матери и дочери

Женщина, которая провела 16 дней со своей мертвой 4-недельной дочерью, сказала, что это помогло ей почувствовать себя «настоящей матерью»

История конечно не "первой свежести". И все бы ничего, ведь все имеют право попрощаться с усопшим. Ну здесь это прощание явно затянулось.

Дочь 21-летней британки Шарлотты Закац умерла в хосписе через четыре недели после того, как родилась с редкой хромосомной патологией. Ее родителям было предложено остаться там на некоторое время, чтобы проститься со своим ребенком и почувствовать себя настоящими родителями. Шарлотта и ее муж Аттила оставались в хосписе со своей мертвой дочерью Ивлин в течение 12 дней, используя специальную охлаждающую кроватку. А после на 4 дня взяли ее домой, прежде чем похоронить.

«Я знаю, что это не может быть лучшим вариантом для всех. Но для нас было настолько важно провести это время, чтобы почувствовать себя семьей и просто обнимать нашу маленькую девочку... Это нам действительно помогло эмоционально», — говорит Шарлотта.

https://www.thesun.co.uk/living/2756669/heartbreaking-photos-show-how-a-mum-spent-16-days-with-her-dead-baby-girl-and-even-took-her-tragic-daughter-for-walks-in-a-pram/

Хентайная угадайка!!

Загадывающий описывает сюжет, персонажа или запомнившуюся сцену :3

Игроки отгадывают из какого это Хентая.

Отгадавший загадывает свою загадку.

(картинка для создания настроения)

Новый год (переделанный)

Первый снег в этом году выпал в аккурат 31 декабря. Марина проснулась от необычного ощущения за окном. Она сладко потянулась в кровати и тут же услышала... а точнее, не услышала. За окном была пуховая белая тишина, снежинки, кружась, опускались на ослепительное покрывало, точно стремились поскорее отдать свою короткую кристаллическую жизнь во благо общего дела — создания столь прекрасного зимнего пейзажа. 

 Мариша вдруг поняла, что ее тоже можно сравнить со снежинкой. Она знала, что это не только последний день в году, но и последний день в ее, Марининой, жизни, и ей от этого осознания становилось так приятно и волнительно, что даже мурашки шли по коже. Впрочем, нужно было отбросить волнения и собираться на утренник. 

 Мариша была слишком взрослой для посещения детских праздников, но тут совсем другое дело — именно сегодня на утреннике ее должны были подарить младшеклассникам. Девушке выпала большая честь, каждый год на новогоднем утреннике детям дарили именно лучшую ученицу школы, чтобы младшие классы могли вдоволь наиграться. 

 В этом году Марина продемонстрировала великолепную успеваемость, даже по анальному сексу, который никогда ей не давался, девушка своими стараниями добыла высшую оценку и таким образом стала круглой отличницей. Она никогда не забудет сияющее лицо папы, когда он увидел ее табель за вторую четверть. 

 Со вздохом девочка в последний раз в жизни оделась и заправила кровать. Мариша вчера весь день ходила с папой по магазинам и выбирала кружевное белье. Естественно, не для детей, которые будут ее мучить, а для мужской половины зрителей — они вдоволь смогут насладиться возбуждающими ажурными белыми трусиками и бюстгальтером, подчеркивающим юные прелести девушки, пока школьники не начнут ее кромсать, щипать, жечь и бить. 

 Папа и мама уже собрались. Отец был крайне возбужден, бугор на его брюках не спадал. Марина хотела устроиться на коленках тут же в коридоре и помочь папе снять напряжение, но тот быстро прошагал на кухню, схватил приготовленные мамой вчера бутерброды и, ласково потрепав доченьку по макушке, сказал: 

 — Не торопись, доча, будет время в машине. И мама к тебе присоединится, — он подмигнул ей и прошагал к выходу. 

 — Леша, ты хочешь, чтобы мы обе сделали тебе приятно? — спросила мама, почему-то покраснев. 

 — Ну конечно! Когда теперь еще я смогу насладиться двойным минетом? — ответил папа уже с порога. 

 Девочка и ее мама быстро оделись и вышли в приятный мягкий зимний звон. Хотелось бегать и кружиться, валяться в этом белом скрипящем мареве, веселиться, как в последний раз... Впрочем, почему как? 

 Мариша подумала, что это уж точно последний шанс хорошенько поиграть с папой в снежки. Она быстренько выбежала с дорожки в бок, на клумбу, набрала в свои маленькие ладошки целую пригоршню обжигающего снега, размахнулась, как следует прицелилась и зарядила комком холода прямо в папину широкую спину в момент, когда он уже садился во внедорожник. 

 Папа ахнул от удивления. Он в притворной ярости выбрался из машины и побежал к дочери, чтобы хорошенько помять свою девочку. Но Мариша, звонко смеясь, ловко увернулась от папиного захвата, и игриво швырнула отцу за шиворот очередную порцию снега. Папа взвыл и принялся сам лепить здоровенный снежок. 

 — Теперь тебе точно не поздоровиться! — торжествующе прокричал он, прицеливаясь. 

 — Ааа, мама, спаси! — Мариша побежала к Кате, своей маме. Девчонки скрылись за ближайшим сугробом и принялись оттуда обстреливать Алексея. Весь в снегу, он изо всех сил пытался достать до Кати с Марины, но ничего не выходило. Тогда папа решился на обходной маневр. Ловко обойдя сугроб с фланга, он тщательно прицелился и смачно зарядил прямо в кудряшки своей жены. Катя взвизгнула от неожиданности, и они с Мариной предприняли попытку контратаковать, которая закончилась переменным успехом... 

 Вдоволь наигравшись в снежки, они, уставшие и запыхавшиеся, но счастливые, стояли возле машины и вытряхивали снег из рукавов и капюшонов. Раскрасневшееся личико Мариши выражало полный восторг. 

 — Ну ладно, мы и так уже задержались. Запрыгивайте, — сказал папа, садясь за руль. 

 — Чур я возле папы! — Мариша подняла руку, как в школе. Смеясь, Катя уступила дочери. 

 Недолго раздумывая, девочка сняла верхнюю одежду и осталась в одной шелковой блузке и чёрной юбке. В машине был климат-контроль, и поэтому довольно тепло, да еще вдобавок занятие, которым Мариша собиралась коротать время в дороге, едва ли способствовало понижению температуры в салоне. 

 Мариночка поправила свою коротенькую юбочку, чтобы не выглядывали трусики. Это абсолютно не вязалось с тем, что она собиралась сейчас делать, но она не могла заставить себя ласкать папу, выставляя на обозрение свои прелести, пусть даже увидеть их сейчас могла лишь мама, да и то в оконном отражении. 

 Папа завел двигатель и тронулся. Мариша восприняла это как сигнал к действию. Разумеется, она помнила, что папа хотел насладиться ее ротиком одновременно с маминым, но девочка пока не придумала, как это реализовать. На переднем сиденьи было слишком мало места. Им бы следовало позаботиться о стороннем водителе, чтобы они с мамой могли ублажить папу на заднем сиденьи. 

 Не сказать, чтобы Мариша часто делала минет в машине. Ну случалось пару раз, но так, чтобы водителю — наверное впервые. Курс автоминета изучается только в университете, и там самое страшное — насаживаться ротиком на член, одновременно самой ладошкой крутя руль и следить за дорогой. Очень сложно делать и то, и другое одновременно, парням в этом плане полегче, по крайне мере, если орально ласкают именно их. А вот если речь идет о куни, то дело приобретает кардинально иной оборот. 

 Но тут, несмотря на то, что трудностей возникнуть не должно было, внезапно вскрылась одна любопытная деталь. Папа очень остро переживал тот факт, что Марина скорее всего в последний раз касается своим юрким нежным язычком его пениса, поэтому сразу после того, как она раскрыла ширинку и осторожно взяла губками член, Алексей буквально дернулся всем телом, едва удержав машину на дороге. 

 Марина взмукнула, не выпуская добычу, а мама встревоженно посмотрела на папу. 

 — Леш, ты выдержишь? Может, лучше остановиться? 

 — Нет, нет, продолжай, доча... — хрипло выдавил папа, убирая одну руку с руля и прижимая девочку, помогая ей принять поглубже. 

 Марина замычала и захлюпала, скользя по влажному стволу. Ее губки плотно обхватывали папину плоть, а ладошки мило сжимались в кулачки прямо на коленях отца. Она мерно двигала своей белокурой головкой, не давая члену вырваться на воздух. 

 Когда Мариша все же с восхитительным чмокающим звуком снялась на секунду с такого родного отцовского члена, она не удержалась и посмотрела вверх, на папино лицо, искаженное гримасой мучительной радости. Увидев эту противоречивую эмоцию, девочка не выдержала и улыбнулась. От этой игривой улыбки на дочкином детском личике папочка словно переключился в режим искрящего удовольствия. Он ахнул, сжал руль руками и, даже без контакта с нежными губками дочери, принялся кончать на ее мордашку. 

Мариша едва успела зажмуриться и шире открыть ротик, но все равно часть белесых капелек угодила не на щечки и носик девочки, а на обивку кресел в салоне, приборную панель и руль. Марина потом долго пальчиками убирала остатки папиного сока любви, отправляя их себе в ротик. Разумеется, мама помогала ей в этом. Увы, сделать двойной минет в машине им так и не удалось, а останавливаться было нельзя — время поджимало, утренник вот-вот должен был начаться. 

