анальный секс боль

На Марсополис опускался вечер, и Макс, уже уставший после занятий в спортзале (и секса в душевой тоже), предложил Нате поужинать. Сидя в кафе, оба увлеклись разговором: оказалось, что для Наты силовые упражнения — это просто увлечение, и она искренне не понимала, что в этом такого особенного («Я же не женщина, почему у меня должны быть женские увлечения?»). Зато она живо заинтересовалась не менее «неженским» хобби Макса: тот увлекался марсоходами и даже собрал себе один, сам из запчастей («Класс! Покажешь?»), поездил на нём по марсианским пескам снаружи купола и сейчас думал над тем, не попытаться ли этот марсоход продать и вообще не начать ли ему зарабатывать на этом деньги. Время от времени парень ловил себя на том, что пытается угадать, можно ли сейчас по поведению Наты понять, что она — не женщина, но в итоге Макс так и не находил ответа на этот вопрос. Однако, эйфория после секса уже прошла, и пару раз парень чувствовал странную неуютность, но прогонял её от себя.

— Ната, а можно тебе такой... интимный вопрос задать? — спросил он, когда совместный ужин уже подходил к концу.

— Какой?

— Ты... в смысле, вы, сирианцы, действительно, ну, испытываете оргазм, ээ, разными органами по отдельности? — Макс уже успел подумать, что лучше бы он не задавал этот вопрос, и, отчаянно смущаясь, выбирал слова словно из медицинского справочника.

— Ну, да, и не только, — ответила Ната, нимало не смутившись (или не показав своего смущения) — то ли сирианцев такие вещи не смущали, то они не смущали врачей. — Во время секса мне нужно испытать оба вида оргазма. Понимаешь, когда я испытываю один — либо вагинальный, либо генитальный — я возбуждаюсь ещё сильнее и должна испытать ещё и другой, чтобы быть удовлетворённой.

— Ага... — кивнул парень. — В смысле, я, кажется, заметил, что ты возбуждаешься ещё сильнее... И, ты меня прости: у меня вообще было не так много девушек, но мне показалось, что ты возбуждаешься... и кончаешь — легче, чем они, то есть землянки.

— Ну, это медицинский факт, — Ната чуть-чуть усмехнулась. — Я действительно возбуждаюсь быстрее — и я возбуждаюсь иначе. Я, правда, с девушками-землянками не очень часто занималась сексом, но у нас, сирианцев, есть чисто анатомические отличия от землянок. Например, у нас нет клитора — но у земных женщин нет простаты...

— А-а-а, — Макс понимающе кивнул (на всякий случай в очередной раз оглядевшись, чтобы убедиться, что их разговор никто не слушает). — Слушай, а как это вообще возможно — испытывать оргазм разными органами отдельно?

— Ну, я ксеномедицину знаю только постольку поскольку, — Ната помотала головой. — Но... в общем, там всё сложно устроено. Некоторые учёные... и псевдоучёные тоже думают даже, что такие отличия инопланетян от землян при таком внешнем сходстве подтверждают «теорию эксперимента».

— Какого эксперимента? — не понял Макс.

— Ну, есть такая теория, что все люди: земляне, сирианцы, таукитяне, альчибианцы, геминианцы и кто там ещё — на самом деле созданы такими похожими внешне, но при этом различающимися, какой-то древней цивилизацией с непонятной целью. Может быть, мы все являемся частью какого-то эксперимента... но некоторые ещё думают, что на самом деле мы созданы разными, чтобы мы могли посмотреть друг на друга и чему-то из этого научиться.

— М-м-м... — протянул Макс. — Мне что-то больше нравится тот вариант, где мы должны чему-то друг у друга научиться. А то, если мы все созданы для какого-то эксперимента, вдруг наши создатели однажды решат, что они уже узнали всё, что им было нужно, и решат эксперимент прекратить, — он натянуто рассмеялся.

— Да уж, — Ната тоже засмеялась. — Ну, я надеюсь, что мы чему-то действительно учимся. По крайней мере, мы не убиваем друг друга за то, что кто-то из нас разделён на два пола, а кто-то нет. Или что у кого-то пол дан раз и навсегда с рождения, а у кого-то он меняется. Такое было с нами: на Эридане и на Проционе — но давно и, к счастью, не в виде тотальной войны, — пояснила она, увидев удивлённое лицо парня.

— Да уж... — откликнулся Макс. — У нас, землян, конечно, тоже было, он, вспомнив то, что знал об истории своей расы, — и геев камнями побивали, и с женщинами как-то так обращались... Хорошо, что когда мы встретились с другими расами, мы уже стали лучше. Ну, у вас, на Сириусе, наверное, тоже всякое было? Небось, древние цари собирали там себе гаремы из евнухов...

