане.

— Что будем делать сегодня? — спросила она. — Я, если быть честной, никуда идти уже не хочу, да и судя по этому городу, идти-то и некуда. У тебя есть какие-то идеи, Андрюша?

Андрюшей она меня еще никогда не называла.

— Идти точно некуда, я еще дома по интернету проверял. Хотя тут есть один ночной клуб, который вот только на прошлой неделе открылся. Судя по флаерам, довольно приличный.

— Ну, сегодня я на такой подвиг не готова, — закачала головой Таня. — Где мне можно присесть?

— Да где угодно, вот хоть здесь, — указал я рукой на свободное кресло, стоящее рядом с моим.

Когда она села рядом, меня как волной окатил аромат ее духов. Мне показалось, что это самый соблазнительный запах во всем мире; утонченный коктейль свежести, сладости и зрелой уверенности.

— Выпить бы чего, — подумал я вслух.

— Это мысль! Мы же везли сюда коньяк в подарок и конфеты, а в мини-баре точно должна быть кола.

— Совсем забыл! Мы же раздали только 4 бутылки, три еще остались, и две коробки конфет тоже.

Я подошел к своей сумке и расстегнул молнию. Передо мной лежал мой "домашний комплект" одежды, который я спокойно мог сейчас взять и пойти в ванную, чтобы переодеться. Под ним виднелись три бутылки коньяка на поблескивающей золотом коробке конфет.

— Совсем другое дело, — резюмировала Таня, когда я на скорую руку расставил на столе все самое необходимое. — Кстати, мы совсем забыли об Оле. Куда она пропала?

— Может, легла поспать. Для нее такие поездки вновь, могла и вымотаться сильно.

— Да какой там вымотаться. Сильная молодая девушка, а уже вымотаться? Я в ее годы могла и 4 часами сна обходиться.

— Как да Винчи, — отметил я.

— Да, я так и спала в поза-поза-поза и еще много раз поза прошлой жизни, — не смутилась Таня. — Стесняется она, вот в чем дело. Мы с тобой для нее люди новые, еще и по должности выше.

— Я сейчас тоже должен смутиться? — поинтересовался я.

— Да, ты как раз из тех, кого легко смутить, — с иронией ответила Таня. — В общем, я наберу ее и приглашу. Ты же не против?

— Да ну, кончено нет.

Таня подошла к прикроватной тумбочке, на которой стоял телефон, и быстро ознакомившись с инструкцией его использования, приклеенной на аппарат, набрала трехзначный номер. В это время взгляд мой устремился на ее затянутую в шортики попку. Если бы время сейчас застыло, а я один остался в нем подвижным, я бы присел на колени перед этой нахально торчащей попкой и приблизил бы губы вплотную к голой коже ее бедра, ощущая, как от моего дыхания поднялись почти невидимые волоски. Медленно бы спустил шортики до коленей, открывая взору упругие половинки, маняще пахнущие яблочно-коричным миксом геля для душа. Немного надавив на поясницу, заставил бы замершую статую нагнуться и показать слегка раскрывшийся бутон, влагу которого незамедлительно слизнул бы языком.

— Оля, не прячься там, заходи к Андрею, вливайся в коллектив, у нас тут коньячок. — сказала Таня, как оказалось, вовсе не застывшая.

— Этим ты хотела развеять ее стеснительность? Она небось сказала, что плохо себя чувствует.

— Нет, она ничего не сказала. Я оставила сообщение на автоответчике. Думаю, плескается она в душе сейчас. Ну что, за удачную командировку?

— Как скажешь, — согласился я, и принял в себя порцию обжигающей ароматной жидкости. Таня сделала то же, мило прищурив глаза.

Коньяк оказался настолько качественным, а моя собеседница настолько общительной, что я и не заметил, как в интересной беседе пролетели 40 минут. Темы для разговора менялись после каждой выпитой рюмки, пока в бутылке не остался лишь один запах коньяка.

— Ты смотришь волейбол? — поинтересовалась Таня, указывая кивком головы на экран телевизора, показывающий прыгающих по песку девушек.

— Только когда решительно нечего делать. Я его включил, когда ты принимала душ.

— Так спорт — это не твое? Этого не скажешь по твоему телу. Ты явно занимался то ли плаванием, то ли чем-то вроде гребли, — предположила она.

— Ну, скажем так — я занимался всем понемногу и более серьезно плаванием.

— У пловцов замечательные фигуры. Ты правильно выбрал вид спорта. Кстати, — Таня открыла новую бутылку и наполнила наши рюмки, — меня всегда интересовал один вопрос.

— Да, слушаю, — с готовностью ответил я.

— Пловцы — они все такие гладкие, без единого волоска. Они, как я понимаю, все время выбривают свое тело? — осторожно предположила моя собеседница.

Меня почему-то очень рассмешила нотка неуверенности в ее голосе.

— Не все время, а перед соревнованиями. Я тоже так делал, когда выступал, хотя я не особо волосатый.

— А член? Вы выбриваете и члены тоже?

До этого момента разговор держался в приличном русле, как и положено разговору двух сотрудников, а тут разом перескочил в совершенно иную колею. Находится наедине с девушкой, распивать с ней коньяк и обсуждать мужские члены — это для меня было нечто новое, и если бы не выпитый коньяк, я бы сильно смутился.

— Ну, что касается члена, — осторожно начал я, — то брить его или не брить — это скорее вопрос личных предпочтений. Знаешь ли, член находится в плавках, фактура ткани которых снижает уровень трения. Исключением являются, разве что, Голые Олимпийские игры; там плавкам не рады.

— Я бы хотела, чтобы как минимум в плаванье ввели требование участвовать обнаженным. Поверь мне, болельщиков, или скорее болельщиц стало бы в десятки раз больше, — мечтательно сказала Таня.

После небольшой паузы она решила вернуться к начатой теме:

— Но у вас были ребята, которые брили свои члены? Мне кажется, как минимум ты из их числа, — заключила Таня, при этом хитро подмигнув.

— Что тебя заставляет так думать? — насторожился я.

— У тебя в душе на полочке лежит бритва с остатками пены на лезвии, а на щеках у тебя никак не меньше, чем однодневная щетина. Можно предположить, что ты побрил только подмышки, но что-то внутри меня говорит, что ими ты не ограничился.

Способность мыслить вмиг улетучилась, не оставив мне шанса придумать хоть какое-то оправдание. Оставалось лишь подтвердить Танино предположение.

— Да, я только что его наголо побрил, — невозмутимо выпалил я.

Таня немного смутилась из-за моего уверенного ответа. Наверняка она ожидала, что ей в угоду я буду скромничать и уходить от ответа. Но ее смущение длилось недолго.

— Да? Ну, и как ощущения?