 Они вбежали с черного хода, чтобы сразу попасть за кулисы. Там мама быстренько поправила прическу дочери, которая растрепалась после минета. Директор школы всплеснул руками и обрадованно поцеловал и Маришу, и ее маму, не забыв в процессе поцелуя хорошенько помять очаровательные груди девочек. 

 Мероприятие было очень важным с точки зрения воспитания подрастающего поколения — подобные ежегодные публичные казни были введены примерно сто лет назад, и они серьезно снизили проявления буллинга в младшей школе. Вместо того, чтобы мучить друг друга, школьники теперь грезили о мучениях, которым они подвергнут симпатичную старшеклассницу на новогоднем празднике. 

 Кроме того, воспитательное значение утренника усиливалось тем, что право мучить девочку получали только лучшие ученики, в результате средняя успеваемость в начальной школе также выросла после введения такой традиции на постоянной основе. 

 Мимо Маши прошло две девочки из младших классов, "одетые" в одну лишь красную ленту, завязанную на них бантиком на животах, и проходяшую крест накрест между их ножек и шейками, и вокруг их талий - в остальном же девочки были совершенно голенькими, даже без трусиков.

 Маша знала, что перед главной казнью вечера бывает сцена-разогрева зала с подарком младшеклассниц старшеклассникам, но не знала выбранных девочек лично.

 - Эй, девочки, как настроение?) - весело спросила у них Маша.

 - Ой, всё классно!! - хором рассмеялись девочки в бантах, вместо одежды. - Мы уже подглядели, кого выбрали из старшеклассников! ;)

 - И как они вам? - хмыкнула Маша.

 - Офигенные!) Там будут наши любимые парни из выпускного класса, Серж и Антон! И ещё двое из 10 класса, мы их не знаем, но один из них очень симпатичный) - прощебетали девчонки.

 - А программу вечера вам уже сказали? - поинтересовалась Маша, находящаяся в незнании относительно того, что и как с ней будут делать мальчишки.

 - Ну... - девочки переглянулись, - вообще это против правил, но за возможность попробовать на нас предстоящую сцену прямо в раздевалке, мы уговорили Антона нам рассказать всё заране... - закатила глазки одна из бантиков.

 - И? - заинтересованно полюбопытствовала Маша.

 Девочки переглянулись и покраснели:

 - Парни будут трахать нас своими бейсбольными битами, они ж члены сборной команды школы! И отпустят только тогда, когда каждая из их бит оттрахает каждую из нас обеими сторонами в обе дырочки хотя бы по минуте... - девочки задумчиво переглянулись. - Нам сказали, что нас продолжат трахать, даже если одна из нас или обе потеряют сознание, но делать это будут без травмирования наших тел, так что нам ничего не грозит, кроме горячего изнасилования битами!)

 - Ох, ну тогда хорошо кайфануть! - пожелала Маша девочкам, и те побежали на сцену.

 Происходящее на сцене она само сабой не увидела, но наконец через час по громкоговорителю объявили её имя на выход! Мариша дико волновалась. У нее всегда была боязнь сцены и вот сейчас настало время перебороть себя в последний раз. Глубоко вздохнув, девочка вышла из-за кулис. По сценарию, сейчас она должна была разуться, а потом снять с себя одежду и позволить младшим классам вдоволь поиграть. 

 Дети уже стояли возле сцены, по три мальчика от класса — всего около двадцати человек. Они держали в руках празднично украшенные разноцветными бантиками и дождиком орудия пыток — ножницы, биты, бензопилы, домкраты, молотки, ножи и даже небольшие детские кувалды. 

 Мариша застыла в предвкушении, как вдруг увидела, что директор подает ей знаки из-за кулис. Только через минуту до нее дошло, что нужно следовать сценарию. Заиграла мелодичная музыка. Девочка наклонилась и стянула с себя туфельки, а потом и носочки. Последней она сняла блузочку, обнажив грудь. Оставшись босиком, Мариша почувствовала ступнями гладкий дощатый настил сцены и бросила украдкой взгляд в зрительный зал. Мужчины и старшеклассники не скрывали своего удовольствия, одобрительно посвистывая и улюлюкая. А дети у сцены настороженно смотрели на нее, сжимая в потных ладошках свои инструменты. 

 Затем Мариночка повернулась к зрителям своим очаровательным задиком, наклонилась и принялась стягивать с себя юбочку. Шум в зале усилился. Тогда Марина подняла голову и посмотрела в другую сторону — за кулисами прямо рядом с мерцающей новогодними огнями елкой виднелась небольшая ниша, которую было видно ей и не видно зрителям. В этой нише удобно устроились папа с мамой, мама, разумеется, в коленно-локтевой позе, а папа за ней, совершающий мерные движения тазом. Увидев, что дочка смотрит на них, родители не сговариваясь, показали Марине успокаивающий жест, и продолжили свое занятие. 

 Мариша снова глубоко вздохнула, выпрямилась, повернулась передом к креслам в зале и положила ручки на трусики. Зал взорвался аплодисментами. Щечки лучшей ученицы школы приняли пунцовый оттенок, когда она пальчиками подцепила резиночку трусиков и кружевная ткань немного оттянулась вниз, обнажая лобок. Зал в восторге требовал еще. Тогда Мариша сперва  спустила трусики на бёдра, давая полюбоваться на себя со спущенными трусиками, а стянула их и отбросила подальше, после чего совершенно обнаженной посмотрела на детей, в нетерпении стоявших у сцены. 

 Они ждали отмашки директора, и, когда тот наконец, махнул рукой, чинно поднялись по ступенькам к центру сцены, где и стояла пунцовая от стыда Мариша, прикрываясь ладошками. Она ожидала, что младшеклассники сразу накинуться на нее, и все закончится быстро, но не тут-то было. Дети с несвойственным для их возраста спокойствием тихо подошли к девочке и уставились на нее немигающими глазами. В их детских взглядах проглядывала радость, любопытство и удивление. 

 — Привет, — неожиданно сказал один из младшеклассников. 

 — Здра... здравствуйте... — сдавленно произнесла Марина. 

 — А ты знаешь, что твоя пися бестит?) — подмигнул ей мальчик.

Зал тут же зааплодировал - всем понравилось, что Марина потекла ещё до выступления. 

 — Ддда... — Марина ощутимо покраснела, она не думала, что кто-то в полутьме зала заметит, что она мокрая, как Ниагара.

 — Значит ты шлюха?) — улыбнулся мальчик. - Тебя надо наказать, плохая девочка!...

 Один из мальчиков наконец решился. Он спрятал биту, перевязанную розовой ленточкой, за спину, шагнул к ней и коснулся шелковистой нежной кожи на бедре девушки. Зал затих, стояла абсолютно мертвая тишина, в которой внезапно раздался тихий вскрик, когда другой мальчик несмело ткнул ее ножом. 

 - Напоминаю! - в громкоговорителе раздался голос директора, - Не торопитесь, мальчики! Мариночка должна доставить всем сегодня максимальное наслаждение, прежде чем покинет нашу школу!

 Нож мальчика воткнулся в попку Маришки совсем чуть-чуть, на несколько миллиметров, но по атласной коже девочки тихонечко побежала первая струйка кровки.

 - Марина, повернись пожалуйста к залу попкой - первую кровь все хотят увидеть и сфотографировать на память! ;) - сделал замечание громкоговоритель голосом директора, в котором наметилось явное придыхание.

 Марина согласно кивнула и повернулась. Она помнила семейные фото, которые ей показывала подружка - её сестра когда то была выбрана на точно таком же празднике и родители бережно хранят её фотографию, на которой девочка стоит на коленях на сцене, а два мальчика справа и слева неумело пытаются отрезать ей соски плохо заточенными перочинными ножами. Это было красиво!

 Тут мальчик с битой, перевязанной розовой ленточкой, размахнулся и ударил её прямо по ранке! От неожиданности Марина чуть не упала, но удержалась на ногах. Мальчик был из младших классов и на сильный удар у него не хватило силёнок, но хлопок по голой попке вышел смачный - кровь брызнула из ранки, забрызгав биту и попку, а на месте удара стал наливаться синяк. Родители в зале одобрительно похлопали.

 Однако затем мальчик всех удивил, поставив биту вертикально между ног Маришки, рукояткой вверх и тонким голоском, пытающим изобразить грозность, прокричал:

 - А ну садись на неё, сучка!

 В зале стали не выдерживать нервы у некоторых родителей - отцы стали расстёгивать ширинки, чтобы получить возможность поглаживать собственные пенисы, а матери задирать юбки и смущённо лезть себе между ног.

 - Молодец! - произнёс громкоговоритель голосом прерываемым частым дыханием, - За анатомию получаешь 5 за полугодие!

 Маринка бросила взгляд вниз. Рукоять биты была утолщённой, но потом вновь шло сужение - уф, вроде должно вполне нормально влезть в киску. Девочка присела, жадные руки мальчишек тут же полезли ей в киску и больно развели в сторонки половые губки - поэтому рукоятка биты вошла в её лоно как по маслу... Стоп! Да она же и впрямь смазана маслом, догадалась Маришка! Вот же выдумщик мелкий... Марина опустилась до полуприсяда, впуская биту себе во влагалище и тут поняла, что у неё начинают болеть ноги и она так долго не простоит! Но мальчики давили на плечи, не разрешая ей подниматься. Ноги уже дрожали и до Маришки стало доходить, что сейчас произойдёт - когда мускулы ног откажут, она просто сядет на биту всем своим весом!