— «Гаремы» из «евнухов»? — переспросила Ната, словно ей не сразу удалось вспомнить, что значат эти слова. — А, да нет, конечно! Какие евнухи? Я же говорила, мы должны вслед за генитальным оргазмом испытать и вагинальный, иначе это будет ещё хуже, чем вообще не кончить. А как это сделать с евнухом? У нас вообще такого деления на «верхних» и «нижних» партнёров в сексе и нет практически.

— Равноправие в постели? — Макс улыбнулся. — Может, у вас ещё и изнасилований не бывает?

— Врать не буду: бывают, хотя редко, — ответила Ната. — Наверное, намного реже, чем у вас, землян, хотя я статистику не собирала. Ну и не знаю: может быть, у нас их меньше ещё и потому, что мы делим звёздную систему с таукитянами. А у них с этим делом строго. Не самое, надо сказать, простое соседство: мы, сирианцы, считаемся одной из самых сексуально раскрепощённых рас, а вот таукитяне — наоборот...

— Ага... — Макс кивнул. — А как тебе вообще наша Солнечная система?

— Нормально, — Ната улыбнулась. — Непривычно, конечно, после Эридана — там три расы живут вместе уже давно, и они привыкли смотреть на свои различия спокойно. Даже с таукитянами мы научились уживаться, хотя поначалу были... шероховатости. А я, вот, учусь адаптироваться к вашей жизни. Только с... личной жизнью не складывается, — она посерьёзнела и вздохнула. — Во мне видят только «девушку с членом»: либо я кажусь землянам каким-то уродом, и они от меня сбегают, либо во мне видят только сексуальный фетиш, и мной интересуются только всякие извращенцы, — сирианка уже по-настоящему погрустнела. — Вон, даже Рыжик от меня шарахается как от прокажённой, хотя сама-то...

На несколько секунд повисла пауза: Ната молчала, а Макс пытался подобрать слова, чтобы утешить и подбодрить девушку, — наконец, он сказал:

— Ната... Главное, что ты хороший человек... ну, я недавно тебя знаю, но я думаю, что ты хороший человек. И с тобой интересно общаться. И неважно, с какой ты планеты и какого ты пола: мужского, женского или среднего. И... ты красивая. Очень. Даже если ты на самом деле гермафродит, для меня ты останешься красивой девушкой... извини, тебя не оскорбляет то, что я тебя так называю? — он смешался, испугавшись, что сказал что-нибудь не то.

— Нисколько, — ответила Ната, расцветая улыбкой. И, через столик обняв парня рукой за плечи, поцеловала его в губы.

***

Ната жила в студенческом общежитии в «академгородке» Марсополиса — не слишком далеко от места их знакомства. Идя вместе с девушкой к ней домой, Макс изо всех сил старался не подавать виду, как он на самом деле волнуется. Он чувствовал, что в этот раз Ната точно захочет овладеть им, и, самое главное, что он не может найти ни одной рациональной причины, чтобы ей отказать. Хотя логика, с помощью которой Ната могла бы убеждать его (Макс уже несколько раз прокрутил в голове этот возможный диалог), казалась парню слегка... инопланетной, Макс видел, что ничего не смог бы ей противопоставить. Как, в самом деле, он мог бы сказать ей, что он может, простите, тыкать в неё своим членом, но при этом не хочет, чтобы она делала с ним то же самое? В самом крайнем случае Ната смогла бы прямо спросить его «А ты вообще меня любишь?», и... чёрт возьми, а он действительно любил её?

Но когда они уже подходили к общежитию, где жила Ната, Макс решил, что уже поздно сомневаться. А когда, едва за ними закрылась дверь комнаты, Ната набросилась на парня с поцелуями, Макс уже не смог бы остановить девушку, даже если бы хотел.

— Какая ты страстная... — прошептал Макс в перерывах между поцелуями, разрывая объятья только чтобы освободить себя и Нату от верхней одежды.

— Я хочу тебя... — шептала в ответ Ната, прижимаясь к парню всем телом и снова целуя его после каждой фразы. — У меня так давно никого не было... Нет, у меня никогда не было никого, кто говорил бы мне такие слова, какие сказал мне ты. Люби меня, пожалуйста...

Почти не разжимая объятий, молодые люди упали на кровать, освобождаясь от остатков одежды. Разглядывать саму комнату у Макса не было времени, а на включившийся было автоматически верхний свет Ната прикрикнула командой. Но в полумраке Макс видел её казавшуюся мраморно-белой кожу, её прекрасное, сильное тело, подобное античной статуе — наверное, статуе греческой амазонки. И ему хотелось ласкать это тело, целовать шею девушки, спускаясь всё ниже, гладить это тело руками, чувствуя упругость мышц, наслаждаться стонами сирианки, ласкать её прекрасную мягкую грудь и губами и рукой, второй рукой спускаясь по её сильному животу всё ниже...