— Мне так нравится больше, раз уж тебе интересно, — уже охотно отвечал я, чувствуя, как лидирующее положение в игре перешло ко мне. — Появляется ощущение легкости и чистоты, да и чисто визуально член выглядит немного выгоднее.

— Эх, ты так рассказываешь, что мне аж захотелось увидеть вживую бритый член.

— А что - ты не видела бритых членов? У тебя же был муж, могла бы его попросить побриться для тебя.

— Это больная тема, — сказала Таня, немного погрустневшая. — Вкратце — мой бывший не достоин даже обсуждения. Ну, так что, — продолжила она, вновь повеселевшая, — я могу увидеть твой член? Не пойми неправильно, это простое женское любопытство.

— Да кончено, без проблем, — ответил я, встал со своего кресла и подошел к Тане.

По ту сторону желаемого.

Часть первая Часть вторая Часть третья Часть четвёртая Часть пятая

Часть шестая Часть седьмая Часть восьмая Часть девятая Часть десятая:

Сумерки, окутавшие плотным одеялом остовы зданий, уступили место полноценной тьме. Тебе и раньше приходилось бродить по ночному городу, возвращаясь домой с работы. Кажется давно. Словно в прошлой жизни. Но в тебе ещё ютились воспоминания об относительно качественно освещённых улицах. Фонари, стоящие на расстоянии двадцати метров и работающие, дай бог, через один были единственным источником света на протяжении всего пути. Тебе всегда было не по себе, когда гас ещё один, ведь ты знал, что новую лампочку вкрутят в лучшем случае через пару дней. Впрочем сейчас ты был бы рад хотя бы одному работающему фонарю. Хоть где-нибудь.

 Единственный источники освещения - это луна, которую освещением можно назвать лишь с большой натяжкой. Если бы не фонарики в ваших руках, очертания зданий, пола и неба уже давно бы смешались в беспросветную чёрную кашу. Труполовы, лезущие к вам от любопытства, раз за разом получают оплеухи. Сначала только от Тадлы, а со временем и ты осмелел достаточно, что бы прописать леща одному, особо ретивому. Скрашивал весь этот неуютный поход сквозь мглу её рассказ про мужчину лет тридцати по имени Лог. С довольно странным прозвищем "Пидарас". Ты ещё до выхода с фермы понял, что этот человек весьма неприятен Тадле, но ты даже не представлял насколько! Она в самых грязных красках и с матом через слово пыталась описать кто он, что он и почему. Естественно не прекращая лупить всё ближе подбирающихся труполовов. Всё сильнее, каждый раз, когда она вспоминала очередной неприятный факт об этом человеке. Её рассказ со временем перемешался в мешанину из крайне неприятных эпитетов, мата и фактов об окружающем мире. Выглядело это, словно учитель истории, рассказывающий об исторической личности с жёсткого бодунища. Многое ты успел забыть по ходу истории, но смог выцепить для себя немного достаточно интересной информации:

В городе под названием "РОНДОЛИТ- БЕТА" жил мужичок, которого все звали Лог "Пидарас". Чаще обращались по прозвищу, которое он получил отнюдь не за любовь к мальчикам, а скорее за НЕлюбовь к ним. Нелюбовь к мальчикам, футанари, собакам, кошкам, бабочкам, настольному теннису, фонарному столбу на восьмой улице и много чему ещё. ЛОГ. НЕНАВИДЕЛ. ВООБЩЕ ВСЁ. Не смотря на то, что общество пыталось вести себя с ним максимально дружелюбно, Лог постоянно находил для себя проблемы и повод поругаться с очередным несчастным, которому не посчастливилось встать у него на пути. Чаще всего он ругался с продавцами за прилавком магазинов. В начале он ходил в один и тот же магазин. И как правило ругался с продавцом о качестве продуктов и/или цене на эти продукты. Однако однажды он довёл до слёз одну из новеньких и персонал охраны выдворил его за пределы магазина, с последующим запретом на вход в него. Логу пришлось ходить в магазин, стоявший намного дальше от его дома, но и там он не мог отказать себе в возможности поругаться с персоналом. Эта торговая точка спустя пару недель подобного хамского обращения так же закрыла перед Логом все двери. Спустя четыре месяца, магазины, в которые Лог ещё мог заходить, благополучно закончились. Еду ему начал доставлять специальный курьер, с рождения глухой на оба уха и как правило не понимающий, что от него хочет Лог. Учитывая желчный характер Лога друзей у него разумеется не было. Зато от врагов было некуда деваться. ВСЕ ЖЕЛАЛИ ЕМУ ЗЛА. И Лог, разумеется о всех них всё знал. Начальник городской стражи желал ему смерти и тщательно разрабатывал план по его "тихому но крайне болезненному" устранению. Мэр города точивший зуб только на него, ложился спать и просыпался с мыслями о скорой кончине Лога. Девяносто-восьмилетняя соседка по квартире ни на секунду не отрывала своих ушей от разделяющей их стены. Разумеется специально сделанной очень тонкой. Когда ломался лифт, Лог выходил из своей квартиры через окно. Благо второй этаж. Спускаться по лестнице никогда не было вариантом, ведь лифт специально для этого и сломался. Он испражнялся не в унитаз, а в мусорный пакет, который позже сбрасывал в мусоропровод, ведь за унитазом следят специально обученные сантехники, которые тщательно проверяют, что он ел и докладывают об этом самому мэру лично, каждый божий день. А потому, Лог всегда смывал в унитаз только мусор и иногда бумагу с надписью "хрен вам" на одной стороне и "Я знаю что вы здесь" на другой.

Однажды Лог покинул город. Это произошло во время одного из городских праздников, на церемонии вручения разных памятных подарков, разным чем-то отличившимся горожанам. "Лучшие цветы на окне", "Уникальное оформление балкона", "Самый гостеприимный" и так далее. Одной из такой номинацией впервые стала "Самый грубый". Абсолютно весь город оглянулся и нашёл глазами Лога. Когда его имя объявили, он стараясь не подавать виду, вышел на сцену. После слов мэра о том, что он желает ему поменьше нервничать и побольше радоваться жизни ... Лог больше не смог терпеть. Он кинул в мэра подаренным им плюшевым мишкой и вырвав из его рук микрофон, объявил всех горожан полоумными. Один из капитанов городской стражи, пытавшийся восстановить порядок и поднывшийся на сцену, получил по лицу прилетевшим ему микрофоном. Лог вытащил из кармана взрывное устройство малого действия, наполненного и попытался скрыться в белом тумане аки ниндзя. ВСЯ площадь перед сценой наблюдала как Лог, весь белый из-за муки, бежал по улице на корточках. На следующий день, курьер, доставлявший ему еду обнаружил, что в квартире никого нет. Лог покинул город. Изящно, словно пьяная собака.