 В зале защёлкали вспышки фотоаппаратов - родителям явно понравилась картина дрожащей, как лепесток, девочки.

 Тут Марина вдруг почувствовала, что мальчики спереди начали трогать её киску и клитор, утоляя своё любопытство до девичьей обнажённой плоти, и это начало чертовски заводить! Как будто бы поняв её реакцию, мальчишки удвоили усилия - один из них стал щлёпать по писечке, а второй обильно плюнул на клитор и стал его теребить, что есть силы.

 Вкупе с битой в вагине это неминуемо принесло свои плоды - бурный оргазм ударил по мозгам Маришки с такой силой, что мускулы ног наконец не выдержали, и она рухнула прямо на торчащую биту, вгоняя её в глубины матки!!! Дикий девчоночий крик взлетел под потолок зала и утонул в диких аплодисментах. Сперва, за оргазмом, боль от удара рукояти биты о матку показалась терпипой, но как только адреналин начал спадать - она поняла, что у неё внутри что-то порвалось!

 Маринка бы упала, но мальчишки сбоков крепко поддержали её, не позволив отклониться от вертикали. Да и биту её владелец держал на удивление крепко. Бросив взгляд вниз на торчащую из неё биту, Маришка увидела худшее - по бите весьма бодренько текла кровь. Её кровь!

 - Браво, мальчики! - жадно разлетелся голос из громкоговорителя, - Я давно не видел на наших праздниках, чтобы девочке так чётко и быстро порвали матку!! Подержите её пока в такой позе пожалуйста, дайте мне додрочить!))

 - А сейчас будет только интереснее, господин директор! - звонко проговорил мальчик, который первый воткнул ножик в Маришку. Двое пацанов его подсадили и мальчишка уселся на шею Маришке, как маленький мальчик катается на шее своей мамы!!! Вот только весил мальчик отнюдь не как маленький...

 Зал восторженно взвыл, догадавшись, что сейчас будет.

 Маришка в ужасе почувствовала, как её коленки начали сгибаться сильнее - а значит она стала опускаться на биту ещё глубже!!! Сильная боль бомбой разорвалась внутри её паха и живота - Маришка поняла, что бита только что прорвала её матку насквозь, и только толстая часть биты ещё сдерживает её дальнейшее погружение в животик, банально не влезая в небольшую и тесную вагину девочки!

 - Как же это великолепно!!! - закричал громкоговоритель и все поняли, что директор кончает. - Мариночка, я никогда не кончал так сильно, как сейчас на тебя! Ты наша лучшая ученица!

 Маришка сквозь слёзы прокричала - спасибо директор - понимая, что скоро сил на крик уже не останется, а ей хотелось бы, чтобы её родители услышали её голос в последний раз.

 Тут Марина почувствовала, как чьи то мокрые от слюны пальцы полезли ей в попку! Ну вот, добрались и до туда, подумала Марина. А ещё один мальчик вышел у неё из-за спины и показал всем... паяльник с надетым на него красивым розовым бантом!!!

 - Молодцы!!! - раздались по залу крики родителей, - Нам за вас не стыдно! Не то, что в прошлом году была, скукотища!

 Маришка сразу поняла, ДЛЯ ЧЕГО предназначается ей паяльник, но к её удивлению его не стали тут же засовывать ей в попочку. Сперва мальчики стали подходить к Маринке, которую развернули боком к залу, по одному со спины и совать ей в попку кое что повкуснее - свои члены!!! Каждая фрикция мальчишек, пусть и у них и были ещё очень тонкие члены, рвала болью её пах и создавала ощущение, что вот сейчас то точно половые губы не выдержат и бита пронзит её животик насквозь... Но к счастью бита намертво застряла и дальше не двигалась, а лишь мучила где то внутри Маришки её маточку.

 И только когда все мальчики кончили в неё, а на это потребовалось почти 20 минут, Маришка почувствовала, что в её попку проникает что-то очень холодное и металлическое... паяльник, дошло до неё!

 - Ты была хорошей сучкой и доставила нам большое удовольствие! - подходили к ней мальчики и благодарили, целуя в губы, прощаясь со своей жертвой.

 - Я рада, что вам понравилось! - каждому шептала в ответ обессиленная Маринка и старалась взасос поцеловать в ответ.

 Одному из мальчиков это настолько понравилось, что он вернулся вновь и Маришка увидела в его руках... медицинские ножницы! О нет, подумала она!

 - Язычок у тебя очень ласковый, хочу сохранить на память, пока от тебя одни ошмётки не остались - заспиртую его и буду время от времени доставать, чтобы подрочить себе им! - погладил её по заплаканным щекам мальчик. - Высунь!

 Маришка зажмурила глаза и послушно высунула язык, стараясь сделать это посильнее, чтобы мальчику было удобнее и быстрее сделать, что он хочет.

 Мощная боль на мгновенье вырубила Мариночку, а когда та очнулась, то увидела свой язычок, бережно зажатый в потных ладошках мальчика! Вновь защёлкали вспышки фотоаппаратов, стараясь сохранить на память этот трогательный момент - мальчик целует отрезанный язык понравившейся ему девочки у неё на глазах!

 - Мы включили паяльник!) - любезно проинформировал её мальчик, сделавший её первую ритуальную рану ножиком. - Но ему требуется время, чтобы разогреться, а чтобы потом тебе было не так больно мы тут обсудили и решили, что сделать боль от жарящейся инзнутри попки менее заметной поможет тебе другая боль, в твоих сисечках... они такие упругие и плотненькие, а твои соски сейчас стоят, как у дикой шлюхи, ты бы видела!)

 Маришка и сама поняла, что вот-вот кончит и очень сильно, и одновременно поняв, что жить ей осталось совсем немного, от страха бурно описалась! Она ещё различала вспышки фотоаппаратов, спешащие зафиксировать это вкусное зрелище (чтобы потом на него подрочить конечно же), когда бурный оргазм накрыл её - и прямо во время оргазма она поняла, что мальчики как и обещали начали отрезать ей сисечки!!!

 Когда сквозь океан боли Маришка наконец увидела одну из своих окровавленных красивых сисечек в ручках торжествующего от трофея мальчика (и ведь тоже заспиртует, гад, чтобы дрочить ей потом!), она почувствовала нарастающий жар в своей попке - паяльник нагрелся! Неужели она начала жариться!!!

 Однако Маришку спасло от зажаривания то, что и другие мальчики, увидев двух счастливцев с отрезанными сисечками, захотели тоже сделать с девочкой что-то лично, а не просто смотреть. Толкаясь и пихаясь, они стали рваться к телу девочки.

 Они начали не спеша, сперва даже почти не оставляя следов — несильные тычки битой и молотком, царапины от ножниц, мальчик с бензопилой пока не завел ее, а лишь провел зазубренным краешком по животику, оставив небольшое покраснение. 

 Потом интенсивность усилилась. Тычки стали сильнее, один из ударов свалил ее с ног, окончательно разворотив рукояткой вставленной биты матку, но вырвав из попки паяльник, ещё не успевший нагреться до стадии прижаривания — по щекам девочки потекли слезы. Сил на крик уже не было. 

 Заработала бензопила, полетели в стороны ошметки плоти - обе ножки Марины отвалились от девочки пониже писечки... Марина истошно закричала, а двое учеников, забравшихся на сцену последними, уже надрачивали свои члены, примериваясь хорошенько оттрахать её в относительно целенькую попочку, пока она ещё жива... Новый год обещал быть жарким! 

Остался ещё один рассказ из этого цикла, заключительный, на этот раз по мотивам знаменитого цикла рассказов об Трине и Кристине (не по какому то конкретному рассказу, а в целом по мотивам цикла, отдавая дань памяти этому знаменитому циклу). Сам рассказ давно готов, но вот иллюстрировать его нечем (трудно подобрать арт для столь специфической темы, как ресторан "Полакомись мной и точка!" :) , чтобы он хоть как то оставался в одном ключе на весь рассказ), поэтому следующим рассказом возможно будет опубликован уже один из моих рассказов, не имеющий никакого отношения к произведениям других авторов.

Ирина. Вторая ступенька

Утро. Ирина бодрым упругим шагом идет к своему кабинету. Да, тело после вчерашнего словно помолодело: пропала усталость в глазах, появился озорной блеск, исчезли маленькие морщинки под глазами, которые так досаждали ее каждым утром из зеркала ванной, свежесть и легкость растеклись по всему телу, вдыхая новые силы в упругие, но уже подуставшие мышцы. Тут и шпилька подошла; раньше она предпочитала низкий каблук, теперь только высокая шпилька - помолодевшее тело само диктовало выбор одежды - оно стремилось быть максимум привлекательным.

Но в душе был просто хаос. Что с ней сделали, вернее, это она позволила с собой сделать? Почему это произошло? И почему ей было так хорошо? Ответов не было, были одни эмоции, от которых щеки женщины поминутно заливались стыдливой краской. Как это отражалось внизу - можно и не спрашивать.