— О-о-о, да, продолжай... — простонала Ната, когда рука парня скользнула между её уже призывно раздвинутых ног, под твёрдый член, во влажную щель киски.

— Давай узнаем, где внутри тебя самые чувствительные точки, — улыбнулся Макс, целуя девушку в губы и снова спускаясь вниз, чтобы ему было удобнее ласкать её рукой между ног. Ната лишь застонала громче, когда пальцы парня принялись исследовать её лоно изнутри, чутко отзываясь на её стоны — когда Ната стонала громче, Макс понимал, что нашёл чувствительное место, и продолжал ласкать её. Уже найдя самое чувствительное место, Макс теперь пытался подобрать нужный ритм, пытаясь ласкать девушку то быстрее, то медленнее, прислушиваясь к её стонам. Внезапно Ната, застонав громче, сжала руку парня своими бёдрами — сжала почти до боли, но Макс терпел, принимая это как знак её удовольствия и продолжая массировать стенки её киски изнутри. И через минуту или две таких ласк сирианка, почти закричав, выгнулась в руках парня и обмякла на несколько секунд, но затем вдруг опрокинула Макса на спину, сама оказавшись сверху.

— Макс, я хочу тебя... — прошептала она, тяжело дыша. — Я понимаю, что тебя смутит моя просьба, но я хочу войти в тебя. Пожалуйста...

Сердце Макса ёкнуло в груди — настал именно тот момент, которого он ждал и боялся. Но парень нашёл в себе силы улыбнуться девушке и сказать:

— Всё в порядке, любимая. Я в твоём распоряжении.

— Ты чудо, — улыбнулась Ната и тут же снова впилась в его губы поцелуем.

Поспешными движениями сирианка подсунула под бёдра Макса подушку, чуть-чуть приподняв их, а затем достала откуда-то с полок над кроватью тюбик — её любовник не мог разглядеть его в темноте, но это могла быть только анальная смазка.

— Я, наверное, перевозбудилась... — прошептала Ната, устраиваясь между ног парня, которые тот послушно раздвинул, хотя и всё ещё внутренне боясь того, что неминуемо должно было последовать. — Но я постараюсь не сделать тебе больно, милый...

И в следующую секунду Макс ощутил прикосновение смазанного прохладным гелем пальца к своему сфинктеру — сперва этот палец осторожно массировал сжатое колечко мышц, а потом скользнул внутрь. Юноша непроизвольно вцепился пальцами в простыню, сдерживая то ли вскрик, то ли стон, чувствуя, как скользкий палец сирианки массирует его попку изнутри, подготавливая её к будущему вторжению члена инопланетянки. Когда же к первому пальцу присоединился второй, парень уже не смог сдержать стона.

— Тебе больно? — спросила его Ната, останавливаясь на секунду.

— Да... продолжай, пожалуйста! — простонал Макс. Ощущения внутри были болезненными, но болезненно приятными, непохожими ни на что. И девушка продолжила ласкать его внутри, вскоре добавив к двум пальцам третий, заставляя парня выгибаться на кровати и с трудом сдерживать стоны — стоны желания, чтобы сирианская красавица овладела им. И внезапно пальцы Наты выскользнули из него, лицо Наты оказалось прямо над его лицом, а член сирианки вторгся в его не знавшее прежде анальных ласк тело, заставляя Макса вскрикнуть — и тут же припасть к губами девушки. Ната принялась двигаться внутри него всё быстрее и быстрее, выплёскивая всё накопленное возбуждение, которое ей приходилось сдерживать, и заставляя юношу то кричать от страсти и боли — болезненной страсти и сладкой боли — то ловить её губы своими, то обнимать девушку, блуждая руками по её спине, то пытаться ласкать руками её грудь, так маняще колыхавшуюся при каждом движении девушки.

И, наконец, когда скорость движений Наты внутри него стала совсем бешеной, Макс почувствовал, как эта сладкая боль захлёстывает его с головой, и с громким стоном кончил, забрызгав спермой собственный живот. А ещё через несколько движений Ната кончила в него и, остановившись ненадолго, чтобы восстановить дыхание, легла рядом с юношей, прижимая его своими сильными руками к своей мягкой груди.

— Прости: тебе, наверное, было больно? — спросила она с заботой и тревогой, заглядывая в лицо своего любовника.

— Это... — Макс пытался подобрать слова, — было странно. Больно, да. Но приятно, — он улыбнулся девушке и коротко поцеловал её в губы. — Да, наверное, я в следующий раз дважды подумаю, прежде чем уговаривать девушку на анальный секс... — парень рассмеялся.

— А, может, ты хочешь попробовать меня в попку? — игриво улыбнулась Ната, поглаживая ладонью грудь Макса. — Меня уговаривать не придётся.