Из всего этого ты смог сделать пару важных выводов. Во-первых: выжить за пределами города всё таки можно, раз вы направляетесь к тому, кто покинул город десять лет назад, если верить Тадле. И во-вторых: Лог очевидно параноик, а следовательно не доверяет почти никому. Если таинственная незнакомка смогла втереться в доверие кому-то вроде Лога "пидараса", то очевидно у неё есть для этого весомый предлог. Так или иначе, ты узнаешь об этом только завтра. 

Тебе кажется или правда становится жарко? Очень жарко. С твоего лба течёт пот ещё с тех пор как вы только вышли, но сейчас он прям таки льёт ручьём. Твою шапку можно выжимать. Это начинает мешать.

- Жарко что-то.

- Да, мы идём прямо над трубами с горячей водой. Относительно хороший знак.

- Относительно?

- Это значит, что этот придурок всё ещё жив. Но ... Фуф ... Как же жарко, хоспади.

- До него ещё далеко?

- Нет. Завтра вечером будем там. Придётся сделать ещё один привал, но затем придём сразу к нему.

Вы довольно долго шли в тишине. Не хотелось говорить лишний раз, ведь жара, исходящая от подземных труб с кипятком истощала ваши силы быстрее. В какой-то момент ты заметил, что начало становится светлее. Скоро рассвет, а значит пора присматривать место для привала. Вы вышли на шоссе, по которому наверняка раньше ездили целые стада разных автомобилей. Теперь же здесь стоят каркасы нескольких легковушек, марки которых ты не узнаёшь и одна газелеподобная  машина. Здания вдоль шоссе не выглядят приветливыми. Полуразбитые окна, полуразрушенные стены - не самое надёжное место для ночлега. Того и гляди, обвалится вся эта конструкция на голову и поминай как звали. Ты начал оглядываться по сторонам, как вдруг твой взгляд остановился на Тадле. На ней не было штанов. Её хозяйство вольно болталось из стороны в сторону при ходьбе. Налево, направо. Словно мясной маятник, её член гипнотизировал тебя. Наконец ты поймал на себе взгляд Тадлы.

- Ну жарко же! Пусть хоть он проветрится.

- Да я и не против. Пусть.

Поход продолжился в обычном неспешном темпе. Ты раз за разом поглядывал на сардельку, качающуюся между её ног в такт шагам. Он долгое время не менялся, но ... Эй! Он что, стал чуть больше? Или тебе кажется? Да, наверняка показалось. Чем дальше вы шли, тем ясней становилась дорога. Через полчаса уже можно было рассмотреть не только дальние строения, но и то, что член Тадлы и правда стал больше. Ещё и начал тянуться вперёд. Он начал вставать. Медленно, но уверенно. Её эрекция всегда вызывала у тебя одно и тоже чувство, не знакомое тебе до встречи с ней. Это чувство вмещало в себя какой-то необъяснимый страх. Ты знал ЧТО она с тобой сделает когда он встанет полностью. И она СДЕЛАЕТ это с тобой, вне зависимости от твоего согласия. Просто положит тебя на землю. РАЗДВИНЕТ твои ноги. А затем войдёт. Вонзит в тебя свой прибор. И начнёт натягивать. Как игрушку. Как вещь. Использует. Вот бы быстрее. Это вторая примесь этого странного чувства. Ты не просто ожидаешь этого, ты ждёшь "когда же наконец". Тебе не терпится начать.

- Ну блин, смотри что ты наделал! - У НЕЁ СТОИТ! Это уже не безобидная сарделька, вяло качающаяся ниже живота. Теперь это стояк. Он встал и хищно озирается из стороны в сторону. Он наблюдает, словно хищник. Ищет жертву. Твой рот. Твою дырочку. Тебя. Ты жертва. - Вот обязательно было всё время на него пялиться?

- Да я это ... Засмотрелся просто. - И продолжаешь смотреть. Ты уже видишь как её головка кокетливо выглядывает из крайней плоти. Вот бы взять в рот. Хоть лизнуть. Хоть чуть чуть. 

- Хочешь? - Она остановилась и открыла головку. Слегка подрачивает. - Я видела как ты на него пялился с тех пор как начало становится светлей. Ну так что? Хочешь?

-Ну ... - Неуверенно произнёс ты. - Ну давай. - Ты стараешься держать себя в руках, нов глубине души ты радуешься как щеночек. Сейчас. Сейчас будет вкусно.

Вы остановились посреди шоссе возле тёмно-синей легковушки. На вид почти целой. Твои шмотки слетели на пол так быстро, как только можно. Ты уже научился раздеваться правильно. Когда Тадле "нужно", лучше снять всё как можно скорей, иначе она просто сорвёт это с тебя. Ты умная девочка. Ты это уже усвоил. Наконец она сняла с себя рюкзак, следом и свою рубашку. Вот она - идеал футанари красоты. Огромная грудь четвёртого размера. Ты в ней утопаешь. Ласкаешь её, лижешь её, пытаешься посасывать сосочки. Эта грудь необъятна!

- Ну, фух, хах. - Стоит признать ты научился правильно обращаться не только с её нижней частью. кажется она завелась даже больше, чем обычно. - Ну, всё. Фуф, давай. Это. - Пора пососать не только грудь. Не забывай, самое важное, Не забывай своё место. Твоё место возле её члена, а место её члена в тебе.

Ты вновь опустился на колени. Самое время показать своё мастерство. сначала головка, нежно. Аккуратно. Она полностью вошла в тебя. Вот, приступай к главному. Толчёк. Ещё один. Ты уже проглотил середину её члена. Ещё. Глубже. И не медли. Ускоряй темп. Осталось совсем чуть чуть и ... Всё, её яйца уже упираются в твой подбородок! А теперь быстрее, ещё быстрее. Ты хочешь то, что в этих яйцах! Ну же, двигайся! Внезапно она тормозит тебя. Сквозь похоть, заполняющую твой разум ты слышишь, как она что-то тебе говорит. Ты не можешь разобрать, но это и не важно. Её член уже у тебя. Остальное не важно. Глубже, быстрее. Внезапно она вынимает член у тебя изо рта и даёт тебе пощёчину. Теперь она поднимает тебя с земли и кладёт на капот легковушки лицом вниз.

- НОГИ РАЗДВИНУЛ, СКАЗАЛА! - Шлепок по заднице - ЖИВО, БЛЯДЬ!!

Конечно, как ты мог забыть? Ей всегда мало только рта, она хочет войти в тебя. И судя по тону, теряет терпение. Учитывая, сколько ты дразнил её своим взглядом, это не удивительно. Но тебе нравится такое её состояние. Сейчас она тебя возьмёт. Как свою девочку. Засадит ОЧЕНЬ глубоко. Немного прохлады от смазки и чуть чуть боли от головки Тадлы в заднем проходе и ... Ты чувствуешь это. Она внутри. Она делает с тобой всё, что хочет на капоте этой тачки. А ты лежишь. Послушно затаившись, получаешь удовольствие. Тебе приятно, тебе хочется ещё.