Вот уже и дверь в свой кабинет, где вчера она превратилась в похотливую самку, которая выла от блаженства оттого, что ее порола молодая девушка.

Женщина остановилась перед самой дверью, пытаясь настроиться на деловой лад. Не очень получалось - под трусиками все предательски зудело. \"Так, собраться с мыслями и вперед. Нужно как-то объясниться с Викой, все это чудовищное недоразумение. Оооох! Как же я ей в глаза то теперь посмотрю?!\" - сумбурные мысли сменяли одна другую.

Глубоко вздохнув, женщина потянулась к ручке двери - та оказалась не заперта.

- Ах да, - запоздалая мысль втиснулась в шумный ряд вчерашних переживаний, на миг даря способность логически мыслить - я ведь вчера дверь то и не закрывала, выползая полуголой из комнаты.

Мысль поспешила исчезнуть, боясь быть раздавленной массивной лавиной похотливых образов, обрушившейся на женщину, когда она невольно вспомнила, что произошло прошлым вечером перед тем, как она выползла.

Сгорая со стыда и вновь родившегося жгучего желания Ирина вошла внутрь, но так и замерла с разинутым ртом. На ее столе, как ни в чем не бывало, сидела Вика собственной персоной, лениво болтая ножкой и что-то придирчиво рассматривая. На вошедшую она внимание не обратила.

Волшебная поляна

Мия возвращалась в свою родную деревню из королевства Семи Созвездий, куда периодически путешествовала проведать своего пожилого отца, справиться о его здоровье, и передать гостинцы собранные сестрами. Отец переехал в королевство после смерти матери. Он неплохо разбирался в травах и открыл там небольшую лавку по продаже целебных зелий, которые сам и готовил. Дочери унаследовали от родителей знания о травах и растениях, и могли отличить полезные от вредных, съедобные от ядовитых, что помогало им в долгих путешествиях. Иногда в гости к отцу отправлялись старшие сестры Мии, Лика  и Кира. Но чаще всего ходила любимая дочь отца Мия. Путешествие составляло около двух недель только в одну сторону, тропа проходила по диким местам, но Мия знала ее как свои пять пальцев, тем не менее, носила с собой карту здешних мест.

Мия выглядела очень привлекательно. Пухленькие чувственные губки, игривый манящий взгляд карих глаз, прямой аристократический носик, на ее милом, радостном личике. Темные густые волосы аккуратно ложились на ее нежные женственные плечи. Утонченная, изящная фигура, с привлекающими внимания формами и изгибами тела, выглядела подтянуто и взбито. Такое роскошное тело Мия получила по наследству от матери и постоянных путешествий, державших ее всегда в тонусе. Попка отличалась своей упругостью и заметно выпирала, налитая, сочная грудь смотрела вперед. Своей грациозной походкой молодой лани Мия шла уже третий день. Вечерело. Пора было останавливаться на ночлег. Найдя подходящее место, разведя костер и перекусив, Мия достала карту, просто посмотреть. Первый раз за все время она обратила внимание, что немного впереди, куда она завтра продолжит путь, есть место похожее на развилку. Если идти вправо, то привычно тропа поведет через горы, а левее на карте обозначена местность, как редкий лес, и если пойти через него, то в деревню она придет на дней пять пораньше. Странно, до этого она не обращала внимание на это место на карте, и жители деревни ни когда не упоминали об этом пути. Мии захотелось изведать новую дорогу, да и побыстрей сестер увидеть, она успела по ним соскучиться.

На следующее утро Мия отправилась по короткому пути. Лес оказался не такой уж и редкий. Иногда казалось, что он просто стоит стеной, что к минимуму сводило обзор вокруг и затрудняло путь. Примерно через часа три ходьбы, на радость Мии лес внезапно закончился и ее взору открылась огромная поляна. Идти по ней было гораздо проще и легче, чем продираться в зарослях леса. Примерно через метр друг от друга на поляне росли интересной формы растения, похожие на цветы, доселе не встречавшиеся Мии. Своими мощными лепестками они плотно закрывали основание. У одного вида лепестки были салатового цвета, у другого бордовые. Прорастали бутоны сразу из земли, не имея стебля. В высоту уходили сантиметров на сорок и на полметра в ширину. Но больше всего впечатляли размерами, так, же бутоны бардового цвета, но в высоту чуть больше метра.

Мия шла не спеша, разглядывая эту прелесть. Постепенно цветы стали на нее реагировать. Лепестки начали медленно раскрываться, расстилаясь на земле. Взору Мии предстали начинки растений. У тех, что с салатовыми лепестками посередине красовались розовые стволы, в высоту достигающие до двадцати, тридцати сантиметров и разные по толщине. На конце ствола посередине находилось отверстие, из которого медленно выделялась вязкая жидкость и стекала по стволу вниз на подушечку вокруг ствола, по строению походившую на впитывающую губку. Так же у основания центральной палки в разные стороны дугообразно отходили нитевидные отростки с шишечками на конце, со стороны, походившие на струи фонтана. У других цветков в центре находилось овальное выпуклое основание, символично напоминающее женские лики. Можно даже было просмотреть впадины глаз, выступ носа ниже которого находилось округлое отверстие с розовой припухлой окантовкой по краям. В отверстии орудовал толстый красный лепесток, высовывающийся наружу и двигающийся больше по кругу соприкасаясь с набухшими краями. По всей видимости, этот лепесток выполнял роль привлечения еще одних интересных обитателей поляны. Огромных, даже по меркам здешних мест, летающих насекомых похожих на стрекоз. Имеющие длинные толстые окончания их туловища, при этом хорошо гнущиеся. Они садились на основания этих цветков, крепко обхватив лапками, и пытались впихнуть в отверстие свой хвост, применяя для этого толчки. После полного проникновения, что-то впрыскивали в растение, а потом улетали. Иногда садились на стволы других растений и отсасывали выделяющуюся из них жидкость.

Зрелище на поляне казалось просто удивительным и даже возбуждало Мию. Вдруг почти разом из окружающих ее дивных цветов в воздух, похожими на газовые облака, выпалила пыльца. Из подушечек у основания ствола вырывалось нежно — розовое облако, а из отверстия другого цветка ярко-оранжевое. Вдыхая наполненный мелкими частичками воздух, Мия почувствовала изысканные ароматы напоминающие ирис, миндаль, мед, нежный запах ландыша. Гамма вкусов приятно сочеталась, и хотелось вдыхать еще и еще, наполняя себя здешними ароматами. На лице Мии появилась выражение удовольствия и радости, краски вокруг сделались яркими, небо вдруг стало сочно синим, а солнце казалось, ласково одаривает своими лучами тело. Даже звук взмахов крыльев гигантских стрекоз радовал слух. Мир внезапно преобразился, стал красивее и многограннее. Мии захотелось кружиться, радуясь полнотой бытия. Темные волосы развивались от пляски радости, звонкий смех наполнял окружающее пространство. Похожие чувства она испытывала в беззаботном детстве, играя и бегая с сестрами на лугу. И сейчас тоже захотелось бежать на встречу ветру и смеяться, вдыхая ароматы волшебной поляны. Мии захотелось абсолютной гармонии и единения с природой, слиться в едином танце, стать ее частью, и она скинула с себя все одежды, продолжая кружиться. Казалось, что отростки цветов слегка тянуться в ее сторону, как малые дети к матери. По ее молодому телу начала пробегать легкая истома, внизу живота начало ныть. От этого хотелось гладить свои бедра и упругую попу, от чего желание, чтобы в нее проникли усиливалось. У одного из розовых стеблей Мия присела разглядеть его красоту, форму, его манящий розовый цвет. Ствол оказался очень гладким, упругим и влажным. Девушка нежно гладила ствол рукой, и он призывающее откликался еле заметной пульсацией. Желание соединиться с цветком переполняло путешественницу. Ее маленькая дырочка просила соприкосновения с этим стержнем. Встав на колени спиной почти вплотную к стволу Мия медленно начала опускать попу навстречу этому чуду. В предвкушении, как этот дар природы проникнет в нее. Половые губы первыми почувствовали соприкосновение со стволом. И прозвучал первый легкий стон. Округлая попа продолжила опускаться вниз, впуская все глубже упругий стержень в лоно, до самого конца. Потом медленно вверх и снова медленно вниз чувствуя каждый сантиметр движения. Половые губы набухали от скольжения по розовой плоти ствола, становясь более чувственными. Мия кротко постанывала, наблюдая, как ее таз ритмично ходит под силой ее врожденных сексуальных инстинктов. Отростки, которые находились по бокам, незаметно и ласково обвили ее бедра и талию, притягивая вниз и усаживая на подушечку. Они оказались достаточно сильным и крепкими. Мия подчинилась цветку, оказавшись хорошо зафиксированной. Высота ствола оказалась больше, вернее сказать девушка почувствовала, как он выходит из глубины земли, проникая дальше в неё. Достигнув определенной вершины, пошел вниз, снова вверх, опять вниз наращивая темп. Проще говоря, цветок стал трахать свою новую подружку. Мии оставалось только громко стонать и изгибаться верхней частью тела, нижняя была хорошо зафиксированной. Темп оказался просто невыносимый. За это ей приходилось отдавать цветку свои соки, обильно выходившие из неё и впитывающиеся в губку. Один из нитевидных отростков, тем временем, проник в ее анальную дырочку. Наверное цветок захотел исследовать тело Мии. Возбуждение нарастало, стоны превратились в несдерживаемые крики, Мия вся прогнулась, голова запрокинулась вверх, в это время цветок впрыснул свой сок, от которого внутри приятно зажгло. Это ощущение перемешалось с оргазмом, вернее дополнило его, девушку просто всю стало сотрясать, глаза закатились и она отключилась.