— А... ты можешь кончить и от анального секса? — смешался Макс.

— На самом деле, нет, — ответила Ната. — Так что тебе придётся удовлетворить потом и мою киску, и мой член, — она снова игриво улыбнулась и поцеловала парня. — Просто... если я делаю в постели что-то с тобой, то почему бы мне и не позволить тебе сделать то же самое со мной?

Макс снова замешкался на секунду.

— Всё-таки ты мыслишь... как инопланетянка, — он нашёл в себе силы рассмеяться. — Нет, я не говорю, что это плохо, — поспешил добавить он и улыбнулся. — Ну хорошо, давай, попробуем. Только... боюсь, я сейчас недостаточно возбуждён...

— Это легко поправить... — лукаво улыбнулась девушка, снова целуя парня. И тут же снова повалила его на спину и припала губами к его шее, спускаясь поцелуями всё ниже — лаская мускулистую грудь парня, чуть задерживаясь на его сосках, целуя кубики пресса, играя с его пупком, спускаясь к лобку... и вот уже её горячие губы обхватили член парня. Ната умело ласкала естество Макса: и губами, и языком, и головку, и ствол, и яички, иногда помогая себе пальцами — не слишком тонкими и ловкими на вид, но оказавшимися чувствительными и нежными. И от этих ласк опавший было член парня постепенно снова наливался кровью...

— По-моему, ты уже вполне готов, — улыбнулась Ната, отрываясь от своего любовника. — Держи, — она протянула Максу всё тот же тюбик анальной смазки, — справишься с тем, чтобы меня подготовить?

— Думаю, да... — ответил парень, улыбнувшись своей любовнице. — Сейчас...

Ната встала на четвереньки, опираясь на колени и ладони, а Макс сел позади неё и, размазав гель по пальцам, попытался ввести один в попку девушки. Ната почти не стонала — вероятно, потому что ни особенно чувствительных эрогенных зон у неё там не было, ни особой боли она не чувствовала, занимаясь анальным сексом не в первый раз. Макс осторожно, боясь причинить ей боль, массировал изнутри колечко мышц, потом, наконец, решился добавить второй палец — и услышал негромкий, сдавленный стон девушки. Парень понемногу смелел, чувствуя, как вход в попку Наты расширяется по мере его ласк, и слыша сдерживаемые стоны девушки, наконец, добавив уже третий палец... И вот его член вошёл в смазанную и разработанную попку девушки, и Макс начал двигаться внутри неё, прислушиваясь к своим ощущениям. Изнутри попка девушки ощущалась совсем не так, как киска, и парню нравилось это чувство, но он ощущал также, что его любовнице анальный секс нравится совсем не так, как обычный, и хотел доставить удовольствие и ей тоже...

— Ах! — выдохнула Ната, когда член парня внезапно выскользнул из её попки и резко вошёл в её влажную киску. И застонала, когда Макс, не меняя позы, принялся трахать её сзади, постепенно ускоряя темп, наслаждаясь стонами девушки и чувствуя, как она сама начинает двигаться ему навстречу. Неожиданно для Наты рука парня обхватила её член, принимаясь поглаживать его, ласкать его пальцами одновременно с членом парня, трахающим её киску, — Ната почти закричала, сходя с ума от одновременных ласк самых чувствительных мест её тела, и все мышцы её тела напряглись как каменные.

Через несколько минут Макс почувствовал, как его член выстреливает спермой внутрь киски Наты, а затем услышал громкий оргазмический стон девушки. Но её член всё ещё оставался твёрдым — и парень мягко перевернул девушку на спину — поймав её взгляд, Макс прочёл в нём желание и мольбу и, отбросив последние крохи ложного стыда, коснулся её члена своими губами. Он впервые делал минет сам, но усердно старался воспроизвести умелые ласки Наты и подарить ей те, которые были бы приятны ему самому, чутко прислушиваясь к стонам удовольствия девушки. Он ласкал её член губами и языком, то облизывая головку, то проводя языком по всей длине напряжённого ствола, то заглатывая член сирианки так глубоко, как мог, чтобы сделать ей приятно, то помогая себе рукой, лаская её яички или поглаживая её член. Наконец, Макс услышал, как стоны девушки становятся громче, предвещая приближающийся оргазм, но он не стал отстраняться, продолжая ласкать её член, пока тот не выстрелил спермой в рот парня. С непривычки Макс закашлялся, и в этот момент Ната притянула его к себе и, обняв, жарко поцеловала в губы.

— Ты великолепен, — прошептала она, счастливо и благодарно улыбаясь.

— Ты прекрасна, — улыбнулся в ответ ей Макс, обнимая свою возлюбленную.

— Люблю тебя, — шепнула Ната, целуя своего любовника.

— Люблю тебя, — ответил парень, целуя её в ответ.