-Хмм, груб... Чуть чуть. Ещё!

Ей не нужно повторять дважды. Она ускорилась и таранит тебя изнутри. Ты чувствуешь как твой живот вздувается. Она льёт ещё смазки поверх своего члена, чтобы проходило лучше? Ты чувствуешь, как стало приятнее и мягче. Сбавлять скорость она даже и не думает. Напротив, она даже двигается быстрее, чем обычно. Ага! Её хуй начал трястись. Сейчас ты получишь всё, что заслужил. Каждую каплю. Она трётся внутри тебя. Всё быстрей. Внезапно она останавливается. Вот оно. наконец-то! Сперма. Она внутри. Ты так доволен собой. Ты отличный спермоприёмник. Горячая жидкость, растекающаяся внутри тебя тому доказательство. Толчок. И спермы вытекло ещё больше. Толчок! И вот она уже не помещается внутри тебя. Возможно за звание лучшего спермоприёмника тебе ещё пока рано бороться. Она вытаскивает свой член и ты рефлекторно поворачиваешься к ней. Не пропадать же добру? Ты открыл свой рот, вытянул язык. "Вот сюда". "Пожалуйста". "Дай мне". "Дай". Она додрачивает остатки спермы тебе на лицо. Хотя нет, она тоже кое чему научилась. почти всё, попало в рот. Какая прицельная точность! Поблагодари её за старание!

- Пасибво! - Произнёс ты едва понятное слово с набитым ртом. Что за манеры, так говорить? Глотай. Глотай же, ну. Вот и молодец. Вот и вкусно. Вот и ты кончаешь, сидя на коленях, на капоте машины и мастурбируя себе.

Вы оба выдохнули, протёрлись полотенцами от пота и спермы. Тадла вдруг начала поглаживать тебя по лицу с растроеным видом.

- Вот блин ... Больно было?

- Да нет. Переживу как-нибудь. - Но щека ещё болит от пощёчины. Не больно, не обидно. Но неприятно, это точно.

- Блин, ну прости меня. На меня находит какая-то необъяснимая дикость в процессе.

- Да, я знаю. Говорю же, всё в порядке.

- Блин. Да ничего не в порядке. Вот бы научиться как-то контролировать себя в такие моменты.

- Да мне кажется это и не нужно. И вообще, это скорее мой косяк.

- То есть?

- У меня вроде бы тоже клинит в такие моменты. Вот ты наверняка говорила мне сесть на капот, а я, вот веришь нет, не слышал и всё тут. Ты ведь говорила мне прекратить и сесть на капот?

- Ну ... Если в двух словах, то да ...

- А если не в двух словах?

- Я ... - Тадла тяжело выдохнула. Я сказала "всё, харе сосать СУКА. Я хочу тебя ВЫЕБАТЬ. Марш на тачку. НА ТАЧКУ СКАЗАЛА. И НОГИ РАЗДИНЬ, ШЛЮШКА!"

- Вот видишь. Если бы я держал себя в руках, этого - Ты показал на место, где у тебя болит щека. - Не произошло бы. Так что не надо вечно винить себя одну. Ты хорошая. Просто знай это.

Тадла засмущалась и наконец, заулыбалась.

- Блиииин! Ты такой классный! Вот бы ты всегда был рядом!

Внезапно на вас обоих, судя по нависшей тишине, накатила напоминание о том, что это не на всегда. И в ближайшем будущем вам придётся расстаться. Этот мир убивает тебя. Тебе придётся вернуться в свой невзрачный серый мир. [ВОТ БЛЯДЬ] Снова ходить на работу, возвращаться обратно домой поздно вечером. Снова замкнутый серый круг. Но пока что ... Ты здесь. И ты даже смеешь греть где-то там, глубоко в душе, что может быть ... Как-нибудь ... Ты сможешь здесь остаться. Но пока что это лишь мечты ... Впереди бетонное сооружение с двумя окнами и выпирающим из стены куском того, что когда-то видимо было шлагбаумом - подходящее место для привала.

Тадла просто расстелила спальное место и повернувшись к стенке мирно задремала. После ваших развлечений на шоссе и преследовавшей вас всё это время жары неудивительно, что она совсем выбилась из сил. Пора и тебе вздремнуть, твои глаза уже невероятно тяжёлые. Мир сладких снов вновь отворяет перед тобой свои двери. Наступает мягкая безмятежность ...

СТРОЕНИЕ ТРЯСЁТСЯ!!! ЭТО ЧТО - ШУМ ДВИГАТЕЛЯ САМОЛЁТА?! Ты подскочил от неожиданности! Тадла уже не спит, сидит у окна и мечтательно вглядывается в даль. Тряска становится всё тише пока совсем не утихает. Она спокойна, словно ничего не произошло. Наконец замечает тебя.

- Испугался? - Буднично спросила она тебя.

- Это ... Что сейчас было такое? Тут самолёты летают что ли?

- Какие самолёты над этой зоной? Ты что? - Она кивнула в окошко. - Вон. Хулиганит негодник.

Ты осторожно подошёл к окну и недоверчиво выглянул в него. там и правда было что-то в небе. Но это и правда был не самолёт. Перепончатые лапы как у летучей мыши. Шипастый длинный хвост, длинной чуть ли не со всё туловище. Собственно, чешуйчатое туловище с четырьмя подогнутыми под себя лапами. Это что - грёбаный дракон? Дракон, летающий над руинами современного (по твоим меркам) города? Картина столь сюрреалистичная, что ты почти уверен, что ты всё ещё спишь. Но нет, кажется это не сон.

- Это что, дракон? - Тадла вновь усмехнулась.

- Нет, индейка. Летать научилась! - Она посмотрела ехидным взглядом на тебя. - Слушай, а скомандуй ей, чтоб летела куда подальше. Ты умеешь командовать индейками, я видела! - Она вновь перевела взгляд на ящера за окном, летающего в полу километре от вашего убежища. По твоим предварительным и крайне примерным подсчётам он был размером, плюс минус, с обычную пятиэтажную хрущёвку. - Вот ведь сволочь. Не даст же он нам выспаться?

- И часто у вас тут драконы летают?

- Да нет. Их, говорят мало осталось? Около тысячи по всему миру. - "Около тысячи"? Не сказать что это так уж мало. Эти ребята явно берут объёмом, а не количеством. Даже не верится, что ты наблюдаешь за одним из таких, как за каким-нибудь голубем или воробьём. Это ж дракон! Как в старых сказках или типа того.

- А они у вас ... Ну, это?

- Чего?