Мия открыла глаза, сколько времени прошло, она не знала. Наверное не много. Чувствовала она себя прекрасно, свежо, все тело было
наполнено бодростью. Путешественница аккуратно встала, выпустив из себя розовый
стержень. В попе еще находился отросток, Мия потянула за него, и он вышел,
правда без шишечки. Попробовала достать ее пальчиком, но безуспешно, потом сама
выйдет. Лепестки цветка медленно закрылись. Внизу живота стояло приятное тепло,
стенки киски, и набухшие половые губы сильно зудели, хотелось почесать. Мия
знала что делать. Без особых раздумий она пристроилась к следующему розовому возвышению. Так же присев на ноги, медленно насадилась нижней частью на кол. И чтоб оживить растение, походила своим тазом вверх, вниз по всей его длиннее. Мия отметила для себя, что ее бутон стал гораздо чувствительней, как и все тело. Отростки, как и прошлый раз заботливо охватывали бедра, талию, откликнувшись на желание девушки. Стержень начал скользить по стенкам киски облегчая зуд. В голове Мии промелькнула мысль, что нужно обязательно рассказать об этом волшебном месте своим сестренкам, им обязательно нужно познать эту радость. Темп нарастал, подстроиться и двигать попой с такой скоростью просто не представлялось возможным. Оставалось, громко стонать и ласкать возбужденное тело своими руками. Дополнительное возбуждение доставляло ощущение находиться во власти цветка. В конце от сильного оргазмического переживания Мия снова отключилась, одарив предварительно растение своими соками. Очнувшись, ощутила еще больший, приятный зуд своего лона, а теплота распространялась все дальше по телу, от источника наслаждения. Ее ожидал следующий росток.

В какой-то момент, Мия ненадолго остановившись, посмотрела по сторонам. Ее окружали около двадцати захлопнувшихся растений. Прошло не менее двух дней. В памяти всплыло, куда она направлялась, и тут же внутренняя мольба, — ну еще один денечек. — Тем более чувствовала она себя прекрасно, сыта, полна сил. Тело воспринималось, как более гибкое, эластичное. Приятный зуд ощущался в каждой клеточке тела, которое становилось сплошной эрогенной зоной. Мии хотелось извиваться, ласкать себя, свои налившиеся и увеличившиеся в размерах груди. Ее растянутая, очень чувствительная дырочка начала просить более крупные стержни. Ждать долго не пришлось. Ночи Мия проводила сидя на ростках обхваченная растением, обхватив прижатые к груди ноги, руками, положив на колени голову. Цветы полностью контролировали ее сон. А на утро девушка снова бежала собирать нектар в свое лоно. В какой-то момент Мия почувствовала, что бегать стало трудней. Попа и бедра увеличились в размерах, живот по ощущению, казался наполненным некой вязкой жидкостью. Наша пчелка приседа на корточки и попробовала тужиться, ничего не получилось. Попробовав нащупать дырочку заднего прохода, Мия обнаружила нарост, похожий на шестиконечный цветок, еще напоминающий клапан, через который нельзя было проникнуть внутрь и ни чего не могло выйти. Надо было бежать с этой поляны. Но куда? Она так далеко забрела, что не могла даже понять в какой стороне лес, из которого она вышла. Но все-таки сориентировалась, в какую сторону двигаться. Тело не переставало вибрировать и хотеть ласки и прикосновений, жар внизу живота не проходил, а разгорелся с новой силой, лоно просило проникновения, ритмичных движений.

Через метров сто пути по направления к лесу Мия не выдержала, и напоследок решила еще разок опуститься попой на росток, выбрав покрупнее. И уже решительно, с приобретенной сноровкой насадилась на выбранного друга. Двигаться по стволу вверх и низ казалось сложней, и собирательница нектара описывала тазом круговые движения. Руки в это время гладили объемную часть тела ниже талии, то сжимая, то нежно описывая круговые движения. Ее сильно порозовевшая кожа выделяла липкую влагу по вкусу напоминающую мед. И снова нити цветка обвивали свою подругу, забирая в свою власть. Зачем вообще уходить с этого прекрасного места, крутились мысли в голове. Цветок между тем, обхватывая талию, обвил и руки ласкающие увеличившуюся в размерах попу. Чтоб тело начало вибрировать от удовольствия хватило легких движений упругого просыпающегося стержня. Мия закрыла глаза и прикусила нижнюю губу, сладостно постанывая в такт увеличивающимся поступательным движениям большого друга. На лицо что-то село, и в раскрытый рот вошло большое инородное тело. Открыв глаза девушка поняла, что голову обхватила стрекоза, запустив свой хвост в ее уста. Мия было хотела поднять руки, чтоб скинуть насекомое, но они оказались крепко прижаты к талии. Отчаянное мотание головой ни к чему не приводило, да и нарастающий оргазм мешал осознанным движениям. Наконечник стрекозы вплотную подошел к горлу и с помощью толчков стал проникать все глубже, сантиметр за сантиметром. Со стороны походило на то, как питон заглатывает крупную добычу. Мотать головой уже не хотелось и пришлось ее задрать вверх, чтоб процедура проходила менее болезненно. Мия заметила, что может обходиться без воздуха гораздо дольше, чем когда либо, хотя все равно его не хватало. Боль с оргазмом перемешивались заставляя тело судорожно изгибаться. Стрекоза добралась почти до желудка, немного подавая хвостом обратно и стремительно вперед еще дальше. Это казалось не выносимым. Ближе к основанию хвост утолщался, казалось, что рот разорвет на две части. И действительно, в какой-то момент в скулах, что-то щелкнуло, и нижняя челюсть отошла ниже, рот расширился. Мия всей глоткой чувствовала фрикции этого органа проникшего в нее во всю длину. Сопротивление и протест сменило удовольствие от скольжения по растягивающемуся горлу стрекозиного наконечника. Ощущение беспомощности придавало еще большие ощущения. Постепенно движения замедлились, и желудок стал заполняться стрекозиным соком, выливающимся из ее хвоста. После чего насекомое, вынув наконечник, улетело. Вскоре снизу девушка так же получила порцию семени, сама отдав цветку неимоверное количество своей влаги. Поверженная, Мия упала без сил на землю. Из желудка вверх поднимался приторный и вязкий привкус, чувствовавшийся на языке, губах, во рту, в горле, который сменился повышенной чувствительностью этих органов. Можно было бесконечно водить язычком в полости рта, по губам. Жаль, что он не мог проникать в ставшее чувственным горло. Попытки закрыть рот заканчивались ощущением боли. Из желудка доносилось ощущение сытости умиротворения и покоя.

Через десять минут «пчелка» снова присела на подходящий росток. Длинный язычок не переставал ласкать набухшие губки, доставляя огромное удовольствие. Мия высматривала летающих стрекоз в надежде, что они заинтересуются ее ротиком. Наконец-то ее голову снова обхватило насекомое и все повторилось. В этот раз проникновение оказалось гораздо приятней.

В какой-то момент пребывания на поляне, девушка заметила, как раскрываются большие бордовые цветки, похожие на те, с розовым стержнем, но гораздо больше. Лепестки казались огромными, ствол очень широким и в длину сантиметров шестьдесят, с уширенным округлением на верху, цвета пурпурно-красного. Из подушечки внизу пыхнуло в разные стороны облако красной пыльцы. От чего воздух насытился терпким и сладким вкусом. Мия почувствовала вызов, решимость, страсть и направилась к цветку. Желание насадиться на его огромный ствол перебарывало все, даже страх от его размеров. Сделать это оказалось непросто. После нескольких усилий, получилось опуститься сантиметров на десять. Через боль Мия спустилась еще на три сантиметра. Стоять в полуприсядь она долго не могла, и решила встать с него. Но не тут то было. Обратно он не шел ни на миллиметр. Пытаться оттолкнуться от него обхватив руками тоже не получалось, руки скользили вниз. А вот обратно по стволу руки не шли. На поверхности ствола сразу распустились маленькие острые чешуйки, впивавшиеся в кожу. Неслучайная тяжесть увеличенной попы, бедер и налившегося живота способствовала насаждению на кол. Это было действительно больно, Мия плакала, ноги в полуприсяди не держали тяжесть собственного тела. При любой попытке подняться вверх, в стенки киски болезненно впивались чешуйки по всей ее площади. Наваждение исчезло, в страхе и полном отчаянии Мия попыталась изобразить крик о помощи, но из раскрытого рта выходил только глухой гул привлекающий насекомых, одно из которых, откликнувшись, и прилетев, уселось на ее лицо и стало трахать в рот. А мощные отростки обвили ее талию и ноги, и стали притягивать вниз, насаживая на всю длину стержня. Мии оставалось только терпеть боль и ждать когда все это закончится.