- Ну ... Разговаривают там с вами? Общаются? Или держат свою мудрость при себе и никого к себе не подпускают? - Тадла вновь усмехнулась? Кто-то явно проснулся в хорошем настроении, даже не смотря на повисшую вчера перед сном тишину.

- Кто? Драконы? Ты чего?

- Просто ... В моём времени драконы были ... Ну, только в каких-нибудь сказках ... Играх, там.

- А! - И вот вновь улыбка сошла с её лица. Вновь ты напомнил, что ты из другого времени. Постарайся делать так пореже. - Нет, драконы они ... Типа тупые. Как ... Животные. Как ... Вон как труполовы. Дракон это просто ... Десять тон огнедышащего мяса, под управлением мозга, размером с жёлудь. Устраивают себе гнёзда в руинах. Откладывают яйца. Ну вот это вот всё.

- А в гнёздах у них типа много золота и всякого такого.

- Ну, насчёт золота не скажу точно ... Но да, сокровища у них в квартирах точно имеются. Драгоценности там всякие. Может картины или какие-нибудь дорогущие девайсы. Кто в такое гнездо зайдёт - считай богатейшим человеком будет у себя в городе. Но это при условии, что он оттуда живым выйдет. Уж что что, а своё гнездо каждый дракон охраняет не жалея себя. Они в этом вопросе прям совсем бескомпромиссные. Поджарят тебя живьём и имени нифига не спросят.

- А зачем им оно?

-Что?

- Ты ж говоришь они тупые, как звери. Ну а зачем им тогда золото и драгоценности? Куда они его тратить собираются. Или это они из принципа - "Сам не потрачу и другим не дам"?

- Да не. Не. Для них сокровища это ... Ну, как предмет окружения. Я сильно сомневаюсь, что они различают где пол, где потолок, а где шкатулка с бриллиантом на пианине. Для них это всё одно, понимаешь?

- Ну а что оно у них тогда делает?

- Просто ... Просто раньше, если верить тебе, в этих домах кипела жизнь. Люди хранили всё богатство у себя в квартире. А потом ... В общем потом что-то случилось и люди переехали в изолированные города. Такие например как Рондолит- бета или твоя Яркость. А сокровища остались в квартирах. Прилетел один такой дракон. Сделал себе гнездо из нескольких квартир и начал там жить. А драконы, они такие - где родился там и старается прижиться. Конечно, если драконов два или больше, они разлетаются кто куда. Но один всегда остаётся в родном гнезде. Так вот и жило поколение этих драконов в этих квартирах, никуда не уходило. Потом из изолированных городов в руины начали ходить люди. Вытаскивать всякое добро из опустевших квартир. Естественно из всех, кроме тех, что охранял дракон. Так вот оно и получилось. Всё везде пусто, а дракон на пианине.

- То есть это не дракон живёт на сокровищах ... А просто вокруг всё разворовано?

- Ну вот, ты уже начал что-то понимать! Ладно, давай собираться. Всё равно он нам спать не даст. Чем быстрее дойдём, тем лучше.

- А этот? - Ты показал пальцем на вырисовывающего в небе дракона.

- А что он? Мы не к его гнезду идём. А так они обычно мирные.

Во всё той же давящей тишине вы собрались и продолжили путь. Становилось всё жарче и виновник этого показался из под земли. Трубы вели к огромному зданию, стоящему посреди руин небольших двухэтажных домов и возвышающимся над ними. Оно сильно выделялось из общей картины. В отличии от бетонных коробок, это здание состояло из разной толщины труб, перекладин и железных листов. Где-то на высоте третьего этажа была дверь (так же железная) выходящая на пологую лестницу, ведущую к двери на этаж выше. В голове так и просится наружу слово "инсталяция". Это словно произведение современного искусства, посреди вымершего города.

- Что ж. Мы шли через руины, пару дней, порой в кромешной темноте . - Тадла грустно вздохнула. - Самая лёгкая часть приключения позади.

У ног мамы (2 часть серии)

С тех пор, как я поздравил свою маму с Днем рождения, подарив ей бутылку Мартини и массаж ног, прошло около полутора месяца. Лето закончилось, и температура за окном падала с каждым днем. Мама все реже обнажает свои ножки, и вместо туфель с открытыми пальчиками она предпочитает осенние сапоги на высоком каблуке. Лишь по вечерам, когда она выходит из ванны и расслабляется на диване с книгой в руках, я могу наслаждаться ее стопами. Из ванны она обычно выходит в нижнем белье и розовом халате, идет в спальню и там отдыхает. В такие дни я предлагаю ей свои услуги, прошу у нее разрешения помассировать ей ножки. Иногда она нервно выгоняет меня, а иногда не очень охотно, но все-же соглашается.

В один вечер, когда я массировал ее ноги, я начал уговаривать ее ходить по дому босиком.

— Не хочу я ходить босиком сейчас, холодно.

— Какое «холодно»? Дома ведь тепло.

— Ай, нет. Мне холодно. Все, отстань.

Это было обидно. Я понял, что с приходом зимы и вовсе не увижу ее прекрасные милые ножки, которыми я наслаждался каждый летний день.

— Ну мам, пожалуйста! Умоляю.

Ее ноги и сейчас были ухоженные, и от них шел некий арбузо-дынный аромат.

— Я сказала отстань.

— Ну мам... — и я медленно опустил свою голову к ее стопам, ощущая губами сладкий и приятный вкус ее ног.

Внутри у меня все горело, и я знал, что маме моя выходка не понравится. Она быстро оттолкнула меня, и согнула ноги в коленях.

— Да не лезь ты! Я тебе все сказала!

Поняв, что она не шутит, мне стало немного страшно, и очень обидно. Я молча ушел в свою комнату, и вскоре лег спать. Всю ночь я почти не спал, я просто не мог поверить в то, что произошло.

Там, где клён шумит...

(Небольшое предупреждение, в данном рассказе больше 5000 слов, пришлось разбить на 2 части т.к. постоянно выводит "Text is too long" начало в посте продолжение в комментариях, ну и для прочтения лучше открыть в новой вкладке)

Сентябрьское солнце пригревало совсем по-летнему. Артём задумчиво смотрел в окно. Мысли его съехали на недавний день рождения. Всё-таки 18 лет — долгожданная дата. Какой-то рубеж даже. Вроде как взрослый он теперь. Только вот «взрослый» или «вроде как»? Совсем почему-то не чувствовалось этого внутри. Да и как это вообще должно было быть?

Сам ДР прошёл, в принципе, неплохо. Даже мама выкроила как-то день в своём плотном графике и смогла побыть с ним весь день. 

Мама подарила ему сертификат в магазин электроники и он, расцеловав её в обе щёки, вприпрыжку сгонял туда и обратно, став гордым обладателем прорезиненной флэшки на 64 Гб. Пришлось немного добавить своих накоплений, но оно того стоило. Погоняв её на компьютере, Тёма убедился, что скорости записи-чтения она выдавала отменно.