Впрыснутый стрекозой нектар притупил боль, страх немного исчез, и возникло чувство умиротворения. Но ненадолго, через какое-то время его действие заканчивалось, и снова приходили страх и ужас. Примерно через час девушка оказалась полностью насаженной. От безысходности и страха Мия прижала к себе ноги и обхватила руками, очень хотелось в деревню к сестрам. Бордовые лепестки стали закрываться, накрывая Мию, прилегая к ее телу. На их внутренней стороне прорастали мелкие иголочки, впивавшиеся в нежную кожу девушки. От этого любое шевеление доставляло боль. Приходилось сидеть тихо и не двигаться. Когда ловушка полностью захлопнулась оставив только открытую, голову Мии, направленную лицом в небо, кончики лепестков разошлись в стороны от ее головы, напоминая подсолнух, и растение начало погружаться в землю оставив на поверхности, только ее голову. Под землей в ее анальное отверстие, что-то вошло и стало откачивать воспроизводимую ей жидкость. Вероятно, она предназначалась для тех растений. Единственная часть тела, которой она могла двигать оказался ее язык, без остановки облизывающий чувствительные губки. Веки и те закрылись и слиплись. От чувственного раздражения губ и полости рта, в груди усиливалась щекотка, от чего захотелось чихнуть. Получилось похожее на «кхе», и из уст в атмосферу вырвалось облако оранжевой пыльцы, на которое слетелись стрекозы. Они дрались между собой, кто первым овладеет дамой. Победил самый крупный, но здесь хватит всем, главное дождаться своей очереди. И Мия снова почувствовала, как в нее входит очередной кавалер и как в горле двигается его орудие. Губки тоже с удовольствием ощущали это движение. Оказывается, таким образом, оргазм приходил не меньшей силы. И ко всему прочему Мия получала нектар, насыщающий ее и снимающий чувство страха и безысходности. Нужно было просто постоянно работать язычком и тогда она не останется без внимания.

В остатках растворяющегося сознания Мия успела понять, что это за цветы на поляне похожие на женские лики. Их здесь были сотни.

Выигрыш

На город опускалась зимняя ночь. С легким морозцем и снегом, падающим тихо и таинственно. Город жил, шумел и сверкал огнями в преддверии праздничных новогодних дней.

Настя смотрела в окно и улыбалась своим мыслям. Первый раз за свои девятнадцать лет она влюбилась. Все признаки влюбленности были на лицо. С нетерпением ожидала его звонков, все время думала про него, вспоминая глаза, слова, обращенные к ней и то, как они познакомились. Он помог ей сойти с троллейбуса на скользкую мостовую, галантно подав руку. Проводив до дома, пригласил на свидание. И вот почти уже месяц они встречались с ним почти каждый день. Её подкупала его корректность в их отношениях, он не был навязчив. Дарил мелкие безделушки, что радуют девушек, всегда провожал до подъезда, целовал целомудренно в щечку и уходил в никуда. А на днях Алексей (так его звали) познакомился с её строгими родителями и сумел расположить к себе отца, оказавшись хорошим собеседником, заядлым рыбаком и компанейским парнем. Мать покорил букетом темно-бордовых роз, коробкой конфет и галантным поцелуем руки. Родители им были впечатлены и разрешили справить Новый год вместе с ним сначала в ресторане, а потом провести три-четыре дня на его даче за городом. Он сразу предупредил, что там связи нет, но дал все координаты нахождения этого коттеджа.

Настя с нетерпением ждала праздника. Как же! В первый раз она пойдет со своим парнем! Она перерыла весь гардероб, пытаясь найти то, в чем она поразит его. Но не найдя ничего достойного загрустила. Отец, узнав причину грусти и легких девичьих слез, предложил пойти и купить что-то специально для праздника. Настя с матерью подобрали в бутике под цвет её глаз зеленое вечернее платье, которое переливалось в зависимости от освещения, с длинным замком во всю спину, от шеи до бедер.

И вот наступил этот волнующий для неё день. С раннего утра Настя пребывала в возбуждении и предвкушении необычного приключения. Истомившись нетерпением за день, она успела сделать высокую прическу, уложив свои рыжие волосы и выпустив несколько легкомысленных кудряшек, сделала макияж, собрала сумку на несколько дней, сложив запасное бельё, чулочки, косметику и всякую женскую мелочь, что могла пригодиться в эти дни. Собравшись и одевшись полностью, она ещё два часа слонялась по квартире в томительном ожидании, придирчиво рассматривая себя в зеркало и изредка в волнении поправляя чулочки.

Алексей подъехал в точно назначенное время, поднялся за ней в квартиру и поздравил родителей. Отцу подарил серебряный портсигар, а матери вазочку из богемского стекла. Он ещё в свой прошлый приход заметил, что она собирает такие вещи. Оглядев беглым взглядом девушку, наклонился и тихонько произнёс: «Ты, бесподобна!» Настя зарделась и заторопилась к выходу.

По дороге Алексей рассказал, что новый год они встретят в казино, а потом утром отправятся к нему на дачу. Такси подвезло их к роскошному зданию, ярко освещенному и украшенному при входе огромной ёлкой.

Войдя в зал, Настя растерялась от праздничности убранства и большого количества народа, постоянно перемещающегося в разных направлениях. В глазах зарябило от вечерних платьев, мужских костюмов. Кто-то приветливо махнул им рукой, приглашая за столик, и Алексей, взяв её мягко за талию, повел к нему. Компания была в принципе знакома. Это были его друзья Александр и Петр со своими девушками, и незнакомый парень с наглыми глазами, которого представили как Стаса.

Программа была сногосшибательной, еда изысканной. Девушки пили шампанское, а парни потягивали коньячок. Девчонки веселились и танцевали от души, участвовали в конкурсах, а парни затеяли игру в карты. Под утро уставшие девушки запросились домой и парни, вызвав такси, отправили их. Только Настя в ожидании Алексея осталась в их компании. Она села на один из диванчиков и видимо задремала, потому что очнулась от громкого голоса диджея, объявлявшего белый танец. Она взглянула в сторону Алексея и не узнала его. Он сидел мрачный, сдавал карты и пил коньяк уже из горла большими глотками. Но вот игра закончилась, и он поднялся, 

пошатываясь из-за стола. Настя поспешила к нему, но Алексей поднял на неё пьяные глаза 

«Ты - остаешься! Я тебя проиграл!» - жестко проговорил он сквозь зубы.

Настя замерла в недоумении, теребя цепочку на шее тонкими пальчиками, а он развернулся и вышел из зала. Стас ухмыльнулся и дернул сильно её за руку, заставляя сесть на стул. Настя нервно полезла в сумочку за телефоном, но не успела даже набрать номер, Стас выхватил телефон и выключил его, положив в свой карман.

Парни оглядывали её с пьяным вожделением, откинувшись на спинки стульев и продолжая пить. Страх заметался в глазах Насти. 

«А что, - вдруг проговорил Стас, нагло положив руку на её дрожащее колено, - давайте разыграем девочку, кому из нас она достанется?»

Настя, парализованная ужасом, не могла сдвинуться с места. Они снова сдали карты, и игра началась. Теперь Настя внимательно следила за играющими. «Только бы не Стас», — билась мысль в её голове. Его она панически боялась. Он проиграл, и она вздохнула с облегчением, но он тут же заявил о своем праве отыграться. Игра продолжилась, и он всё же выиграл, пьяно улыбаясь и подшучивая над партнерами. Александр и Петр поднялись, и, пожелав приятных праздников, вышли из зала, договорившись со Стасом созвониться.

Он вызвал такси и до его приезда, нагло рассматривал свою добычу, слегка приподнял подол платья, провел рукой от щиколотки почти до бедра, как бы оценивая ножки девушки. Из зала он вывел её, крепко держа за руку, не дав надеть шубку, и только накинув на её плечи. В машине он сел на переднее сиденье и назвал шоферу адрес.

Машина ехала долго, как оказалось, они выехали за город и неслись по пустому шоссе. Примерно через час машина остановилась перед небольшим двухэтажным загородным домом с темными окнами, зарешеченными на первом этаже. Стас расплатился и помог Насте выйти из машины. Они вместе поднялись на высокое крыльцо, он открыл дверь ключом и, войдя, запер её на хитроумный замок.

«Проходи», - он открыл одну из дверей, приглашая в комнату с большим красивым электрокамином.

Пройдя в глубину комнаты, он включил камин и, открыв бар, наполненный различным спиртным, спросил, что она будет пить. Настя отрицательно помотала головой и не сдвинулась с места, оставшись у порога. Он подошел к ней с бокалом в руке и, глядя в глаза, провел рукой по щеке, словно пробуя на ощупь бархат кожи. Настя резко дернула головой, отстраняясь от его руки. Тогда Стас схватил девушку за плечо и ткнул бокал в лицо, приказав: 

«ПЕЙ!» 

Лишь несколько секунд понадобилось девушке, чтобы принять решение. Она выхватила бокал из его руки и залпом выпила его. Огнем спиртное обожгло глотку, вызывая нестерпимый кашель. 

«ОГО!» - Стас приподнял одну бровь и поспешил налить ей воды из красивого графина, стоящего на камине.