Конечно, на следующий день жизнь вернулась в размеренную колею, но всё равно — день рождения удался.

Вот только мечталось о другом...

Хотелось общения с девушкой, красивой и незлой. Потому что красивых и злых ему встречалось предостаточно. Незлых и не слишком красивых — тоже. А вот золотая середина никак.

Конечно, отчасти тому виной скромное его финансовое положение и не слишком выдающиеся физические данные — всего 170 см роста, простое лицо и обычная, совершенно не модельная причёска. Но неужели без этого никак? Верить не хотелось категорически.

Переезжает кто-то, мельком подумал он, и только поднимаясь пешком на 7-й этаж — дом был старый, без лифта — подумал: а ведь это, наверно, в Дэнчикову квартиру. Дэн, был его закадычным другом, благо жили они в соседних домах. Совсем недавно, он с семьёй переехал. Теперь каждый день к нему не зайдёшь, всё таки 12 остановок.

Закрыв дверь, он распахнул все окна и балконную дверь, чтобы хоть немного проветрить накопившуюся с утра духоту. Выйдя на балкон, Тёма посмотрел на соседний дом, переезжали в квартиру Дениса. Были видны грузчики, ставившие кровать и компьютерный стол.

Была одна особенность в квартирах друзей. Дома, стоявшие недалеко друг от друга в одном дворе, по факту были семиэтажными, но седьмой этаж был только в крайних подъезда. Кроме того, два дома соединялись на уровне седьмого этажа небольшой аркой, шириной метр от силы. И ребята этим активно пользовались. В самом деле — или бежать вниз семь этажей, потом до соседнего подъезда, потом семь этажей вверх. Конечно, им постоянно за это влетало от родителей, но прекратить пользоваться удобным маршрутом это не помогало. К тому же, ещё с момента первых жильцов дома прямо под аркой был высажен клён, он прижился — да так, что крона полностью скрывала двор при взгляде с балконов.  Блин, вот было бы здорово, если бы переехал кто-нибудь нормальный, с кем пообщаться можно.

— Ой, спасибо! — послышалось с улицы, и Тёма выглянул в окно.

Стройная светловолосая девчушка в белой футболке и голубых джинсах. Тёма даже перестал готовить, стараясь максимально внимательно высмотреть все нюансы её фигуры и лица. На вид примерно 17—18 лет, ростика небольшого, ну может примерно с него. Фигурка красивая, грудь небольшая, но ладная. Лицо тоже приятное, немного вздёрнутый нос.

Заправив салат маслом и нарезав хлеба, Тёма подумал и, вышел на балкон. А что? Подкрепиться и заодно познакомиться с новыми соседями.

Девчонка, побродив где-то в недрах квартиры, вырулила на балкон и увидела Артёма.

— О, привет! — обрадовалась она. — Мы теперь соседи, да?

— Ага, — улыбнулся Артём. — Меня Тёма зовут.

— Тёма? — девчонка вскинула на мгновение брови, став немного похожей на белочку. — Артём, да? А меня Юля.

— Очень приятно, — повинуясь внезапному порыву, Тёма сделал расшаркивающийся жест в стиле мушкетёров, только с тарелкой салата вместо шляпы. Выпрямился и тут же смутился, сокрушаясь про себя: ну чего выпендрился, балбес?

Юля заразительно рассмеялась, рассеяв сомнения парня. Захлопала чуть наигранно в ладоши:

— Пять баллов за актёрское!

Тут уже заулыбался Тёма. Потом спросил:

— А вы откуда переехали?

— Кто вы? — удивилась Юля, но, сообразив, ответила: — Я, — выделила она интонацией, — переехала с Успенского.

— Ого! — теперь была очередь Тёмы вскинуть брови. — Не ближний свет.

— И не говори, — Юля вздохнула. — Прошлый год замучилась на учёбу ездить, больше часа в пути.

— А ты где учишься?

— В медицинском, а ты?

— А я в 17-й, — сказал Тёма. И добавил с интонацией рушащихся надежд: — Школе.

Н-да, подумалось ему, только-только он стал что-то себе придумывать на предмет романтических возможностей — и нате вам! Институт, да ещё и второй курс!... А тут какой-то школьник, пусть и последнего класса.

— А поступать куда собираешься? — услышал он вопрос.

— Что? — очнулся парень. — Куда поступать?

— Ну ты сказал, что последнего класса, — улыбнулась Юля. — А после школы куда собираешься?

Я ещё и вслух это сказал, усмехнулся про себя Артём. И озвучил свои планы:

— В федеральный буду, на архитектора.

— На Русском? Круто! — восхитилась Юля, чем существенно сгладила нравственные терзания парня. — А я пока по общей медицине иду, не выбрала специальность.

Тёма помолчал, поглядывая на Юлю, потом спросил:

— А родители твои когда придут?

— Сюда? Да вот думаю папе позвонить, чтобы заехал, помог мебель расставить. А то, боюсь, до выходных ждать долго будет.

— Ты одна будешь жить? — удивился Тёма, потом вспомнил, что она студентка, и предложил: — Если хочешь, я могу помочь. Ну, что по силам.

— Давай! — обрадовалась Юля. — Спасибо, Артём, ты меня так выручишь, честно-честно! — она сложила ладошки лодочками у груди, сделав умильную мордашу.

Тёма поставил тарелку из-под салата на небольшой столик, который использовался для чаепития и лёгкого перекуса и постоянно стоял на балконе. И, совсем забыв, что перед ним не старый закадычный друг, одним махом перемахнул через перила балкона.

— АЙ! — услышал он возглас Юли, перешедший в визг.

Только приземлившись на скрытую листвой клёна арку и сделав по инерции шаг после прыжка, Тёма сообразил — как его поступок выглядел со стороны. Он виновато сморщился, попытавшись улыбнуться. Юля, вцепившись в перила балкона, остановившимся взглядом смотрела на стоявшего среди листвы в воздухе парня. Её губы плясали, не издавая ни звука.

— Прости, я забыл, что ты тут впервые, — виновато сказал Тёма. — Просто я привык так ходить, тут до тебя мой друг жил. Так короче, чем через улицу.

— Как... — выдавила из себя девушка, — как... ты это делаешь? Ты что, супермен?

— Нет, — Тёма улыбнулся. — Летать я, к сожалению, не умею. Тебе из-за листьев не видно, но я стою на арке.

— Какой арке? — Юля понемногу приходила в себя.

— Между нашими домами на уровне седьмого этажа есть арка. Обычная балка, — продолжил парень. — Мы с Денисом, другом моим, постоянно друг к другу в гости по ней ходили. Вот, смотри, — и он демонстративно прошёлся по арке, перешагивая через крупные ветки клёна.

— Блин, чуть не родила тут, — сказала Юля, облегчённо выдохнув. — Предупреждать надо!

— Ну прости, — ещё раз сделал виноватое лицо Артём. Подошёл к её перилам и спросил: — Не передумала насчёт мебели?

— Заходи, — Юля внимательно смотрела как он взбирается на её балкон. Немного перегнувшись, попыталась высмотреть в листве арку. — А она точно есть?

— Точно, — улыбнулся Тёма. — Если захочешь — потом покажу.

— Спасибо, пока не надо, — Юля немного боязливо отошла от перил.

В квартире оказалось не так много мебели: кровать, компьютерный стол, платяной шкаф с двумя створками, компьютерное и обычное кресло. И ещё несколько полок лежало отдельно.

— Ну, командуй, — сказал Тёма.

— Так, — Юля посмотрела по сторонам, прикидывая в голове варианты. — Кровать надо сюда, стол туда, а шкаф немного подвинуть, чтобы в тот угол встал.

Артём посмотрел, подумал и сказал:

— Кое-где надо будет помочь, сможешь?

— Попробую, а что надо?

— Давай с кровати начнём, за спинку её перенести легче будет вдвоём.

Они подвинули кровать, Тёма не торопясь запихнул шкаф в угол, следуя указаниям Юли «левее, чуть дальше, а теперь чуть правее, всё!». Потом опять вдвоём с Юлей, пыхтя, поставили ближе к окну компьютерный стол, оказавшийся неожиданно большим и нелёгким.

— А полки куда? — спросил Тёма, смахнув выступивший пот со лба.

— Полки? — Юля бросила быстрый взгляд на стены. — Их нужно сюда, сюда и вот сюда. Только как крепить?

Артём покрутил полки в руках, прикидывая:

— Что на них стоять будет?

— На трёх книги, а на этой всякая мелочь — духи, лаки.

— Ну тогда я сейчас схожу домой за перфоратором и шурупами, и прикрутим, — предложил он. — Только ты точно реши — куда именно, чтобы я тут тебе лишних дыр как в сыре не понаделал.

— Тёма, ты меня так выручи-и-ишь! — обрадованно пропищала Юля, подпрыгнув от восторга.

Он подошёл к перилам балкона и, обернувшись, спросил, подмигнув:

— Ну что, посмотришь на аттракцион «Ариэль»?

Юля подошла к перилам балкона и посмотрела, как он перешагнул через них и сделал шаг вперёд, приземлившись среди листвы.

— Волшебство какое-то, — сказала она, покачав головой. — Первый раз такое вижу.

— Вот такое тут волшебное место, — пошутил Тёма.

Иногда мы, сами того не замечая, говорим или делаем что-то, определяющее нашу жизнь на много лет вперёд...

Вернувшись с чемоданчиком перфоратора, уровнем и баночкой шурупов, Тёма ещё раз прикидывающим взглядом окинул стены и сказал:

— Давай эти три полки повесим по восходящей — от окна к углу.

— А зачем именно так? — спросила Юля.

— Тогда у тебя свет всегда будет падать на все книги и ни одна не будет в тени.

— Здорово! — восхитилась девушка. — Сам придумал?

— Не, — засмеялся парень, — это распространённый приём в дизайне и архитектуре.

Он быстро разметил стены уровнем под размеры полок, воткнул вилку перфоратора в розетку и сказал:

— Только я тут погрязню малость, подстелить ничего нет?

— Давай так, я всё равно мыть потом буду, — махнула рукой Юля.

Тёма быстро протарахтел отверстия, загнал в них пластиковые дюбели и с помощью Юли аккуратно навесил полки.

— Прошу, — довольно сказал он.

— Спасибки! — Юля подошла к нему и обняла, быстро прижавшись.

У-у-х! Внутри Тёмы стремительно промчался ураган чувств, вызванных прикосновением красивой девушки. Стремительно краснея, он поспешил сделать шаг назад, чтобы девушка не успела почувствовать — насколько он ей обрадовался.

— Кхм, — кашлянул он, отворачиваясь. — А на кухне ничего не надо?

— Ой, тоже надо! — Юля убежала туда.

Убедившись, что остался в комнате один, Тёма стремительно перевёл напрягшийся в шортах член в вертикальное положение, скрыв его футболкой. Потом глубокой вдохнул пару раз и потопал на кухню.

Спустя ещё полчаса они пили чай с пряниками. Юля довольно болтала ногами, сидя на кровати, Тёме досталось «почётное гостевое» место в кресле. Он то и дело «облизывал» её взглядом, стараясь делать это незаметно. Но пару раз Юля точно это заметила. Или ему показалось? По крайней мере, никакого возмущения не выказала.

Попрощавшись, Тёма ушёл к себе, а спустя минут пять стал свидетелем редкого по соблазнительности зрелища — переодевшись в шорты, Юля мыла полы. То нагибаясь выжать тряпку в ведро, то вставая на колени — она каждый раз представала перед Тёмой в таком виде, что он еле сдерживался, чтобы не начать мастурбировать прямо у двери на балкон. И лишь дождавшись окончания уборки, он быстро зашёл в ванную, где ему хватило всего нескольких движений. Это было круто, подумалось ему, пока он расслабленно лежал на диване. Ни в какое сравнение не идёт с порнухой. Он, давно уже был знаком не только с самым известным способом расслабиться и получить удовольствие, но и со всем ассортиментом порно в сети.

И если поначалу его интересовали очень красивые постановочные ролики с актрисами, то с недавних пор внимание сместилось на полулюбительские, а и то любительские видео. Конечно, качество в них было не фонтан, но эмоции были куда как сильнее. Потому что все было ПО-НАСТОЯЩЕМУ.

Исключением были ролики с реальными оргазмами порноактрис — их Тёма смотрел с удовольствием. Выражение удовольствия на лицах женщин были такими же привлекательными в плане достоверности...

Следующее утро преподнесло Тёме ещё один сюрприз — да какой!

Заварив чай, Тёма достал из холодильника масло и, пока оно немного согревалось — выглянул в окно. И замер.

Соседка тоже проснулась и вышла, потягиваясь, на балкон. Погода вновь не подкачала и стояла теплынь с лёгким приятным ветерком. И вот этот самый ветерок беззастенчиво увивался вокруг стоявшей в одних полосатых трусиках девчонки.

Тёма быстро пробежал глазами всю фигуру снизу-вверх, немного задержался на рельефно очерченном тканью лобке и прикипел к двум грудям с чудесными розовыми крепкими сосками в небольших кружках чуть более тёмного цвета. Шедевр, подумалось Артёму.

Тем временем Юля потянулась, привстав на цыпочки, и, разведя руки в стороны... стала делать гимнастику. Наклоны в стороны, вперёд-назад, кручения тазом...