Улыбаясь, он смотрел как она пила большими глотками прямо из горловины, пытаясь унять кашель. Потом отошел к бару и налил ещё по бокалу и молча протянул ей. Она упала в кресло возле двери и небольшими глотками стала пить обжигающую жидкость, запивая водой и закусывая конфетами, лежащими рядом на небольшом стеклянном столике. А потом они пили спиртное, разговаривали обо всем и ни о чем. Стас оказался неплохим собеседником, подкованным в разных областях. Настя не заметила, когда она отключилась, и как это произошло.

Проснулась она на широкой кровати от яркого солнца, бившего ей в глаза из-за  неприкрытой шторы. Она попыталась приподняться, но боль тисками сжала голову, заставив откинуться на подушку. Тошнота подступила к самому горлу. Ужасно хотелось пить, но она не могла пошевелиться. Полежав немного, она справилась с тошнотой и приподнялась, оперевшись спиной на спинку кровати. Мутными глазами обвела большую красивую комнату. По всей комнате в беспорядке было раскидано её бельё, на одном кресле лежал один чулочек, а на спинке кровати-другой. Пить хотелось нестерпимо.

Словно услышав её мысли, дверь приоткрылась, и на пороге показался Стас в одних плавках, с графином. Налил воды и протянул ей полный стакан. Она залпом выпила воду и снова откинулась на подушку, тихо застонав. Тело её не слушалось, руки дрожали, да и вообще всё внутри дрожало и не хотело двигаться совершенно. Стас молча смотрел на её бледное лицо, как бы принимая решение. Затем решительно откинул одеяло, подхватил её на руки и понес в ванную, которая находилась тут же за стеклянной дверью. Он поставил её в белоснежную ванну и включил теплую воду. Нисколько не смущаясь, он скинул плавки и залез к ней. Она рассматривала его крепкое и сильное тело, не решаясь опустить глаза вниз. Но любопытство побороло смущение, и она украдкой глянула вниз... и... не смогла оторвать глаз от ровного, гладкого, красивого члена, поднимающегося под её взглядом. Она поймала его насмешливый взгляд и быстро закрыла глаза.

Стас в это время намылил гелем мягкую мочалку и провел ею по плечам Насти, по рукам. Она замерла. Он посмотрел на неё, бросил мочалку и стал мылить её тело руками. Нежно обвел грудь, слегка сжал её, мыльными пальцами лаская и сжимая сосок. Тот послушно затвердел под его пальцами. Настя закусила губу, боясь даже вздохом вспугнуть непонятное чувство, которое зарождалось в её животе. Стас нежно обмыл её тело руками, затем стал намыливать свой уже твердый ствол. Настя широко раскрытыми глазами, уже не стесняясь, следила за его движениями, по которым стало понятно что он уже не моего его, а откровенно мастурбирует. Когда он смыл мыло, то стала видна его возбужденная, красная, блестящая головка и вены, пульсирующие под его пальцами на члене. Одной рукой Стас взял её за затылок и слегка нажал... Настя, удивленно и непонимающе посмотрела на него. Немного, насколько позволяла мокрая ванна, отступила от него. Раздражение заплескалось в его глазах. Как он хотел это нежное и податливое тело!!! Он развернул её спиной к себе и, намылив руки, стал мыть спину, опускаясь всё ниже. Тело её подрагивало, выдавая желание. Но Настя молчала и стояла, оперевшись руками на стенку. Он приблизился к ней, слегка раздвинув её ноги своей ногой, и ладошкой стал мыть упругие губки, слегка теребя пальцами, проводя по сжимающемуся под его пальцами входу, нежно лаская подрагивающую бусинку. Пальцы заскользили в её обильной смазке. Не выдержав больше, Стас наклонил её ниже, так, что руки Насти соскользнули на край ванны, и тут же с размаху засадил ей до самого лобка. От резкого вскрика девушки, он замер, чувствуя, как что-то сразу потекло по ногам. Он посмотрел вниз и увидел тонкую струйку крови, расплывавшуюся по мокрой ноге.

 «Настюша...» -  потрясенно прошептал он, чувствуя, как тело девушки сотрясается от рыданий в его руках. 

А она плакала больше от обиды, не от боли, которая постепенно покидала её дрожащее тело, от того, что представляла она этот первый раз не так, не с тем. Разбились её розовые мечты и прекрасном принце на белом коне, который брал бы её нежно и ласково, снимая боль поцелуями. Молча развернув Настю, Стас нежно, подставляя ладони под воду, смыл кровь с её ножек, с маленьких и плотных половых губок, вылез из ванной и мокрый прошлепал в спальню. Вернулся с большой простынёй. Осторожно вытер девушку мягким полотенцем, завернул в простыню и отнес на кровать. 

«Я скоро вернусь», — сказал ей вполголоса, быстро оделся и ушёл, закрыв дом на ключ.

Вздрагивая и всхлипывая, Настя забылась тревожным сном. Часа через два она проснулась и почувствовала, что очень голодна. Она достала из сумочки коротенький халатик, одела его и пошла исследовать дом. На первом этаже нашла кухню, открыла огромный холодильник. Холодильник был пуст, только сиротливо лежал засохший кусок сыра. Она вернулась в комнату с камином, залезла с ногами на кресло и включила телевизор, уставившись невидящими глазами в экран, где прыгали и кривлялись артисты, пытаясь развеселить плоскими шутками зрителей.

Вернул её из размышлений шум подъезжающей машины, услышав звук отрывающейся двери, она даже не шевельнулась. Стас вошел в комнату на звук работающего телевизора, в руках у него было два больших пакета и огромный букет алых живых роз. Молча подойдя к ней, он опустился на колени, положив на её подогнутые ножки колючий букет. Настя погладила его по голове и тяжело вздохнула. Он встал, протянул ей руку, они так же молча прошли в кухню, где Стас разобрал пакеты с едой.

Красивая большая кухня освещалась в сумерки двумя изящными свечками. Тихая музыка и мерцание пламени настраивали на романтический лад. Настя молча смотрела в тарелку, не спеша доедая салат и запивая легким вином. Стас весь ужин рассказывал смешные истории, иногда вызывая слабую улыбку на её симпатичном личике. Она слегка вздрогнула, почувствовав его руку на своей, подняла глаза и увидела его карие глаза, прямо перед своими:

«Прости меня»,— столько боли и раскаяния было в этих глазах, что она сразу поверила в искренность его слов. 

Потом они ели мороженое, разговаривали на разные темы, пока стрелка часов не перевалила за 2 ночи. Стас остался смотреть телевизор, а Настя поднялась в спальню, скинула халатик и мгновенно заснула.