Офигеть, подумал Тёма. Я, наверное, сплю. Он даже ущипнул себя — больно! Юля, выпрямившись, увидела его и... помахала рукой, улыбнувшись. Точно сплю. И, улыбнувшись в ответ, вышел на балкон.

— Привет! — сказала Юля.

— Доброе утро, — отозвался Тёма. На балконе ветер и солнце поколебали его уверенность в сонной природе происходящего и нагнали смущения. — А ты чего в таком виде?

— Ой, смутила тебя, да? — спросила Юля. — Я просто подумала, что никто со двора не увидит. А я привыкла гимнастику совмещать с воздушными ванными, это полезно. А тут такой балкон — колесо можно делать.

— А ты умеешь? — не удержался Тёма.

— Ага, — кивнула Юля. И тут же продемонстрировала.

Тёма едва успел «подобрать челюсть» когда Юля вновь встала. Вот это да!

— Я больше не буду, если ты против, — сказала она.

— Нет-нет, ну что ты, — поспешил сказать Тёма. — Делай пожалуйста. Я не против, просто... немного удивился. Не каждый день красивая девушка делает гимнастику топлесс, — неуклюже пошутил он.

— Я многим кажусь наглой и бесстыдной, — Юля уперла руки в бок, — но просто я не считаю, что нужно стыдиться своего тела если оно в нормальной форме. И если его вид кому-то нравится — то я не против. Главное — уважайте меня и мои принципы. И я тоже с уважением отнесусь к вашим.

— Согласен, — Тёма усилием воли заставлял глаза не сползать на грудь Юли и смотреть ей в лицо. — Ну ладно, мне там позавтракать надо, скоро в школу.

— Мне тоже в институт — кивнула Юля. — Ой, ты же местный! Не подскажешь — как пройти в медицинский? Я знаю, что тут недалеко, но дорогу не помню.

— Тут и правда рядом, — кивнул обрадованно Тёма. — Я могу проводить, мне как раз по пути.

— Ура! — Юля обрадованно подпрыгнула — ух, и грудь вместе с ней! — и сказала: — Ну тогда во дворе встретимся!

Тёма примчался на кухню, быстро слопал бутерброды с сыром и маслом, покидал тетради с учебниками в рюкзак и, вприпрыжку спустился вниз. День начинался замечательно!

Он дождался выпорхнувшую из подъезда Юлю. По дороге он выяснил, нужное ей здание. Немного не доходя, он, немного извиняясь, сказал:

— Вот через дорогу перейди и ещё один двор пройти.

— Спасибо, Тём, — Юля обняла его и перебежала неширокий проспект. На той стороне обернулась и помахала рукой, улыбаясь.

День в школе пролетел незаметно. Даже противная историчка не смогла его испортить. Хотелось домой, снова увидеть Юлю.

Юля ещё не вернулась из универа, и Тёма решил пока заняться готовкой — тем более, что как раз вчера доел последнее.

— Привет! — донеслось с балкона, и он увидел Юлю.

— Привет! — заулыбался Артём. — Долго вас держат.

— И не говори, — махнула рукой Юля, — сама чуть не очумела на четырёх парах. Устала — жуть, есть хочется! Блин! Забыла в магазин зайти, — расстроилась она, — хотела же котлет купить, пожарить. Теперь опять топать...

— Хочешь — приходи ко мне, — предложил Тёма, отчаянно замирая внутри от собственной смелости. — У меня как раз курица с овощами почти готова.

— Я уж чувствую, — Юля потянула носом и картинно втянула слюни. — Ах! Дразнилка! Только чего я пойду, родители твои скажут: вот нарисовалась — не сотрёшь.

— Никто ничего не скажет, — успокоил её Тёма. — Мама только через неделю вернётся.

— А где она?

— Она у меня проводником до Москвы работает. По две недели в дороге.

— Ого! — удивилась Юля. — И ты всё это время самостоятельно живёшь?

— Ну да, — пожал плечами Артём. — Я уж привык, почти 5 лет так живём.

— Вот это да! — Юля покачала головой с уважительным выражением на лице. — Завидую белой завистью! Я готовить так и не научилась, вот и приходится перебиваться полуфабрикатами.

— Ничего тут сложного нет, — сказал Тёма. — Надо лишь приноровиться.

— Тогда я быстро в душ и к тебе! — сказала Юля и ускакала к себе.

Тёма быстро накрыл стол, заварил чай и стал ждать звонка в дверь. Но вместо этого услышал с балкона:

— Вот и я.

Юля переоделась в домашнее: салатовую футболку и те самые короткие шорты. Тёма улыбнулся и, немного дурачась, сделал приглашающий взмах рукой вглубь своей квартиры:

— Прошу сюда, сударыня.

— А поможешь? — Юля оперлась руками на перила балкона и вгляделась в листву. — А то первый раз как-то боязно...

Тёма торопливо прыгнул на балку и подошёл к её балкону. Протянул руки. Юля осторожно села на перила, перекинула ноги и, решившись, шагнула к нему. Он поймал её, чуть задержав руки у неё на талии. Потом опустил рядом с собой.

— Ну как? — спросил он. — Воздух или земля?

— Земля! — улыбнулась Юля, чуть притопнув ногой. — Поверить сложно, но так и есть.

Тёма подсадил Юлю на перила своего балкона, как бы невзначай потрогав ей попу. Юля с любопытством осматривалась.

— Немного странно — вроде моя квартира, всё расположено так же, но мебель другая, стоит не там и лежит всё по-другому, — сказала она.

На кухне она округлила глаза при виде дымящегося жаркого:

— Вот это да! Я сейчас всё сама слопаю — аппетит зверский!

Тёма засмеялся, усаживаясь напротив.

... Отодвинув тарелку, Юля погладила себя по животу.

— Просто божественно! — сказала она, изобразив, как сползает по стулу от наслаждения.

— На здоровье, — Артёму была приятна её похвала.

Проходя через комнату к балкону, Юля остановилась около монитора компьютера, на котором была открыта программа архитектурного дизайна с моделью недостроенного дома.

— Это твоё? — посмотрела она на Тёму.

— Да так, пробую немного, — смутился он.

— Мне нравится, — похвалила Юля.

Взобравшись с помощью Тёмы к себе на балкон, Юля чуть присела в реверансе:

— Благодарю, сударь, за доставленное даме кулинарное наслаждение.

— Всегда пожалуйста, — отвесил поклон Тёма, улыбаясь. — Милости прошу ещё не раз обращаться за наслаждениями.

Через секунду он сообразил, что прозвучало это немного двусмысленно, и немного покраснел. Юля чуть улыбнулась и ушла к себе, уже из комнаты сказав:

— Учту, сударь, учту.