Её разбудили нежные, острожные поцелуи ног. Она тихонько притаилась под легким одеялом, ощущая, как губы Стаса целуют и балуют каждый пальчик на ноге, медленно продвигаясь все выше. Настя чувствовала как возбуждение охватывает её тело, поднимаясь снизу живота, внутри, словно пустота заполняется чем-то живым, трепещущим, ласкающим и обнимающим. Стас осторожно, но решительно раздвинул её точеные ножки и уверенно лег между ними, вдыхая аромат проснувшегося девичьего тела. Осторожно тронул языком упругие губки, провел по ним несколько раз и удовлетворенно почувствовал как они раскрываются под его языком, открывая путь в долину наслаждения. Слегка приобняв Настёну, он руками крепко взял её за круглую попку, намереваясь не дать ей вырваться в любом случае. Язык заплясал на её уже возбужденных губках, поглаживая их то с нажимом, то легко, порхая, слегка касаясь как крылом бабочки. Настя хотела сжать ножки, но не смогла, желание захлестнуло её, давя все попытки к сопротивлению. И тогда она просто отдалась на волю чувств и ощущений, вцепившись руками в постельное белье. Язык волновал, возбуждал, заставлял приподнимать попку навстречу ему, совершать движения вслед за ним. А он порхал сверху, касался створочек этой чудесной раковины, дразня и сводя с ума. Несколько раз словно случайно, он проникал внутрь её горячего лона, ощупывал стеночки и тут же выскальзывал обратно, словно стеснялся зайти дальше. Настя непроизвольно приподнимала бедра, стараясь сильнее насадиться на него, потому сжимала мышцы в кольцо, упрямо не выпуская его. Но он вновь скользил по губкам, слегка касаясь истекающего нектаром входа в сладкую пещерку. Стас кончиком языка раздвинул небольшие складочки и лизнул нежную возбужденную жемчужинку, напрягшуюся и уже выступающую наружу. Настю словно пронзило током! Она дернулась всем телом и громко застонала, тотчас её руки переместились на его голову, прижимая её крепче. Его язык сразу задвигался сверху вниз по клитору, дразня его. Он больше не задевал чувствительную бусинку, а выписывал пируэты языком на самом клиторе, то посасывал его, то похлопывал языком, то проводил по нему всей поверхностью языка, то мял его губами, то нежно покусывал, то рисовал самым кончиком на нем восьмерки. Всё это он делал не спеша, дразня и возбуждая её все больше. Настя то стонала и вскрикивала, извивалась в его руках, вонзая ногти в его голову и плечи, то подмахивала всем тазом, то пыталась уйти от настойчивого языка, который подчинил её своей воле, глуша и отключая сознание. Сладкая волна наслаждения и бескрайнего удовольствия то накатывала на неё, поднимая к самой вершине, к пику, то вдруг откатывала обратно, не давая сорваться вниз. Настя стонала от сладостного предвкушения, все быстрее двигая бедрами, в нетерпении подставляя истекающее лоно под его язык. Но он не торопился, все сильнее разжигая костер её страсти. В одно из мгновений, тело девушки задергалось сильнее, и он понял, что нашел самую чувствительную точку возле клитора. Несколько раз Стас доводил Настю почти до пика, но прекращал ласку, ведущую к этому, переключаясь на другие не менее чувствительные точки, и только почувствовав, что стоны её стали более требовательными и сексуальными, тело дрожит от желания, а бедра насаживаются на его язычок, только тогда он завел два пальца внутрь мокрого и горячего кратера, а языком исполнил танец «язычка колокольчика», когда кончик языка быстро дрожит и вибрирует в самом центре возбужденного клитора. Судорога прошла по её телу, раз и ещё раз, и ещё... Настя зашлась в крике, извиваясь, вырываясь из его рук, подбрасывая и выгибая тело в сладком, длительном и мощном оргазме. Она словно утонула в этой волшебной волне, накрывшей её с головой, не соображая ничего и царапая красивыми холеными ноготочками постельное бельё, собирая его в кулачки. Он оторвался от неё только, когда она затихла. Осторожно языком слизал нектар с её раскрытой розочки, поцелуями поднялся выше и навис над ней, стоя на руках и глядя в её ошалевшие и восторженные глаза. Его стоящий член чуть подрагивал в нетерпении, разбух и немного побаливал, но он не торопился. Слегка поводил головкой по мокрым губкам, вызывая снова трепетную дрожь её тела, а затем головкой развёл губки и стал медленно и нежно вводить его в жаркую и узкую пещерку. Постепенно углублялся, все дальше, сдерживаясь изо всех сил, чтобы снова не сделать больно. Настя развела ножки шире, давая войти ему полностью. Войдя весь, он замер, словно давая привыкнуть к размеру, ощутить заполненность нежной киски. Продолжая стоять на руках, он начал медленные движения, полностью заводя член, и не вынимая головки на выходе. Движения становились все быстрее и резче, он старался не потерять голову, но узость пещерки, её страстное прерывистое дыхание, стоны сквозь губы подстегивали его, продвигая к концовке. Вдруг она тихонько сжала его головку и он, зарычав, с силой начал входить в неё, с каждым движением мощно врываясь и долбя. Судорога пробежала по телу, член стал сокращаться, освобождаясь от накопившейся спермы, выплескивая её в это гостеприимное и нежное лоно. Как же он был поражен, когда её тело в ответ приподнялось под ним и изогнулось, ногти впились царапая его плечи, а Настя громко застонав снова зашлась в оргазме, коротком, но чувствительном. Руки Стаса дрожали от напряжения, он осторожно вышел из неё, хлюпнув перемешавшимися соками. Лег рядом, прикрыв глаза и успокаивая сбитое дыхание.

Он удивленно открыл глаза, когда пальчики Настеньки заскользили по его груди, а губы нежно поцеловали его. 

«Я кушать хочу!» — заявила она, легко соскочила с кровати, накинула халатик и убежала вниз. 

Не успел он подняться, как она вернулась с бутербродами и соком на подносе. Она протянула ему стакан, он поймал её маленькую ручку и поцеловал пальчики.

На третий день Настя позвонила домой, сказала, что с ней всё в порядке и она ещё задержится дня на три — четыре. Родители не возражали. В итоге прошла неделя. За эти дни они освоили все комнаты и места мало-мальски подходящие для секса. Настя оказалась очень страстной девочкой и хорошей ученицей. Они освоили все места и позы, какие только знал Стас, и какие могли придумать сами. Единственное, о чём он никак не решался попросить её — это минет. Накануне её отъезда домой, он съездил за продуктами для прощального ужина и вручил ей небольшую коробочку с обручальным колечком. Девушка открыла коробочку, в задумчивости постояла немного. 

«Я тебя не тороплю, — произнёс огорченно Стас, — пусть она стоит на камине. Если ты возьмёшь её, я пойму, что ты приняла моё предложение». Он поставил коробочку на камин.

Наутро легкие движения разбудили его, он почувствовал Настины пальчики на своём утреннем стояке. Чуть приоткрыв глаза, и продолжая притворяться спящим, он стал наблюдать за ней. Девушка слегка пробежалась пальчиками снизу вверх и обратно, потом погладила ладошкой. Член послушно дернулся несколько раз за её рукой. Она тихонько засмеялась и продолжила исследование. Стас сходил с ума от этих робких, нерешительных и изучающих прикосновений. Его жутко заводила неопытность, неловкость движений, её любопытность и мания исследования. Она так увлеклась изучением, что не увидела, как он полностью открыл глаза и наблюдает за ней. Головка члена разбухла и тихонько пульсировала, всё больше наливаясь в её неумелых пальчиках. Она сомкнула пальцы в колечко на податливой кожице и неловко попыталась подрочить. Стас вздрогнул от неприятного ощущения, которое слилось в наслаждение и принесло непонятное чувство, приводящее его в смятение и усиливая и без того, сильное возбуждение. Дырочка на головке открылась и клейкая смазка тягучей каплей медленно поползла по стволу. Настя держала головку в кольце пальчиков и заинтересовано смотрела на эту прозрачную каплю, вдруг она наклонилась и кончиком языка быстро слизнула её. От неожиданности и кайфа у Стаса сорвался короткий рык, но девушка не обратила на него внимания, занятая своими мыслями и ощущениями. Было видно по её довольному лицу, что вкус ей понравился. Бесцеремонно раздвинув его ноги, она уселась между ними и захватила головку горячими, нежными, полненькими губками, посасывая её, облизывая языком, доставая и разглядывая периодически, словно удивляясь сама себе. Стас слегка выгибался навстречу её губам, сдерживаясь, чтобы не начать самому движения в её прекрасном ротике и не втолкнуть его полностью, по самые яйца. А Настя продолжала свою игру с возбужденным и стоящим как металлический кол, членом. То лаская его языком, то засасывая, то снова отпуская и дроча пальчиками, несколько раз она облизала и сжавшиеся яички. Потом ей пришла в голову какая-то мысль. Настя замерла с открытым ротиком, затем стала медленно погружать, разбухший и подрагивающий ствол, в мокрую и жаркую глубину. Стас ощущал головкой скольжение по стенке горла, он вошел весь. Настя сглотнула, зажав головку горлом. Тут парень не выдержал: в несколько глубоких толчков он достиг апогея, и в последний миг попытался вытащить сокращающийся от спазмов ствол из её врат удовольствия, но она не дала, зажав головку губами и продолжая сосать её. Взрыв произошёл у неё во рту, но она проглотила все и продолжала сосать, как бы выдаивая всё до последней капли. Он осторожно взял её за голову и словно снял с обмякшего члена, нежно поцеловал губы, ощущая вкус своего семени на её губах. 

«Я люблю тебя,» — тихо прошептала она. «Что? Что ты сказала??» — не веря своим ушам переспросил он, но Настя хитро глянула на него своими зелеными кошачьими глазами и заявила, что пора завтракать и возвращаться в общество. 

Пока они завтракали, Стас вызвал машину. Настенька собрала все свои вещички, накинула шубку и выпорхнула на улицу. Он проводил её до самого дома, хотел подняться вместе с ней и познакомиться с родителями, но она не разрешила, сказав, что позвонит.

Вернувшись на дачу Стас два дня слонялся в тоске по пустым комнатам, изредка взглядывая на коробочку, так и оставшуюся на камине, на третий день он напился в тоске, воспоминания его мучили. Он понял, что полюбил эту девушку так, как никогда и никого не любил. Психанув, он схватил коробочку, и решил закинуть колечко куда-нибудь подальше. Но, распахнув её, он увидел, что она пуста.

Не медля больше не минуты, он выскочил на улицу и, поймав соседа, уговорил увезти его в город. Ему повезло, в её подъезд как раз входила соседка, которая подсказала её номер квартиры. Дрожащей рукой он надавил на звонок. Дверь открыла миловидная женщина с такими же красивыми зелеными кошачьими глазами (мать, понял он). Тут же послышались тяжелые шаги и в прихожую вышел отец. 

«Я пришел просить руки вашей дочери!» — твердо произнес Стас. Глаза матери стали круглыми, а отец только крякнул от удивления. В это время в прихожую выпорхнула и Настя. По тому, как загорелись её глаза, и румянец залил лицо, Стас понял как она рада ему. 

«Мама, папа, вот мой Стас!» — радостно сообщила она, затаскивая его в комнату. На её правой руке поблескивало его колечко.

Потом был долгий ужин знакомства с родителями, выяснение обстоятельств знакомства правда некоторые из них они скрыли. 

Ирина. Первая ступенька.

Бесстыдные истории lvl.2

Привет, милашки.

Пришла пора рассказать о себе реально бесстыдную историю.

такую чтобы волосы на жопе дыбом встали,

такую чтобы завсегдаи секретных разделов краснели, а у новичков выпали брови.

За все бесстыдства, что мне понравятся вы будете отшлепаны по заднице еще сильнее чем раньше.

И никакие полосатые трусики вас не спасут.

ссылка на гифку